– Сравнение с лисичкой мне не нравится, лучше с более грозным зверем сравни, так приятнее для моего мужского эго. Так мне можно в спальню? Я буду хорошо себя вести. Если Олюшка начнёт просыпаться, станем вставать по очереди.
Сания погрозила ему пальцем.
– Не каркай. Ладно, можешь лечь на своё место.
Теперь Марк засмеялся.
– Лечь на место – похоже на команду для собаки. За один вечер я побывал и лисой, и собакой.
– Я не это имела в виду, – смутилась она.
Марк взял жену за плечи и повёл в спальню.
Он действительно лёг на самый краешек кровати, укрылся пледом и, судя по ровному сопению, быстро заснул.
А она не могла сомкнуть глаз. В её душе боролись два противоположных чувства: желание, чтобы он снова стал мужем по-настоящему и физическое неприятие его после случившегося предательства.
Марк точно накаркал. Им пришлось по очереди вставать к Олюшке и утешать её. Девочка ещё шесть раз просыпалась с плачем и громкими криками.
Утром и Сания, и Марк выглядели бледно и чувствовали себя выжатыми, как лимон.
– Я могу перебраться назад домой? – спросил Марк, наклонившись к уху жены и обжигая её своим дыханием.
Она ощутила исходящий от него запах кофе и мятной зубной пасты. Сердце отреагировало на знакомый аромат учащённым стуком.
– А как же свидания и всё сначала, – улыбнулась Сания.
– Свидания обещаю, но из дому. Хочу помочь тебе с Олюшкой. Неизвестно сколько она ещё так будет плакать по ночам. В понедельник утром её нужно отвезти в садик, а вечером забрать. На машине это делать удобнее, всё равно ведь отвожу детей в школу.
– Верно, так удобнее.
– Тогда я вечером перевезу свои вещи?
– Хорошо.
Днём Оля вела себя замечательно, будто и не было ночных истерик. В полдень девочка сама отправилась спать в свою комнату. Чтобы не мешать ей, все Мечниковы вышли на улицу. Марк наконец дозвонился Феликсу, сообщил, что сделала Алиса. Тот, выслушав его, попросил:
– Если это возможно, пусть пока дочь побудет у вас. Сейчас живу в гостинице, но уже подписал контракт на полугодичную работу на нефтяной платформе в море. Наверно, слышали о месторождении Приразломное?
– Слышали. Но неужели работа важнее дочери, – удивился Марк. Он не стал говорить о переживаниях девочки, о её ночном плаче, понял, что бывший свояк пока не вернётся.
– Не важнее, но я боюсь, не справлюсь один с Олюшкой. А ты и Сания вполне можете заменить ей таких плохих родителей, как я и Алиса.
– Как бы ты потом не пожалел об этом.
– Я уже о многом жалею. Пойми, моя жизнь полетела под откос, и я пытаюсь прийти в себя.
– Ладно. Будь здоров и береги себя.
– Марк, спасибо, что взяли мою дочь к себе.
Едва семья расположилась в беседке играть в лото, в их поле зрения показались гости.
Сания с удивлением смотрела на родителей Марка и незнакомую молодую женщину. Та точно подходила под определение «английская роза». У незнакомки было немного вытянутое породистое лицо с ослепительно белой кожей, украшенной веснушками, а так же прямой тонкий нос, узкие губы и светло-голубые глаза. Волосы цвета платины гостья убрала в тугой пучок, выпустив пару витых локонов на висках. Даже одежда её подходила под стиль английских леди: узкая юбка, белая кружевная блузка и приталенный шерстяной пиджак.
– Как хорошо, что вы все здесь, – обрадовалась Дина Павловна, заметив сына и внуков. Санию она даже не удостоила взглядом.
Свекровь постаралась одеться в соответствии со спутницей, но если та выглядела как аристократка в шестом поколении, то Дина Павловна всё равно смахивала на торговку с рынка.
– Привет мои ангелочки, – пропела Дина Павловна и принялась расцеловывать внуков в обе щёки. Поцелуй достался и Марку. Невестку она снова проигнорировала. – Сынок, познакомься с нашей очень дальней родственницей. Это Агата. Ей тридцать лет и она не замужем.
Марк кивнул, недоумевая, зачем мать привела родственницу к ним.
Сания, сразу догадавшись о задумке свекрови, усмехнулась. Познакомить сына с потенциальной супругой, а заодно показать, что он один не останется, и пусть бывшая жена теперь кусает локти.
– Здравствуйте, Дина Павловна. Здравствуйте, Захар Васильевич. Приятно познакомиться, Агата.
Гостья чуть смущённо кивнула.
– И мне приятно.
– Марк, чего остолбенел? Неси чай, разве я тебя не учила, как принимать гостей, – Дина Павловна по-детски отчитала сына. – А вы мои ангелочки, идите поиграйте. – Достав крупную купюру из сумочки, она вручила её Илье. – Или сбегайте в магазин за хорошими конфетами.
Сын, спрашивая разрешения, посмотрел на Санию, та кивнула.
Когда Марк и дети ушли, Дина Павловна по-хозяйски показала гостье, где сесть, уселась сама. Захар Васильевич пристроился с краю скамьи, словно в любую минуту собирался убежать.
