лось это делать, то полностью был на стороне супруги. Он никогда прямо не высказывал своё мнение, всегда ссылался на Дину Павловну. Та же привыкнув верховодить над безропотным мужем, какое-то время она пыталась делать это и в семье сына, но натолкнулась на не менее твёрдый, чем у неё характер невестки. Свекровь, как хороший стратег, отступила и затаилась, позволяя себе лишь редкие высказывания в сторону Сании, и лишь тогда, когда ей казалось, что её сыночка обижают.
Тряхнув светлыми хорошо завитыми кудряшками, Дина Павловна выпрямила спину и уставилась на невестку зеленовато-жёлтыми глазами. Сания хмыкнула, сдерживая смех. В последнее время на неё часто накатывали приступы плохо контролируемого смеха. Она вдруг стала замечать забавные детали во внешности, словах и поведении собеседников. Захар Васильевич, уловив в глазах невестки искорки смеха, едва заметно покачал головой. Родители Марка вместе смотрелись потешно: высокая, крупная, статная Дина Павловна и щупленький, узкоплечий, небольшого роста Захар Васильевич.
– Чего встала соляным столбом, как жена Лота[1]. Чувствуешь свою вину за развал семьи?
Сания прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Она-то как раз мало походила на нечестивицу из города Содом, это скорее относилась к обожаемому сыночку свекрови.
– Никакой вины я не чувствую.
– А должна. Что он тебе такого сделал, что ты подала заявление на развод мировому судье. Хочешь, чтобы все знакомые узнали, что Марка привлекут к суду?
Сания поставила стаканы с водой перед собеседниками, опустилась на скамейку.
– Я хотела бы обойтись без этого, но по закону супругов, имеющих несовершеннолетних детей разводят только в судебном порядке.
– Это оправдание, – рыкнула Дина Павловна. – Говори, как шлея тебе под хвост попала? Чего ты вдруг решила разводиться?
– Скажем так, мы не сошлись характерами.
– Тринадцать лет сходились, а тут вдруг не сошлись. Не мели ерунды, говори правду.
Сания сделала глоток воды из стакана.
– Я не хотела бы озвучивать причину расставания с Марком.
– А я её и так знаю!
– Знаете?
– Вчера на тумбочке в спальне Марка я обнаружила дарственную на дом. Это ты его вынудила отписать тебе жилище родной бабушки?
– Если вы хорошо прочитали дарственную, то должны знать: дом он подарил детям, а не мне.
– А это одно и то же. Ты же здесь осталась, а он вернулся к нам и теперь живёт будто холостой. Я ещё в самом начале вашего знакомства была против тебя. – Дина Павловна развела руками. – И глядите-ка оказалась права: ты хищница. Нищая сиротка без матери и не могла вырасти другой. Поприкидывалась какое-то время порядочной, а потом показала зубы – оттяпала дом у растяпы Марка.
Сания оглянулась по сторонам, нет ли рядом детей. Было бы ужасно, услышь они жестокие слова их бабушки. Она понимала, что обиженная и разъярённая свекровь сейчас неспособна рассуждать здраво. Дина Павловна как может защищает интересы своего сына, видя его несчастным и расстроенным.
– Не волнуйтесь, никакого отношения к дому я не имею, он принадлежит лишь вашим внукам. Я только проживаю в нём с ними. Дом нельзя продать или заложить. Когда Илья и Мия вырастут, они решат, что с ним делать. Минивен, оставшийся у Марка, по стоимости почти равен дому. Поэтому говорить, будто я хищница неправильно.
Дина Павловна, сражённая аргументами, сердито засопела.
– Скажи, чего тебе не хватает? Он плохой отец? Не обеспечивал семью? Скандалил и поднимал на тебя руку? Обижал тебя? Почему ты выгнала его из дома?
– Марк полностью обеспечивал семью и никогда не поднимал на меня руку. Если так сильно желаете узнать причину развода, спросите об этом своего сына. Я говорить не хочу.
– Тогда ты просто зажравшаяся дрянь, – выкрикнула, побагровев свекровь. – Улыбается она тут. Сидит, как ни в чём не бывало. А Марк ночами не спит, переживает, извёлся весь, с лица спал. Не ест нормально и таблетки горстями пьёт.
– Мама, прекрати! – послышался голос Марка.
Он вбежал в беседку, запыхавшийся и мокрый от пота. Дина Павловна засуетилась, пряча глаза.
– Я же просил не устраивать Сании допрос. А вы пришли и ещё начали её оскорблять.
– Это… я ничего… ничего не сказал, – прорезался голос у Захара Васильевича.
– И пришла. И что? Её давно надо было поставить на место. Возомнила себя пупом земли. Будто она единственная женщина на земле. – Дина Павловна с ехидцей произнесла: – Кому нужна баба с двумя детьми, а вот мой красавец сыночек вполне может найти себе и моложе, и красивее. Ты ещё поплачешь за ним, побегаешь.
– Мама, я просил прекратить. Хватит, наговорились. Давайте на выход. – Марк смахнул капли пота со лба. – Ты хотела узнать, почему Сания разводится со мной? Я скажу тебе. Потому что я придурок и сволочь, изменял ей с другой женщиной. Теперь довольна, узнав причину?
Захар Васильевич ахнул. В его глазах, смотрящих на сына, появилась жалость. Поступи так он, Дина Павловна его бы просто прикончила.
– Изменил? Сколько раз?
