{7}. Порой люди игнорируют и правила, действующие по умолчанию, но для архитекторов выбора это скорее возможность, а не проблема. Правила по умолчанию не меняются, если люди их игнорируют — и именно по этой причине. Вот в чем заключается самое поразительное различие между правилом по умолчанию и мотивом. Мотив возымеет действие только в том случае, если люди обратят на него внимание. А вот правило по умолчанию как раз потому и эффективно, что никто не обращает на него внимания.
Следовательно, в любых вопросах, будь то медицинская страховка, любовь, брак, финансы, защита прав потребителей, бедность, доступность донорских органов, потребление энергии, защита окружающей среды, ожирение, ипотека, сбережения и многое другое, выбор правил по умолчанию чрезвычайно важен. И те, кто заинтересован только в личной выгоде, и люди с активной общественной позицией применяют архитектуру выбора, включая действующие по умолчанию правила, чтобы достичь желаемого результата.
Одна из самых важных задач законодательной системы — установить правила, действующие по умолчанию. В самом деле, многие важные политические программы работают с помощью таких правил, часто представляющих собой допущения. Договорное право почти полностью из них состоит{8}. Что же происходит, если стороны обходят молчанием, может ли сотрудник быть уволен только «по факту нарушения» условий договора или по любой причине, которая покажется работодателю достаточной? Действующее по умолчанию правило может как дать однозначный ответ, так и поставить в тупик{9}. Если законодательная система вводит подобное правило, то участники договора не откажутся от него, даже если им довольно легко это сделать. Они просто заявляют: «Да как угодно!» — и правило автоматически вступает в силу.
Конечно, многие законодательные нормы обязательны для исполнения, а не просто устанавливают некий стандарт. Никто не может отказаться от запрета на убийство или причинение физического вреда. Если уровень загрязнения воздуха от электростанции выше допустимого, это карается законом. Работодатели не могут попросить сотрудников выбрать отказ от запрета на расовую дискриминацию и сексуальные домогательства. Но даже в самых деликатных и противоречивых случаях всегда есть правила, действующие по умолчанию, и они чрезвычайно важны.
Рассмотрим, к примеру, проблему возрастной дискриминации. Законы США позволяют людям отказаться от своего права на борьбу с дискриминацией в момент выхода на пенсию (при определенных условиях){10}. Основная идея такова: пожилые наемные работники имеют право не сталкиваться с дискриминацией. Но они также должны иметь возможность получать вместо этого достойное пенсионное пособие, «продав» свое право бороться с дискриминацией в судебном порядке. Людям часто дается право отказаться от своего права на судебное разбирательство или на предъявление иска вообще. Досудебное соглашение между сторонами обвинения и защиты — тоже своего рода добровольный отказ от прав. В системе уголовного права у людей есть много прав по умолчанию, от которых при желании они могут отказаться. И разве это не дает им больше свободы? По крайней мере если это настоящий выбор, о котором человек проинформирован, а не какой-то фарс? По крайней мере в большинстве случаев?
А вот еще один пример из законодательства. Люди часто пользуются услугами различных агентов. Вы можете нанять специалиста, который будет следить за вашими финансами, или доверенное лицо, которое станет принимать за вас различные важные решения. Те, кто нанимает представителей (как формально, так и неформально), выступают в роли доверителей, а представители выполняют разнообразные поручения. Представители есть у президента США, в том числе кабинет министров. Глава крупной корпорации также окружен представителями, работающими на благо компании. Взаимоотношения между доверителями и представителями четко регулируются законами. Для нас самое главное здесь следующее: во многих случаях доверители делают выбор не выбирать. В самом деле, в этом заключается смысл отношений между доверителем и представителем. Конечно, представитель несет ответственность перед доверителем, его свобода действий может быть строго ограничена, и в итоге ответственность несет только доверитель. Разумеется, представитель не может принять самостоятельно все решения и учесть все факторы. Но при всем при том люди, нанимая представителей, выбирают не выбирать (хотя бы в тех случаях, когда это возможно). Бывает, что выбора не избежать: например, от доверителя требуется обратить внимание на самое главное, или необходима уверенность, что решение принимает человек, который действительно знает, что делает.
Каждый подход, о котором я здесь расскажу, стремится к одному и тому же: защитить свободу. Правила по умолчанию предлагают людям возможность как выбирать, так и не выбирать. Об этом можно говорить бесконечно. Маленький пример: работодатель предоставляет вам план пенсионных накоплений и говорит, что не стоит об этом беспокоиться, — тем не менее, если вам что-то не нравится в предложенной программе, вы вправе это изменить.
