— Да, — вздохнув, согласился я. — Вам нелегко, наверное, смириться с расставанием с Галкой? Ведь закончилась целая эпоха вашей внутренней связи, не так ли?
Он молчал, утомленный ночью, и продолжал смотреть в стол.
— Артур?
Он был недвижим.
— Эге-гей, Артур! — Я рассмеялся. — Прежде чем отправляться в дальнейший путь, вам нужно как следует выспаться в придорожном отеле!
Он поднял голову.
— Что вы спросили? Галка?.. Я привык к ее отсутствию. А внутренняя связь — кто сказал, что она исчезла? Важно не то, что видят окружающие. Главное, что есть на самом деле.
Он снова был прав.
В минуту, когда наша встреча исчерпала себя, меня посетила мысль о том, что если бы на его месте оказался я и был вынужден говорить столько времени без остановки, то выглядел бы, наверное, постаревшим. Или, в лучшем случае, уставшим. В Артуре таких изменений я не замечал. Он словно помолодел на эти тридцать лет, которые разделяли его с воспоминаниями.
— Ну вот, кажется, и все, — потянув время, насколько это представлялось возможным, произнес он.
Я не знал, что тут можно сказать. Любая фраза выглядела бы глупо и бессмысленно.
— Я отнял у вас столько времени, а вы человек, умеющий его ценить. Мне так показалось. Хотите еще коньяку на дорогу?
— Нет, спасибо. — Я улыбнулся и сделал решительный жест. — Я вообще не припоминаю, когда пил столько, да еще и оставался бы трезвым. Здесь, видимо, хороший коньяк.
— Мне пора, — сказал он и уложил ладони на стол. — Я пробуду в городе около недели. Ну, мне так представляется, во всяком случае. Возможно, мы встретимся.
— Почему бы нам не поехать вместе?
— Не могу бросить машину. Нужно еще заскочить в пару мест по дороге.
— Что же, тогда до встречи в городе.
— До встречи.
Он поднялся и вышел. Мужчины, так и сидевшие за своим столиком, подняли головы и проводили его взглядом. Нет, я решительно не понимал, зачем им-то торчать здесь столько времени. Но как только за Артуром закрылась дверь, один из них вынул из кармана билеты.
— Ты уезжаешь на месяц, — услышал я его голос. — Это невыносимо.
— Значит, мы соскучимся.
— Ты взял тапочки?
— Да, конечно.
— Я положил тебе в сумку курицу и сок.
— Спасибо, милый.
Я допил коньяк.
Надеюсь, этот тип едет не в одном купе со мной.
Я поднялся и вышел из кафе. Улица встретила меня прохладой и привкусом уходящего лета.
Скоро я буду дома.
Трагическая концовкаГлава 22
— Пусть так будет и дальше, — повторил он и поднес к кончику сигареты огонек зажигалки.
Мой поезд прибывал на вокзал через полчаса. Имело смысл подняться и отправиться обживать временное гнездо — купе у туалета. Если бы поезд был проходящий, мне не пришлось бы ждать столько времени. Я заранее побеспокоился бы о билете. Но я понадеялся на отсутствие пассажиров, желающих сесть в состав, который формировался на вокзале этого города, и совершил ошибку. Так что хорошо, что мне досталось хотя бы это место на верхней полке. Впрочем, я не жалею о такой ошибке. Она сполна компенсировала мне все неудобства. Мне не хотелось уходить. Бутылка была пуста на три четверти, но меня останавливало вовсе не желание допить ее. Я хотел знать, что будет дальше.
— Вы выехали из большого города, — сказал я, тоже закуривая. — Когда это случилось?
— Три часа назад. Еще сто двадцать минут езды, и я увижу папу. Я давно уже грелся бы в его объятиях, но мне вдруг понадобилось выговориться.
— А вы были на кладбище большого города?
Он посмотрел на меня с удивлением, но потом, вспомнив, качнул головой и сказал:
— Могила существует, люди не лгали. Черный барон на белом коне. Правда, конь стал портиться. Из-за постоянного ремонта из аргамака он превратился в неизвестную науке породу. Но ничего не поделаешь, гранит долговечнее мрамора. Но не это главное. Важно не то, на чем ты сидишь, а кем являешься. Верно? — Он с прищуром посмотрел на меня из-за клубов сизого дыма.
Мой усталый собеседник был прав.
— Да, — сказал я, понимающе улыбаясь. — Это так. А я сейчас думаю, каким бы вы были, если бы не поездка на том тракторе. Что-то изменилось бы в вашем поведении, не так ли? Справедливость для вас выглядела бы иначе. Ничем-то вы не отличались бы от своих сограждан, охваченных приступом народного гнева. Значит, чтобы стать лучше, нужно пообщаться с убийцей. А сколько жителей вашего города не получили такую возможность? Так вправе ли вы осуждать их?
Он привалился к спинке стула, долго смотрел на стол и наконец-то произнес:
— Как верно вы заметили. Чтобы стать лучше, нужно пообщаться с убийцей… В восьмилетнем возрасте. С убийцей, который говорил так же, как и остальные жители города. Понять его суть. Интересно, сколько жителей моего города, которые были старше и прозорливее меня, общались с ним каждый день, оказались на это способны?
— Да, — вздохнув, согласился я. — Если бы кто-то из них видел, как тракторист дарил сапоги слепому старику из табора, все могло быть иначе. Вам нелегко, наверное, смириться с расставанием с Галкой? Ведь закончилась целая эпоха вашей внутренней связи?