– Это так важно. Знать точное число? – изумился Марк. – Я сам во всём виноват и теперь расплачиваюсь за это. Просто оставьте Санию в покое.
– Погоди, – отмахнулась от него мать, быстро придя в себя от неприятного известия о неверности сына. – Ты ведь не собирался бросать семью? Это ведь была просто ничего незначащая ошибка. Сания, – обратилась Дина Павловна к невестке. – Большинство женщин очень коварные и подлые. Та девица точно сама соблазнила Марка. Он ведь такой бесхитростный и неопытный, вот и попался на её удочку. Стоит из-за такого пустяка расставаться. Проси прощения сынок! Я уверена он больше так не будет.
Сания не выдержала и засмеялась.
– Вы так говорите, как будто он конфету со стола стащил. Бедный мальчик его связали по рукам и ногам, засунули в рот кляп и заставили изменить жене.
Марк покраснел.
Дина Павловна возмутилась.
– Не передёргивай мои слова. Может он и виноват, но ты виноватее потому как из-за уязвлённого самолюбия рушишь семью. Если бы все бабы разводились с мужьями изменниками, то больше половины браков бы развалилось. Умная и добропорядочная женщина поймёт и простит, для неё дети и семья важнее. Но ты у нас явно не из таких, тебе главное отомстить Марку. – Толкнув мужа в плечо, она встала на ноги. – Чего расселся, будто на рынке. Пошли отсюда. А ты, невесточка, потешь, потешь свою гордыню. Так одна и останешься на всю жизнь.
– Извини, Сания, я не знал, что они отправились к тебе. Я бы их остановил.
– Ничего. Иногда полезно высказаться, чем копить в душе. Отвези родителей домой.
– Вечером всё остаётся в силе?
– Конечно.
Вечером Марк собирался повести детей в цирк из Краснодара, приехавший на гастроли в Темрюк. Спустя три дня после дня выяснения отношений, он, забрав вещи, собранные в сумки и картонные коробки женой, покинул дом и переехал жить к родителям. Все трое суток после того, как Сания подала на развод, он молил её о прощении, но она оставалась непреклонна. Эти дни были дня них тяжёлыми и болезненными. Сания спала на диване в гостиной, Марк, оставаясь в супружеской спальне, чувствовал себя ещё более потерянным. Он обрадовался, узнав, что быстро их никто не разведёт, пройдёт месяц со дня подачи искового заявления до суда, а потом им ещё дадут три месяца на раздумье. За это время он собирался сделать всё возможное и невозможное, чтобы вернуть жену.
На четвёртый день их размолвки, приехав домой, он увидел в гостиной сумку, пакеты и коробки. Сания попросила не мучить её больше и съехать к родителям.
На следующий день после работы, он, купив цветы и коробку пирожных, появился на пороге своего бывшего дома.
– Пустишь поужинать с вами и пообщаться с детьми?
– Конечно, проходи. Для детей лучше всего, когда перемен в их жизни будет меньше, а распорядок дня останется прежним, – Сания улыбнулась, принимая букет цветов. – Позови Илью и Мию к столу, они во дворе на газоне играют.
Сания, приняв решение развестись, принялась строить жизнь по-другому. Она свернула свои эмоции и боль в некую невидимую капсулу, и запрятала её глубоко в душе. Сейчас для неё важнее всего были дети, они не должны страдать из-за её решения. Илья и Мия по-прежнему будут без ограничений видеться с отцом, бабушкой и дедушкой и когда хотят ходить к ним в гости.
Сания, не вдаваясь в подробности, объяснила детям, что теперь папа будет жить в другом месте. Потрясённые дети некоторое время пребывали в растерянности, но увидев, что папа никуда не делся, а постоянно находится рядом, успокоились. Получилось так, что Марк уходил к родителям лишь ночевать и переодеться. Теперь он находился с семьёй даже больше времени, чем прежде. Желая спокойной ночи детям и жене, он каждый раз с волнением и надеждой смотрел в лицо Сании.
Она дела вид, что не видит его тихой мольбы, но душа в этот момент вздрагивала и начинала болеть.
[1] Жена Лота – персонаж из Библии. Бог уничтожил грешников из городов Содом и Гоморра, но за праведность сохранил семью Лота. В Библии повествуется интересный факт: жена Лота, нарушив запрет Бога не оборачиваться назад, обернулась и превратилась в соляной столб.
– Ну, начинай уже, – Сания повернулась к подруге. – Пришла твоя очередь уговаривать меня забрать заявление о разводе. У меня такое впечатление, что ни у кого нет собственной личной жизни и всем знакомым, друзьям и даже соседям просто необходимо поучаствовать в примирении меня и Марка. Я скоро, как собака, начну лаять на посетителей или от бешенства рвать на себе волосы.
Ирина поставила нетронутую чашку с чаем на стол. Посмотрела на начавшие краснеть листья дикого винограда. Ей очень нравилось подворье Мечниковых: хорошо распланированное, уютное, располагающее к отдыху и медитации. Но в последнее время эта беседка чаще всего использовалась не для отдыха, а для переговоров. Об этом она узнала от соседки Нины, переживающей ссору супругов, как свою собственную. Именно Нина попросила поговорить её с Санией, сама Ирина всячески хотела избежать этого, и не потому, что так уж сильно не любила вмешиваться в дела других, просто понимала, будет вынуждена открыть и о себе нелицеприятные сведения.