Видимо, он не желал.
Невеселые думы все глубже погружали в себя. Почему одним в жизни дается все, а другим только по носу, но с завидной регулярностью? Десять лет назад я мечтала стать всемирно известным магом-иллюзионистом. У меня был сценарий собственного шоу, мамины импресарио оценивали его очень высоко. Но вот случилась трагедия – и мы уезжаем в провинцию к отцу. Еще тогда я подозревала, что к пожару приложил руку кто-то из труппы. Закулисье – это мир, полный опасных ядовитых существ. А значит, рассудила я, судьба не случайно сделала крутой поворот.
С детства я была деятельной натурой, сидеть на шее гипотетического мужа не хотела, поэтому, окончив школу, пошла осваивать профессию и нашла работу… Но первое место пришлось оставить из-за приставаний старого женатого дикобраза. На следующем я проработала больше года, а потом хозяйка внезапно скончалась. Наследники не пожелали держать в конторе девушку прогрессивных взглядов. Тогда мне и попалось объявление о найме на мануфактуру господина Стафора. Звезды сошлись, меня взяли. Но счастье продлилось недолго – видимо, звезды вновь разошлись. Очень уж они непостоянны. Нужно было учить астрономию или астрологию, а я, дурочка, выбрала делопроизводство.
Глядя на пролетающие за окном пестрые поля, я видела перед глазами красивое лицо в обрамлении темных взлохмаченных волос, карие глаза, пухлые и… такие сладкие губы. Может, это и к лучшему, что пришлось уехать… Терье замечательный мужчина, я не смогла бы долго себя обманывать, что вовсе в него не влюбилась. А работать с человеком, которого любишь безответно, очень сложно. Значит, мне все равно пришлось бы искать новое место.
Смена пейзажа никак не помогала отвлечься от размышлений. Раздирающие душу мысли бродили в голове по кругу, перемешиваясь с разными невероятными комбинациями моего упущенного счастья.
В один момент я поняла, что разревусь, если не заставлю себя думать о другом. Чтобы сменить обстановку, подошла к проводнику и стала расспрашивать о всякой ерунде, связанной с поездом. За этой легкой беседой мы незаметно доехали до нужной станции.
– Дочка вернулась! – услышала я радостный голос отца, стоило мне ступить на перрон.
– Папа! – обняв родного человека, я украдкой смахнула слезинку. – Как ты узнал, что я приеду?
– Тиль, ты забыла, где я работаю? – Отец тихонько рассмеялся, забрал у меня сумку и повел в сторону дилижанса. – Я всегда просматриваю сводки прибывающих пассажиров. Мало ли каким ветром занесет гостей.
– Я рада, что ты меня встретил. Вдвоем ехать до имения веселее. Как там мама? В письмах она почти ничего о себе не рассказывает.
– Сначала скучала по тебе. А потом решила собрать в городе детский музыкальный театр. Теперь вся в делах.
– Театр? Ой, как здорово! – обрадовалась я отличной новости. – Я смогу его посмотреть?
– Думаю, мама будет только рада. Но давай ты сначала отдохнешь.
* * *
Я гостила у родителей третью неделю. Со старой работы никаких вестей не приходило, и я постепенно смирялась с мыслью, что пора начинать искать новую. Вот только расчет я до сих пор не получила. Неужели Стафор в отместку решил зажать жалованье своего помощника? Когда я высказала эту мысль при маме, она долго смеялась.
– Ох, Тиль, какой ты еще ребенок, – снисходительно начала она. – Ты же нигде не афишировала свой домашний адрес. Куда они должны прислать расчет? Возможно, что он дожидается тебя на съемной квартире.
Сидя на диване с поджатыми ногами, я накручивала локон на палец.
– Ты думаешь?
– Нет, – матушка вновь рассмеялась. – В смысле я думаю, что бухгалтерия ждет, когда ты сама к ним зайдешь. Зачем посылать деньги неизвестно куда? Кто потом за них отчитываться будет?
– У тебя все так просто. – Я тяжело вздохнула. – Как я там появлюсь после всего случившегося?
– А что, собственно, случилось? – невинно поинтересовалась любимая родительница и, пересев ко мне на диван, приобняла за плечи. – Некая служащая неожиданно не вернулась из командировки. Может, у нее бабушка заболела, и она отпросилась ухаживать за старушкой…
– За какой старушкой?! – переспросила я, начав нервничать еще сильнее. – Он ведь все знает!
– Что все? – Склонившись ближе, мама поцеловала меня в висок. – Некий джентльмен узнал, что его сотрудница обладает магическим даром. И что в этом такого?
– А как же пожар?
– Тебе тогда было пятнадцать лет. Из тебя даже свидетель не очень, что уж говорить об обвиняемой.
– Все газеты писали, что его устроила ты, – буркнула я. – Точнее, мы.
– Журналистам нужна сенсация. Да, они загубили мою карьеру, но не жизнь. И я не позволю тебе загубить свою из-за ерунды.
– Это не ерунда, – упрямилась я, не желая соглашаться с разумными доводами.
– Тиль, я даю тебе еще несколько дней отдохнуть, а потом ты поедешь в контору господина Стафора и, если все же решишь увольняться, сделаешь это по всем правилам.
– Как будто у меня есть выбор! Я не появлялась на службе столько дней.