– Как я понимаю, скоро суд, и вы перестанете быть мужем и женой. Наконец-то Марк освободится от тебя. За эти три месяца ты ему изрядно кровушки попила. У меня вся душа за сына изболелась, я не могла спокойно смотреть на то, как он страдает. Я не знала, как ему помочь. К счастью, моя двоюродная сестра вспомнила про Агату, хорошую, добрую и честную девушку. Она как раз подойдёт моему мальчику. – Дина Павловна повернулась к своей спутнице. – Раньше ты видела Марка на фото, а теперь и вживую посмотрела, ну и как он тебе?
Щёки Агаты порозовели, она, посматривая на Санию, немного испуганно кивнула.
– Вот и отлично.
– А мнения Марка вы не хотите спросить? – усмехнулась Сания, понимая, что свекровь просто разыгрывает перед ней спектакль. Прямо камерный театр для пары-тройки зрителей.
– Даже не собираюсь. Стерпится – слюбится. Один раз он уже выбрал сам и что из этого вышло? Пшик. Думаю, на этот раз он прислушается к мнению родителей. Я правильно говорю, Захар?
Отец Марка, отвлечённый от своих дум, вздрогнул.
– Что?
– Я правильно говорю, – повторила Дина Павловна, повысив голос.
– Правильно, Диночка.
Марк, появившись с подносом, заставленным чашками с дымящимся чаем, вазочками с печеньем и вареньем, услышав последнее слово отца, спросил:
– О чём речь?
– Ты вчера ночью не явился домой, – Дина Павловна сверкнула глазами. – И это понятно. Ты же мужчина. Надоело бегать вокруг бывшей несговорчивой жены. Но зная, что ты поутру всегда приходишь к детям, мы решили застать тебя здесь.
Сания смотрела глупый, никому ненужный спектакль и спокойно ждала момент, когда свекровь узнает настоящие обстоятельства.
– Не стоило так утруждаться. Я бы сам заехал домой за вещами вечером. – Марк расставил чашки с чаем на столе. – Угощайтесь.
– Сынок, как тебе Агата?
– В смысле? Как я могу судить о характере человека, увиденного мною впервые.
Ситуация становилась всё абсурднее.
– Дина Павловна сватает эту девушку тебе, – без улыбки произнесла Сания, догадываясь, для чего всё это затеяно. Почему-то свекровь думала, что таким способом заставит её ревновать и бороться за мужа.
Марк округлил глаза.
– Я же не араб, мне не нужна вторая жена, – фыркнул он. – Мне вполне достаточно одной, больше не требуется.
– Тогда признайся, где ты провёл эту ночь? – Дина Павловна с превосходством посмотрела на невестку.
– Здесь. Рядом со своей женой. И, кстати, мы не разводимся.
– Что!?
Чашка в руке Дины Павловны дрогнула, янтарный напиток выплеснулся на бежевую юбку, украсив её тёмными пятнами.
– А почему я должен разводиться, если люблю свою жену.
– Неужели они тебя простила?
Сания смотрела на лицо Агаты. Её поразило, как быстро с неё сполз налёт воспитанной невозмутимости. Девушка злилась и буквально негодовала.
«Неужели она, действительно, на что-то рассчитывала?»
– Это уже наши дела, – ответил за жену Марк, – сами разберёмся.
Дина Павловна открыла рот и уже хотела что-то изречь, но её отвлекло появление маленького ребёнка на игровой площадке. Девочка в одной ночной рубашке, перебирая босыми ножками по влажной траве, топала к беседке. Зевнув, она потёрла глаза кулачками.
– Тётя Саня, я проснулась.
Сания подхватила Олюшку на руки и понесла её в дом.
Дина Павловна внимательно посмотрела на сына, от неё не укрылось, что он немного смущён.
– Что здесь делает дочка Алисы, когда её мамаши поблизости не наблюдается?
Марку очень не хотелось говорить правду, но зная мать, был уверен, она обязательно постарается всё выяснить.
– Алиса бросила дочь и уехала в Москву устраивать свою жизнь. Они с Феликсом разводятся. Он тоже покинул Темрюк. Получается девочка осталась одна.
Дина Павловна всплеснула руками и завила то, что совершенно не ожидал от неё сын.
– Вот же кукушка! Что у неё за сердце? Из камня что ли? Как она могла оставить ребёнка одного: это же смертельный грех. Не понимаю, как так можно поступить, не понимаю, бедная девочка. Как же ей страшно и обидно. Я как чувствовала: эта Алиса просто вертихвостка. Странные сёстры одна непутёвая, другая слишком правильная. И там, и там перебор. Нет бы как у нормальных людей, прежде чем разводиться, десять раз подумать и всё взвесить. А так только людей смешить. Сынок, разве я неправильно говорю. Обязательно было подавать на развод? Сания пугала тебя что ли? Попугала, повоспитывала, выдрессировала и передумала расходиться. Разве не так? Ты теперь будешь, как послушный пёсик, прыгать по её команде.
– Мама, что ты говоришь? Её решение сделало меня счастливым. Тебе не кажется, что ты перекладываешь с больной головы на здоровую?
– Ты у меня единственный. Наша отрада и утеха в старости. Да ошибся, но с кем это не случается. Пора бы уже Сании и смилостивиться.
– Я постараюсь заслужить её прощение.
Дина Павловна махнула рукой.
– Что с тобой говорить. Я правильно понимаю: девочку вы взяли себе. Твоё решение или Сании?
– Наше общее решение.
– Я, конечно, не в восторге от вашей затеи, но тут ничего не поделаешь. Оля не виновата. В старые времена детей тоже забирали родственники. Ничего, где два ребёнка, там и третий. Вырастите. Справитесь. А если эти беспутные родители явятся за ней, не отдавайте: таким, как они нельзя воспитывать детей.