Пока Сания предавалась воспоминаниям, рабочие, разложив венки и поклонившись родным покойного, покинули кладбище.
– Прости сынок, что не смогла удержать тебя от этого брака. Смотри, как рано ты лёг в могилу, – сквозь зубы процедила Василиса Гавриловна. – Это она забрала тебя с собой, укоротила твою жизнь. Стёпа, видишь, брата? Стоит живой и здоровый. И ты бы такой был, если бы не эта женщина.
Сания побелела от гнева.
– Прекратите сейчас же! Не смейте лить грязь на мою маму.
– О, как её отродье заговорило, – повернулась к Сании Василиса Гавриловна. – Думаешь, просто так у него образовался рак крови? Это всё плохая карма, привнесённая твоей матерью в нашу семью. Если бы не она, он бы, как и его брат-близнец, жил бы и жил.
Илья и Мия втянули голову в плечи, они побаивались грозной старухи и старались держаться от неё подальше.
Марк, взяв жену под руку и подав детям знак уходить, направился к выходу из кладбища.
– Не стоит спорить с этой бабкой, она точно энергетический вампир. Если ей удаётся рассердить и вывести из себя жертву, то старуха этим наслаждается.
Илья, услышав слова отца, полюбопытствовал:
– Что прямо настоящий вампир? Мия, как думаешь, бабулька в зеркале отражается?
Мия хлопнула брата по руке.
– Эх ты, не знаешь, что так называют тех людей, кто разводит других на эмоции, то есть специально злит.
Алиса поддержала племянницу.
– Эта Василиса Гавриловна просто вредная бабка и не более того.
– Человек злой в той мере, в какой он несчастен, – пробормотала Сания. – Мне кажется, что она очень несчастна, но сама не подозревает об этом.
Алиса не согласилась с сестрой.
– Блажен, кто верует. Ты пытаешься в любом человеке отыскать что-то хорошее, но частенько ошибаешься. Иногда люди такие, какие есть. Плохой человек, он и есть плохой.
Сания не стала спорить с сестрой. Не хотелось думать, что эта бабушка, пусть и не признающая их родство, скверный человек.
После поминок в кафе все вернулись в дом. Сания, накрыв стол для чая, пригласила всех собраться за общей трапезой перед отъездом.
Василиса Гавриловна, усевшись во главу стола, царственным жестом приняла чашку чая от Сании.
– Значит, у Степана две дочери и трое внуков. А где ещё один ребёнок? – поинтересовалась она, делая первый глоток.
– Оленьке всего пять лет. Мы оставили её у подруги Алисы. Она ещё слишком маленькая, чтобы присутствовать на похоронах, – удовлетворил любопытство старухи Феликс.
– Ты больше всего похожа на мать, – заявила Василиса Гавриловна Алисе. – У тебя всё нормально с сердцем?
– Пока не жалуюсь, – хмыкнула Алиса.
– А ты ни то, ни сё, – сделала она вывод о внешности Сании. – Но тоже больше взяла от той женщины. – Василиса Гавриловна упорно не желала называть жену сына по имени. – И тоже не болеешь?
Сания усмехнулась.
– Не болею.
Она время от времени поглядывала на Захара Львовича., он сидел молча, понурив голову и опустив глаза. По первому впечатлению дядя казался безвольным человеком, мальчиком на побегушках у своей волевой матери, скорее всего, так оно и было. Он по первому же её слову бросался выполнять поручения, поддакивал во время разговора, будто совсем не имел собственного мнения. Брат отца выглядел довольно жалко. Сания вспомнила, что при всех странностях отца, тот не шёл ни у кого на поводу и отличался твёрдым характером. Интересно, близнецы сразу родились с разным темпераментом, или это Василиса Гавриловна задавила второго сына своей авторитарностью? По некоторым коротким брошенным фразам выяснилось: Захар Львович никогда не был женат и у него нет детей. Получалось, у грозной бабки дети и внуки умершего сына её единственные потомки.
– Думаю, пора поговорить о наследстве, – заявила Василиса Гавриловна, отставляя пустую чашку в сторону. В её блёклых голубых глазах появился металлический блеск, а на сморщенном лице, покрытом пигментными пятнами, появилась саркастическая улыбка.
Алиса устремила любопытный взор на старуху.
– О каком наследстве вы хотите говорить? Помнится, папа рассказывал, что ушёл из дому, в чём был. Тут, – она обвела руками, – вам ничего не принадлежит. Если вы закончили пить чай, можете покинуть это жилище.
– Покину, когда сама захочу, а не когда ты, соплячка, меня выставляешь.
Сания наклонилась к Марку и тихо попросила его вывести детей на улицу. Пусть погуляют по хутору или пообщаются с соседскими детьми. Марк сопроводил Илью и Мию во двор. Дал им денег.
– Сбегайте в магазин за мороженым и будьте на улице, пока не позову. Только далеко не уходите. Ладно?
– Хорошо, – Мия засунула купюры в карман. – Думаешь, мы маленькие, не понимаем, что сейчас взрослые начнут ссориться, поэтому и отсылаете нас.
– Верно, незачем вам слушать глупости.
– А нам не очень-то и хотелось, – проворчал Илья. – Хорошо, что эта бабка нам ненастоящая. У нас уже есть наши бабушка и дедушка. Они добрые и любят нас.
Марк улыбнулся, его родители действительно души не чаяли во внуках. Вернувшись в дом, он застал самый разгар ссоры.
