– В любом случае, это не перебой в электроснабжении, – сказал один из них. – Помните тот корабль, где не было электричества? Ни воды, ни света, ничего. Должно быть, ад кромешный. Властям пришлось отбуксировать судно и…
– Да, помним, не стоит разъяснять, – ответил кто-то. – Может быть, все нормально – и корабль сейчас поплывет.
Джильда зевнула и решила вернуться. Глаза у нее слипались, и ей совсем не хотелось стоять в очереди. Остановившись возле коридорного иллюминатора напротив своей каюты, она прижала ладони к стеклу. Ее мысли блуждали, она вспомнила о «Титанике». Любопытно… Должно быть, для его пассажиров все так и начиналось: сомнения, вопросы, а потом корабль стал медленно погружаться в воду.
– Какая-то подозрительная остановка.
Джильда повернулась. Это сказал человек, стоявший у соседней каюты. Темноволосый мужчина лет тридцати, довольно высокий и стройный. Казалось, он еще не ложился – волосы лежали безупречно.
– Почему вы так решили? – спросила Джильда.
– Обычно у них работает дорогущая спутниковая связь. Взгляните на свой мобильник, и вы увидите, что у вас больше нет сети.
– И вы знаете, в чем дело?
Как и Джильда, пассажир прижал руки к иллюминатору, чтобы посмотреть на море, а затем растер в ладонях бактерицидный гель. Флакон он извлек из кармана. Слегка пахнуло спиртом.
– В чем конкретно, я не знаю. Но только что член экипажа, который отвечает за организацию нашей поездки, несколько раз прошелся по коридору туда и обратно. Кажется, он заглядывал во все каюты подряд. Заметив, что я не сплю, он выдал фальшивое объяснение, мол, проверяет кондиционеры. Но мне показалось, он что-то искал. Никто не станет проверять кондиционеры в три часа ночи.
– Я ничего не слышала.
– А я слышал. У меня бессонница.
С этими словами он вернулся в свою каюту и закрыл за собой дверь. Тут появилась грациозная Мелани, она, очевидно, все слышала.
– Красивый тип, но, похоже, малость параноик. Днем я заметила, что он то и дело дезинфицирует руки гелем.
– Да мы все теперь не слишком от него отличаемся, учитывая те поганые дела, которые теперь творятся.
– Он что – один в каюте?
– Это одноместная каюта, – ответила Джильда. – Люксовый low low cost, если угодно.
– Не важно, один ты в каюте или нет, все равно чувствуешь себя крысой в трюме. По цене идеально подходит для кошелька, но опять-таки – с точки зрения эстетики и комфорта мы видали и получше.
Мелани направилась к туалетным комнатам. Джильда размышляла, почему отключилась телефонная сеть. Уже собралась было вернуться в каюту, как вдруг обратила внимание, что рядом с одним из больших иллюминаторов нет молоточка, которым следует разбить стекло в случае аварии. Заинтригованная, она прошла дальше по коридору их секции.
Ни одного молотка. Однако Джильда была уверена: когда они с Джереми взошли на борт, все молотки были надежно закреплены в красных коробах.
Секция номер два состояла из четырех четырехместных кают, двух двухместных и двух одноместных, что давало максимальную вместимость двадцать два человека. Семьи с детьми, одиночные пассажиры, мужчины и женщины – всех их объединяло одно: стремление воплотить мечту по дешевке.
Корабль не двигался с места уже более получаса, пассажиры начали проявлять нетерпение, тем более что никто из персонала не показывался и никаких новостей не поступало. А отсутствие информации раздражало даже самых безропотных людей.
Улегшись на свое место, Джильда начала беспокоиться по поводу того, что судно теперь пойдет с опозданием, и заснуть не могла. Пассажир с нижней койки наконец проснулся, словно нарастающее волнение спутников передалось и ему. Узнав о ситуации, он обулся, вышел в коридор и, прогулявшись, вернулся с сенсацией года:
– Здесь творится что-то странное.
– Кроме шуток? – откликнулась Мелани. – А именно?
– Один пассажир хотел пройти в первую секцию. Оказалось, что теперь аварийные переборки закрыты. Мы не можем попасть ни в первую секцию, ни в третью.
– Может, это на ночь закрывают, чтобы предотвратить воровство или чтобы люди не бродили по кораблю?
– Нет, персонал намеренно изолировал нашу секцию. И похоже, две соседние тоже. Через иллюминаторы аварийных переборок видно, что люди оттуда тоже не могут выбраться.
Мужчина быстро облачился в тот костюм, в котором был накануне, несколько раз задев койку Джильды и едва не разбудив Джереми.
– Нельзя ли поосторожнее?
– Вы что, думаете, я нарочно? Видели мои габариты? Здесь тесно, как в консервной банке.
Он и правда с трудом помещался в проходе. Его дыхание со вчерашнего дня отнюдь не посвежело. В конце концов он с грохотом вывалился из каюты. Мелани встала и закрыла за ним дверь.
Джильда нежно погладила Джереми по голове, по шелковистым волосам. Ей нравилось это делать. Не важно, что там творится, раз сын рядом…
Молодая женщина размышляла о последних событиях. Пропажу молотков она восприняла скептически. Чего тут опасаться? Что они выпрыгнут из иллюминаторов и будут бултыхаться посреди моря?