Действительно, многие предпочитают выбору по умолчанию активный выбор, и я немало расскажу об этом. Но тут возникает вполне естественный вопрос. В либеральной политике широко распространена такая точка зрения: правительство имеет законное право вмешиваться в частный выбор только для того, чтобы предотвратить причинение вреда другим людям. Джон Стюарт Милль в своем знаменитом эссе «О свободе» утверждает:
Принцип этот заключается в том, что люди, индивидуально или коллективно, могут справедливо вмешиваться в действия индивидуума только ради самосохранения, что каждый член цивилизованного общества только в таком случае может быть справедливо подвергнут какому-нибудь принуждению, если это нужно для того, чтобы предупредить с его стороны такие действия, которые вредны для других людей, — личное же благо самого индивидуума, физическое или нравственное, не составляет достаточного основания для какого бы то ни было вмешательства в его действия. Никто не имеет права принуждать индивидуума что-либо делать или что-либо не делать, на том основании, что от этого ему самому было бы лучше, или что от этого он сделался бы счастливее, или, наконец, на том основании, что. по мнению других людей, поступить известным образом было бы благороднее и даже похвальнее[1].
Этот отрывок может быть по-разному истолкован. Доводы Милля должны учитывать тот факт, что государственные организации (не говоря уже о частных) устанавливают действующие по умолчанию правила, и это будет проявлением власти. Милль не упоминает правила по умолчанию, но я полагаю, что они вполне согласуются с его взглядами. Разумеется, такие правила не диктуют, как поступать. Но архитекторы выбора часто создают действующие по умолчанию правила на основании того, что это поможет людям принять именно те решения, которые сделают их счастливее или принесут еще какую-то пользу, — и поступить так будет благороднее или похвальнее. Будет ли такое объяснение аргументом против этих правил — и в защиту активного выбора? Это требует серьезных размышлений, а не просто лозунгов.
Милль предложил несколько аргументов в защиту своего знаменитого принципа о предотвращении вреда другим, но самый важный из них (и наиболее подходящий в нашем случае) таков: никто, кроме самого человека, не может знать, что для него лучше. По мнению Милля, проблема стороннего наблюдателя, включая представителей власти, заключается в недостатке нужной информации. Милль настаивает, что «благосостояние каждого индивидуума ближе всего касается его самого» и что «каждый, самый даже обыкновенный человек, как мужчина, так и женщина, имеет несравненно более сильные средства, чем кто-либо, к познанию того, что для него есть благо». Когда общество заинтересовано в том, чтобы его взгляды преобладали над взглядами индивидуума, оно действует на основе «общих предположений», которые «могут быть совершенно ошибочны, а если не ошибочны, то они легко могут быть применены совершенно некстати в таких случаях, к которым совершенно непригодны». Милль утверждает, что если цель — заботиться о том, чтобы люди жили хорошо, то лучшим решением для правительства будет позволить людям самим выбирать свой путь.
Нельзя отрицать, что позиция Милля весьма привлекательна чисто на интуитивном уровне. Но правильна ли она? Вопрос носит преимущественно эмпирический характер, и на него нельзя ответить с помощью интуиции и самоанализа. В последние десятилетия в социологии проводятся важные исследования, в которых психологи и поведенческие экономисты пытаются ответить на него. Эти исследования значительно повлияли на правительства многих стран. Они поднимают массу вопросов по поводу основ теории Милля, так как их результаты показывают: в вопросах собственного благосостояния люди совершают множество ошибок и ошибки эти порой приводят к катастрофическим последствиям{11}.
В современной социологии существует уже устоявшееся мнение, которое Даниэль Канеман авторитетно описал в своей прекрасной работе «Думай медленно... Решай быстро»[2]. Суть его такова: сознание человека вмещает в себя не одну, а целых две когнитивные системы. В литературе по социологии эти две системы названы будничными терминами «Система 1» и «Система 2». Система 1 действует автоматически. Система 2 — более вдумчивое и созерцательное устройство нашего сознания.
Система 1 работает быстро. И большую часть времени — на автопилоте. Ей управляют привычки, а иногда эмоции или интуиция. Например, услышав громкий шум, Система 1 инстинктивно захочет убежать. Если кого-то обидели, Система 1 пожелает ответить тем же. Увидев вкусную конфетку, она непременно ее съест. Она может как прокрастинировать, так и быть чересчур импульсивной. Она также способна опережать события (прокрастинация), торопясь выполнить какие-нибудь задачи, что приводит к серьезному и совершенно ненужному расходу сил и средств