Он молчал, утомленный ночью, и продолжал смотреть в стол.
— Артур?
Он был недвижим.
— Эге-гей, Артур! — Я рассмеялся. — Прежде чем отправляться в дальнейший путь, вам нужно как следует выспаться в придорожном отеле!
Он поднял голову.
— Что вы спросили? Галка?.. Я привык к ее отсутствию. А внутренняя связь — кто сказал, что она исчезла? Важно не то, что видят окружающие. Главное, что есть на самом деле.
Он снова был прав.
Мне следовало торопиться. Затушив только что прикуренную сигарету, я отодвинулся вместе со стулом.
— Мне стоило застрять в этом городе, чтобы встретить вас, Артур, — признался я. — Даже как-то обидно осознавать, что меня ждет не продолжение нашего знакомства, а девятый вагон поезда. Жаль, что купе у туалета, но вы отбили у меня необходимость отвлекаться на внешние раздражители. Спасибо вам и за это тоже. — Я улыбнулся, отпустив неуместную шутку.
Но меня следовало простить, ведь я тоже не спал всю ночь.
— Все мы куда-то едем, к кому-то торопимся. Нас всегда кто-то ждет. Мы встречаем рассвет, Артур. Жаль, что он застал меня и вас в пору прощания, а не встречи.
— Прощайте, — сказал он, с трудом поднимаясь, чтобы пожать мою руку. — Вы выслушали меня и этим оказали неоценимую услугу, а еще большую, когда начали обсуждать то, что я рассказывал.
— Жаль, что мы никогда больше не встретимся, — сказал я. — Мне хотелось бы иметь такого друга, как вы.
— Я даже не поинтересовался, кем вы работаете, — спохватился он.
— Да ни к чему это. Путешественник, — мгновение подумав, проговорил я. — Да так и есть, я одинокий путешественник.
Он усмехнулся, скривив рот, посмотрел на меня и почесал щеку.
— Совпало. Я тоже путешествую в одиночку. А у таких бродяг не должно быть друзей. В любом случае, если к сорока не обзавелся ими, значит, не нужно и начинать. А зовут вас как?
Настала моя очередь веселиться.
— А вот это точно лишнее! Если имя не понадобилось в начале разговора, то не нужно выяснять его в конце.
Он ткнул в меня пальцем:
— Вы бесконечно правы. Счастливого пути!
Из кафе мы вышли вместе, подарили друг другу улыбки признательности и разошлись в разные стороны. Он направился к своему джипу, а я — в сторону вокзала.
Невероятно. Немыслимо!.. Этот человек и в третий раз оказался прав. Неподалеку, где-то совсем рядом, гораздо ближе, чем тебе кажется, так же не торопясь, но, в отличие от тебя, осмысленно, прогуливается нечто. Твоя задача не встретиться с ним. В мои годы становишься сентиментален и утрачиваешь бдительность. Нет, это немыслимо. Сколько на Земле людей? Около пяти миллиардов. А в России? Сто сорок миллионов. Невероятно!
Мне повезло только потому, что рядом со мной оно оказалось, когда не осознавало себя.
Приход таких людей в твою жизнь — всегда знаковое явление. Чем быстрее ты увеличиваешь расстояние до них, тем солнечней и теплее становятся твои последующие дни.
Можно было сесть в такси, благо скучающие водители машин с шашечками смотрели на прохожих с каждой остановки. Но мне захотелось проветрить голову.
У вагона проводница убедилась, что билет у меня есть, в нем все правильно, и тут же потеряла ко мне интерес. А я закурил свою последнюю перед поездкой сигарету. Я всегда так делаю. Есть привычки, познакомившись с которыми по собственной воле, теряешь шанс на расставание с ними. Курил я долго и с наслаждением, потом поднялся в вагон, ощутил привычный запах узкого коридора и только теперь успокоился. Судьба так или иначе сводит с нами счеты. Всегда приходится быть готовым к тому, что она проявит свой норов в самый неподходящий момент. Для этого не нужно многого. Просто следует быть чуть внимательнее людей, окружающих тебя.
Дверь в купе была закрыта. Если там не переодеваются какие-то пассажиры, есть шанс, что всю дорогу я проведу в одиночестве. И слава богу. После таких встреч возникает необходимость побыть в тишине, отдохнуть от людского говора.
Я откинул дверь и остановился на пороге.
Артур сидел на нижней полке у окна. Он положил локти на столик и равнодушно разглядывал перрон. Мое появление ничего не изменило.
Перешагнув далеко за середину жизни, нелепо дурака валять. Поэтому я просто забросил сумку на верхнюю полку, расстегнул плащ и сел напротив. Непонятно только, зачем все это учинил. Ведь Артур тоже не молод.
— Решили оттянуть встречу с отцом? — поинтересовался я, распутывая галстук. — Вас не мучает чувство вины, привитое с детства?
Он оторвал взгляд от перрона и всмотрелся в меня так, словно видел впервые.
— Я задам тот же вопрос. Зачем?
Поймет ли?
— Видите ли, мой мальчик… — Я все-таки решил рискнуть. — В нашем мире, чуть тронутом бескорыстием и благородством, ежедневно совершается одна тысяча четыреста двадцать четыре убийства. Я думаю, этими цифрами нас хотят не запугать, а успокоить. Одно убийство в минуту на ста сорока девяти миллионах квадратных километрах суши — это не так уж много. Мне кажется, это примерные цифры — я об убийствах.