Кто-то прошел по коридору, заплакал ребенок, но вскоре затих. Наверное, родители успокоили его, дав бутылочку. Джильда улыбнулась, ей нравилось вспоминать Джереми в младенчестве. Нежная кожа, можно было прижиматься друг к другу хоть весь день. Как быстро все меняется! Скоро он повзрослеет, пойдет в колледж, в лицей. Они будут видеться все меньше и меньше, и однажды он уйдет совсем.
Она задумалась, но тут наконец зашипел динамик, расположенный в середине их секции:
– Говорит экипаж. Наш корабль находится в открытом море. Небольшая техническая проблема заставила нас сделать бессрочную остановку, что привело к неисправности пневматики, блокирующей открытие аварийных переборок между секциями. – Голос, поколебавшись, добавил: – Скоро все будет исправлено. Советуем сохранять спокойствие, разойтись по каютам и насладиться еще несколькими часами сна, ведь вам предстоит прекрасный день под испанским солнцем. Об изменении ситуации вам будет незамедлительно сообщено.
В микрофоне что-то треснуло, потом воцарилась тишина. Мелани выпрямилась. Прелестное создание, при виде которого головы всех особей мужского пола автоматически поворачивались. Она натянула свитер на облегающую майку и пригладила длинные светлые волосы.
– Черт, что это за фигня с пневматикой? Мне показалось, что у него дрожит голос.
Джильда посмотрела в темное окно. Судно, застрявшее бог весть где, окутывала непроглядная тьма. Сердце у нее сжалось, и она серьезно сказала:
– Вам не показалось. Этот парень действительно очень напуган.
Судно не двигалось с места уже целый час. Никакой новой информации не поступало.
Возле переборки, отделявшей их секцию от секции номер один, собралась толпа. Мужчина – в данном случае Ален, пассажир из каюты Джильды, – рассказывал о том, что видит сквозь окно аварийной переборки: там, в дальнем конце коридора, стюард что-то горячо обсуждал с группой пассажиров.
– Кажется, там что-то не заладилось, – прищурившись, заметил он. – Этот тип, похожий на Хичкока, напирает на стюарда. Он прижал его к двери; похоже, он настроен не очень по-христиански.
– Это нормально, – произнес голос сзади. – Этот чертов стюард должен сказать, что происходит.
Ален почувствовал, что его подталкивают в спину. Каждый из собравшихся хотел видеть спектакль собственными глазами. Джильда, стоявшая чуть в стороне, увидела, что в каюте напротив мужчина наносит на руки бактерицидный гель.
В каюте, кроме него, никого не было, он встал, хмуро посмотрел на нее и закрыл дверь. На другом конце секции номер три люди прильнули к маленькому круглому оконцу. Вероятно, в каждой секции пытались высмотреть, что делается в соседнем коридоре. Стоявшая рядом с Джильдой Мелани не отрывала глаз от своего отражения в черном стекле одного из внешних иллюминаторов. Она нервно вертела в руках сигарету:
– Все это меня пугает. На этом корабле может случиться все, что угодно. Он такой огромный…
– Я уверена, что мы скоро поплывем, – ответила Джильда.
– Было бы здорово. Я смогу подняться на палубу, страшно хочется закурить. А без сигареты, знаешь…
Мужчина лет пятидесяти, занявший место Алена, комментировал развитие событий:
– И вот этот парень, Хичкок, атакует дверь, за которой лестница, ведущая на верхние палубы. К нему присоединились еще двое, крепкие молодые люди. Колотят по ней ногами и кулаками. Но все напрасно. Эти двери не пробить.
Он смолк, приглядываясь.
– Рассказывай, что происходит, или убирайся к чертовой матери! – потребовал кто-то из пассажиров.
Мужчина лихорадочно дернулся. Лицо его побелело.
– Эти трое не смогли вскрыть аварийный выход, – продолжил он репортаж. – Они разъярены, прям как гиены. Один из них влепил стюарду пощечину. По-быстрому, ни с того ни с сего. – Он изобразил жест. – А потом они затащили его в каюту и захлопнули за собой дверь.
Собравшиеся зашумели:
– Значит, на круизных судах нет полиции?
– А что остальные пассажиры?
– Там все промолчали, – ответил наблюдатель.
Как ни удивительно, коридор первой секции опустел. Путешественники начали благоразумно разбредаться по каютам.
Несколько крепких мужчин из секции Джильды попытались высадить дверь, но безуспешно. Человек, который был свидетелем пощечины, отошел наконец от своего наблюдательного пункта.
– Мне кажется, все устали, – сказал он. – Нужно успокоиться и лечь спать. Корабль скоро двинется дальше, все будет хорошо.
Все закивали. Но тут вмешалась дама, которая решила сделать крепыша Алена козлом отпущения.
– Как это отвратительно! Вы просто горлопан, не способный действовать! Это из-за таких, как вы, всякие дрочилы могут спокойно насиловать женщин в общественных местах.
Ален посмотрел на нее:
– А почему вы не скажете это тем, кто за переборкой?
– Потому что я здесь с вами.
– А вы что предлагаете?