Между вашим нынешним «я» и одним из будущих – огромное расстояние. Вы поймете, что у вас все получилось, когда, мысленно представив ухваченное будущее «я», почувствуете, как в животе что-то начинает щемить от страха. Эта эмоция вполне преодолима, главное, чтобы рядом был кто-то, с кем можно все обсудить. Страх перед неизвестностью порой буквально парализует. Экономисты, о чем уже упоминалось, называют это избеганием неопределенности, имея в виду, что человек, как и все животные, испытывает врожденную неприязнь к ситуациям, характеризующимся информационной неполнотой.
Я нашел только один способ побороть страх перед неизвестностью: использовать мысленную версию алгоритма, с помощью которого выигрываются покерные турниры (контрфактическая минимизация сожаления, или CFR). Как мы знаем из шестнадцатой главы, этот алгоритм моделирует как можно больше вариантов будущего и выбирает такой курс действий, который минимизирует вероятность сожаления. Размышляя о своей будущей версии, вам достаточно рассмотреть только два варианта: держаться прежней жизненной траектории или переключиться на ту, которая приблизит вас к воображаемому будущему «я». Для наглядности давайте рассмотрим простую матрицу принятия решений.
В этой матрице всего два критерия. Первый – выбор действия: продолжать вашу жизненную траекторию или переключаться на воображаемую. Второй – положение дел – подразумевает состояние, в котором окажется ваш мир в некий момент будущего. Разумеется, вероятностей бесконечное множество. Например, Земля столкнется с астероидом, который уничтожит все живое, и окажется, что зря вы тут голову ломали. Но для простоты давайте рассмотрим два варианта, которые я обозначу как А и В. При варианте А вам будет лучше держаться имеющейся траектории. При варианте В лучше переключиться. Если у обоих вариантов одинаковые шансы на осуществление, то, согласно CFR, нам остается рассмотреть только две наихудшие вероятности. Если вы решите сменить траекторию, а мир придет к положению дел А, вам будет там хуже, чем в случае сохранения прежней траектории. И наоборот, если вы не станете менять траекторию, а мир придет к положению дел B, вам будет хуже, чем при переключении. CFR велит выбирать наименее плохую вероятность. Именно так мы минимизируем гипотетическое сожаление. Такой выбор не гарантирует самого хорошего исхода, он просто означает, что сводятся к минимуму шансы пожалеть о принятом решении.
Как-то все с ног на голову, скажете вы. Сначала я предлагаю представить себе мультивселенную будущих «я», чтобы проложить предполагаемый путь к лучшему будущему, а потом описываю алгоритм, нацеленный на худший из возможных исходов, чтобы принять решение, позволяющее его избежать. Но не забывайте, что сожалеть мы можем не только о сделанном, а и о несделанном. Вам самим придется решать, что хуже. Как правило, сожаление о сделанном оказывается немедленным и недолгим, а сожаление о несделанном («Эх, если бы я тогда…») накатывает постепенно и со временем только усиливается.
Я учу этой стратегии студентов в курсе по принятию решений. Многие из них в этот период приходят к точке, в которой им предстоит выбрать дальнейшую карьеру. Некоторые до дрожи боятся промахнуться. Что, если родители расстроятся? Или если работа окажется в итоге не по плечу? Как оно там будет в чужом городе? Нерешительность очень легко вгоняет нас в ступор, но минимизация сожалений – это способ (пусть и неромантичный) из этого ступора выбраться. Я прошу студентов представить, как четыре года спустя они будут оглядываться в прошлое, на эту развилку. Выбирайте тот путь, о котором ваше будущее «я» не пожалеет.
Наше небольшое путешествие подошло к концу. Надеюсь, мне удалось убедить вас, что в действительности существует множество версий вашего «я» и все они были с вами всегда. Когда вы осознаете всю силу этой истины, перед вами откроется возможность придумывать новые нарративы. Мы – это повесть, которую мы рассказываем. Не та, которую рассказывают о вас другие. Действия и поступки важны лишь постольку, поскольку важны для вашего нарратива. И пока вы помните, что рассказчик здесь вы, сюжет будет зависеть от вас. Для этого придется постараться. Вы не можете стереть уже имеющиеся нарративы, но в ваших силах постепенно заменять их, усваивая другие, которые лучше согласуются с намеченным. Человек есть то, что он ест.
Завершить это путешествие хочется, процитировав слова, которые звучат в конце шекспировской «Бури». Просперо за 12 лет, что они с дочерью томились на затерянном острове, достаточно поднаторел в магии, чтобы вызвать бурю, которая принесет к ним тех, кто их вызволит. И когда в конце концов он обещает рассказать одному из спасителей, Алонзо, как ему это удалось, тот произносит: «Я жажду / Услышать вашу повесть, много жду / Чудесного узнать я»[22].
Проживите свою жизнь. Расскажите свою диковинную историю.
Эпилог
Здесь наши дороги расходятся, и на прощание я хочу поблагодарить вас за то, что проделали со мной весь этот путь. Надеюсь, вы не жалеете о потраченном времени.