– По закону в силу своей нетрудоспособности я имею право на обязательную часть наследства, точнее на одну четвёртую часть всего принадлежащего моему сыну, – монотонным голосом процитировала Василиса Гавриловна. – Прошу предоставить мне документы на движимое и недвижимое имущество Степана.
Алиса вскочила с места и ехидно засмеялась.
– У вас, бабушка, совесть есть? Какое вам наследство?
– По закону дорогая, внученька. По закону. Если не выплатите мою долю добровольно, то подам на вас суд.
Сания сжала виски пальцами. Дух отца ещё не выветрился в этом доме, а его родные начали делить наследство. Если там наверху и правда что-то есть, то, как же сейчас больно душе отца.
Феликс встревоженно смотрел на Санию, ему хотелось обнять её и утешить. Он понимал, что она чувствует, но также знал: не имеет на это никакого права.
Марк подал стакан воды жене. Тихо сказал ей на ухо.
– Давай и ты выйдешь на улицу.
Сания покачала головой.
Алиса, выбравшись из-за стола, достала из сумочки завещание, заверенное нотариусом, и сунула его под нос бабке.
– Смотрите. Шиш, вам, а не доля. Отец всё завещал мне. Да у него кроме этого дома и земли под постройками ничего больше нет.
Василиса Гавриловна ахнула и стала хватать воздух ртом. Сын бросился к ней и стал совать под нос какой-то пузырёк с каплями. Она, вдохнув едкий запах, оживилась. Выпрямившись на стуле, внимательно прочитала завещание.
– Из-за вашей матери я потеряла сына. Никогда ей этого не прощу. Если бы не она, то рядом со мной находились бы оба сыночка. А так она увела его из семьи и погубила.
Сания, не выдержав, вскочила с места и так стукнула кулаком по столу, что на нём зазвенела посуда.
Марк с удивлением посмотрел на жену. Никогда раньше не видел, чтобы она так себя вела. Сейчас Сания походила на разъярённую фурию: глаза сверкали от злости и негодования, ноздри раздувались, а кожа на лице стала белой, как алебастр.
– Прекратите немедленно! Ещё одно негативное слово о моей матери и я лично выставлю вас за дверь. Поверьте, у меня хватит сил спустить вас, неадекватную старуху, со ступенек. Мой отец любил мать. Они счастливо прожили в браке одиннадцать лет. Их любовь не была пустоцветом, её плоды – я и Алиса. А сейчас у моих родителей уже есть и внуки. Вы не приняли мою мать, а теперь ещё и оскорбляете её память.
– А как я должна была поступить, когда он привёл ко мне больную сироту. Любая мать хочет счастья своему ребёнку и не желает, чтобы он связал свою жизнь с тем, кому не суждено прожить долго. Если эта женщина, любила бы Степана по-настоящему, то должна была отказаться от него. У меня уже имелась на примете крепкая и здоровая невеста для него. Тогда бы он прожил долгую жизнь, но твоя мать укоротила его годы. Думаешь, для него бесследно прошли волнения и переживания за её здоровье. Он должен был послушать меня и разорвать все связи с этой женщиной.
– Откуда вам знать, как сложилась бы его жизнь? – выкрикнула Сания. – Отец ни о чём не сожалел и до самой последней минуты думал о моей маме. Он правильно поступил, что не подчинился вам. Спросите у этого сына, – она показала на Захара Львовича, – счастлив ли он, оставшись рядом с вами? Какое вы имели право вмешиваться в жизнь своих детей.
– Право матери, вот моё право! – Василиса Гавриловна потрясла кулаками. – Я посмотрю, что ты будешь делать, когда твой сын Илья приведёт никчёмную девушку и заявит: она будет моей женой. Уверена, начнёшь его отговаривать. Хорошо рассуждать, когда это тебя не касается.
– Я хочу сказать спасибо своему отцу, – громко заявила Сания. – Если бы не его вызов против вас, я и Алиса не появились бы на свет. – Она опустилась на стул. – На этом завершим наше чаепитие и разойдёмся кто куда. Всё равно вас не переубедить.
– Погоди-ка. Иш, ты разойдёмся. По закону даже при наличии завещания, мне полагается обязательная доля из наследства.
Алиса открыла рот, чтобы наорать на наглую бабку, но Сания её остановила:
– Я бухгалтер и быстро могу подсчитать вашу долю, раз уж вам так неймётся. Дом стоит где-то около миллиона двести, вам полагается одна шестая часть, при наличии завещания доля не может быть меньше половины той, что приходилась до завещания. Вы получите около ста тысяч. Феликс, – обратилась Сания к нему. – Если не хотите трепать нервы по судам. Просто перечислите деньги бабушке на карту.
Феликс кивнул.
– Да так будет проще.
Алиса вперилась злым взглядом в Василису Гавриловну.
– А с какой стати я должна делиться с ней наследством?
– С такой, что это малая компенсация мне на старость. – Василиса Гавриловна при помощи сына встала, окинула взглядом всех сидящих за столом. – Засим позвольте откланяться. А ты, – обратилась она к Феликсу. – Не забудь перевести деньги. Сынок оставь ему номер моей банковской карты. – Поглядев на Алису, усмехнулась. – Ну, ты и штучка, видно вся в маменьку пошла. Сестру обмишулила и рада. Дом-то вам двоим остался, а ты одна его захапала. Да уж, кровь не водица.