– Не принимай поспешных решений. – Мама еще раз поцеловала меня в висок и поднялась. – Поезжай в контору, поговори… Главное, помни – мы с отцом поддержим любое твое решение. – Подойдя к дверям, она обернулась и добавила напоследок: – Хоть я и хочу, чтобы ты поскорее вышла замуж.
Улыбнувшись, великолепная Марлен Таллас оставила меня наедине с моими мыслями.
* * *
Прошли отведенные мне матушкой два дня, а я продолжала терзаться сомнениями. Вместо поиска нового места сидела в саду в кресле-качалке и тренировалась делать иллюзии. Сначала ради интереса воспроизвела одно из изобретений мануфактуры Стафора. Потом другое – более сложное и в движении. Я не заметила, как создала иллюзию самого автора этих творений. Он появился передо мной в полный рост, сделал пару танцевальных движений, и я развеяла образ, потому что невыносимо захотелось его обнять.
Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза и стала раскачиваться. Но это оказалось еще хуже, потому что перед внутренним взором тут же нарисовался образ Терье в одних брюках, как тогда в номере отеля. У меня невольно вырвался мученический стон – с этим нужно было что-то делать. Возможно, стоило зайти в своих фантазиях чуть дальше, чтобы навязчивое видение пропало?
Распахнув глаза, я посмотрела вдаль. Вскоре из-за угла дома вновь появилась иллюзия моего бывшего шефа. Вальяжной походкой он неспешно по тропинке приближался ко мне. В этот раз Стафор был одет в дорожный костюм. Из-под подвернутых штанин торчали могучие рога единорогов, а на шее был повязан темный шарф. Я улыбнулась тому, что выбрала именно этот образ. Терье улыбнулся в ответ. С каждым разом мои иллюзии получались все совершеннее – человека нельзя было отличить от настоящего. Я невольно потянулась вперед, перекатываясь на качалке в крайнее положение. Тери остановился в шаге от меня. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, пока он не склонился и не накрыл мои губы поцелуем. Это было настолько сладко, настолько реально, что я невольно застонала.
– Тери, – прошептала я.
– Привет, – донесся в ответ знакомый голос.
Как бы ни были натуралистичны мои иллюзии, даром речи они пока не обладали. Я невольно отшатнулась. Кресло-качалка тут же с ускорением потянуло меня назад, запрокидывая ноги вверх.
– Уй, – вскрикнул Стафор, хватаясь за подбородок. – За что?
В этот момент кресло по инерции опрокинулось навзничь и накрыло меня сверху. Я затихла, не зная, что делать. Не верилось, что на лужайке за домом родителей находится сам Терье Стафор. Один из лучших изобретателей нашего времени, владелец мануфактуры, известная личность.
– Тильда, с вами все в порядке? – раздался немного искаженный голос. – Давайте я помогу вам, а вы мне?
– Как это? – выбираться из укрытия категорически не хотелось.
– Кажется, вы сломали мне нос…
– Что?! – От неожиданности я подскочила и врезалась головой в кресло.
Благо оно было плетеное, и затылок не сильно пострадал. Мгновение спустя мебель подняли и переложили в сторону, а мне протянули руку.
– С вами не соскучишься, – со смешком произнес Стафор, помогая мне подняться.
– Вы не похожи на человека, который любит скучать, – не осталась я в долгу. – Вон и шарфик на вас какой занятный.
Я отодвинула в сторону край ткани, когда он полез мне в лицо, а один из оживших единорогов подмигнул лиловым глазом.
– Я рад, что вы наконец оценили его во всей красе, – усмехнулся шеф, развязывая узел.
– Так что с вашим носом? – Я пристально вглядывалась в пострадавшую часть тела, но следов перелома не замечала.
Возможно, всему виной было головокружение, возникшее от близости Терье Стафора, не иллюзорного, а во плоти.
– С носом я пошутил, а вот приложить лед к подбородку не отказался бы. – Стафор убрал выбившуюся из моей прически прядь за ухо и продолжил стоять на месте.
– Тут у меня нет льда, – разрываясь между желанием никуда не двигаться и оказать помощь, я все же выбрала второе, – идемте в дом.
Проведя гостя на кухню, я извлекла из охлаждающего ларя лед и, завернув в полотенце, протянула бывшему шефу.
– Присаживайтесь, – я указала рукой на стул. – Чай будете?
– А кофе не найдется? – с мольбой в голосе произнес Стафор.
– Как вы здесь очутились? – с дрожью спросила я, смешивая нужные ингредиенты. Наполнив турку водой, поставила ее на огонь. – Привезли расчет? Не думала, что вы сделаете это лично.
– То есть про увольнение вы не шутили? – Его голос был полон удивления. – Я все же надеялся, что вы переутомились и решили немного отдохнуть.
– Не делайте вид, что не слышали обвинения вашей примы на балу! – выпалила я в сердцах, боясь оборачиваться.
Неожиданно на плечи легли тяжелые руки.
– Вот, кстати, о бале, – негромко произнес он, прижимаясь к моей спине. – Как вы могли бросить меня там совсем одного? А потом еще исчезли в неизвестном направлении! – Вдруг, спрятав лицо у меня в волосах, он почти простонал: – Тильда, как я соскучился.