Однако для автора и читателей время, посвящаемое книге, течет очень по-разному. Если вы читали по верхам, на весь материал у вас, возможно, ушел час или два, а если читали вдумчиво от корки до корки – часов шесть примерно. И даже если эти часы чистого времени распределились на несколько дней или недель, все равно в вашей жизни это лишь крошечный эпизод. Я же прожил с этой книгой больше двух лет. Работать над ней я начал в 2019-м, на сбор материала и текст ушли 2020-й и 2021-й. Через несколько месяцев после того, как я за нее взялся, разразилась пандемия COVID-19. Именно этим продиктовано предостережение для читателя, предваряющее текст.
Когда-нибудь историки будут смотреть на ковидные годы точно так же, как мы сейчас смотрим на эпидемию испанки 1918-го, – как на единичное историческое событие. Но оно таким ни в коем случае не было. Ковидная пандемия разворачивалась в течение нескольких лет – 2019, 2020, 2021, 2022-го. И возможно, вы так же, как я, не понимаете порой, куда девалось время. Оно словно путается и сбивается. Я вспоминаю какой-то случай как прошлогодний, а потом осознаю, что вообще-то дело было два года назад. Как будто какой-то кусок просто выпал.
Думаю, я могу это объяснить. В первой части книги я ссылался на исследование, в ходе которого было установлено, что наши воспоминания кодируются как дискретная последовательность событий. Промежутки между событиями – время, когда не происходит ничего, – схлопываются в процессе сжатия. У многих, как и у меня, ковидные годы прошли в основном за компьютером, в работе из дома на удаленке. Не происходило ничего. Среда не менялась. Неудивительно, что то время куда-то провалилось. Это как ехать на поезде без остановок. Пробел, растянувшийся на несколько лет.
Через год работы над книгой я осознал, что надо сходить с этого поезда. Поскольку дети наши уже выросли и разлетелись, мы с женой продали дом, купили ферму и перебрались в сельскую местность. Мы устроили своему нарративу резкий поворот. И стали совсем другими людьми. Как переключиться с жизни в пригороде, в которой главная твоя забота – найти, где подают приличный рамен, к разведению кур и коров и всерьез беспокоиться, пойдет дождь или нет. Ответ содержится в этой книге. Я вообразил будущую версию себя. И увидел, что, скорее всего, сильно пожалею, если останусь в городе и не сверну с проложенного пути. Хотя в фермерстве мы не понимали почти ничего, перспектива катить и дальше по тем же рельсам пугала гораздо больше, чем потерпеть сокрушительное фиаско на новом поприще.
Именно поэтому человек, который начинал работать над этой книгой, уже не тот, кто пишет этот эпилог. Значит ли это, что книга написана в соавторстве? Если вы дочитали до этого места, то знаете, что правильный ответ – да. Соавторы носят одни и те же имя и фамилию и выглядят одинаково – ну, за вычетом пары морщинок и седых волосков. К тому времени, как книга окажется на полках магазинов, автор успеет еще немного измениться. Поэтому если вы в каком-нибудь аэропорту столкнетесь с человеком, очень сильно смахивающим на автора, он, возможно, долго будет рыться в багаже своей памяти, прежде чем распакует материал этой книги. Как-никак для него это уже дела минувших дней, а сам он наверняка поглощен раздумьями о какой-нибудь будущей версии себя.
Благодарности
Мне повезло с моими замечательными коллегами, благодаря которым формируются мои представления о человеческом мозге и о том, что отличает его от любого другого мозга на нашей планете. Вот уже больше 30 лет Рид Монтегю вдохновляет меня и побуждает к поиску ответов на трудные вопросы нейронауки. Наши регулярные беседы – это неисчерпаемый кладезь. Благодаря Монике Капра и Чарльзу Нуссаиру я научился мыслить как экономист; Майкл Притула и Тони Лемьё поделились ценными знаниями о воздействии на мозг медиа и информации, а также приложили руку к разработке нескольких экспериментов. Скотт Атран научил меня скромности при рассмотрении вопросов морали и этики. Филипп Роша воодушевлял и поддерживал меня на протяжении всей работы над книгой, терпеливо выслушивая мои дикие идеи и продолжая трудиться над своими. Мы подстегивали друг друга, помогая не сойти с писательской дистанции в ковидные годы.
Ни одно из описанных мною исследований не состоялось бы без грантов. Благодаря координаторам индивидуальных программ передо мной открылись совсем другие перспективы. Особенно благодарен я покойному Терри Лайонсу, взявшему меня под крыло и познакомившему с той сферой деятельности Министерства обороны, о существовании которой я даже не подозревал. С финансированием нескольких наших проектов нам здорово помогла Айви Эстабрук, немалую поддержку оказал и Билл Кейсбир.
Я чрезвычайно признателен Мишель Тесслер за то, что она обеспечила этой книге дом, когда та еще только обретала очертания. Сотрудничество с главным редактором BasicBooks Тиджеем Келлехером – величайшая удача для этого проекта. Это уже вторая книга, которую мы выпускаем с Тиджеем, но до нее я не понимал по-настоящему, какого огромного доверия требуют взаимоотношения писателя и издателя. Думаю, одной книги просто недостаточно, чтобы это осознать. Непосредственной редактурой занималась Тиссе Такаги и выполнила ее потрясающе, каким-то волшебным образом сделав мой писательский голос еще боле