Гордон не знал, как реагируют на Джека Спунера другие, но его впечатление от первых минут знакомства с ним было весьма неоднозначным. То, что мальчишка ворюга и прохвост каких поискать, было видно за милю. И вот здесь учёный был вполне солидарен с миссис Монро, которая обронила встревоженным голосом, что опять придётся вечером пересчитать столовое серебро. Сам Джентри относился к Спунеру как старинному хорошему приятелю. Видно, что этих двоих многое связывает, и они вполне доверяют друг дружке. Крейг не стал с ходу навешивать ярлыки и штамповать малолетнего оборвыша заезженными клеймами. Учёный привык наблюдать. Вопреки своему нарочито длинному и болтливому языку, трепачом и балаболкой он уж точно не был. Когда нужно, Крейг мог долгое время молчать, смотреть, запоминать. И делать выводы.
Выводы по Джеку Спунеру он делать не спешил. Уж больно неординарной личностью выглядел вихрастый худенький паренёк в поношенной куртке и лётной фуражке с большущими гоглами. Выслушав невероятный животрепещущий рассказ Спунера, Джентри, недолго думая, умчался в Империал-Ярд. Он не смог устоять перед умоляющим взглядом Джека и его пронзительными, исполненными неподдельной веры словами. Хотя Крейг к поведанной в лицах истории отнёсся весьма скептически. Но Джентри — другое дело. Или в нём загорелся инстинкт охотничьего пса, или его нос опять почуял запах жареного, или же он был уверен, что его вороватый дружок выдумывать басни не станет.
Джентри оставил Крейга и Спунера одних в гостиной особняка миссис Монро. Инспектор сказал, что за домом по-прежнему присматривают агенты, и учёному совершенно не о чем волноваться. Крейг уже начинал чувствовать себя царственной особой, которую всюду водят под ручки и контролируют каждый шаг. Снедаемый гложущим чувством обиды на весь мир и ОСУ в частности, Крейг терпеливо дожидался четверга, когда он наконец-то уберётся из этого проклятущего города. Он мечтал как можно скорее вернуться домой и закопаться в своей лаборатории. Он надеялся иступлённой работой заглушить боль уязвлённого в самое сердце творческого человека, которому сказали, что он непроходимый дурак и ничегошеньки не умеет.
Но, мечты мечтами, а нынче Гордон оставался наедине с суровой реальностью. И в этой реальности были отодвинутые на задний план злоключения последних дней и Джек Спунер, уплетающий за обе щёки вчерашние пирожки с повидлом. От учёного не ускользнуло, что при всём ворчании и поминутных угрозах престарелая вдова относится к мальчишке очень даже неплохо. У старушки было доброе сердце. А Джек, как понял учёный, всегда был голоден.
— Так вы и вправду всамделишный профессор? — несколько невпопад брякнул Джек, откусывая от пирожка солидный кусок. Всё его внимание было приковано к уставленному съестным подносу. Помимо пирожков Джульетт одарила воришку графином виноградного сока, против чего последний ничуть не возражал. — Никогда бы не подумал, ну ни в жисть, что буду корешиться с настоящим профессором!
— Собственно, и я о подобной участи никогда и не мечтал, — откашлялся Крейг. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, напротив растопленного камина, и с нескрываемым любопытством наблюдал за чавкающим мальчишкой. Благородные манеры были чужды Спунеру так же, как добродетель ростовщику. Паренька воспитывала улица, а о слове культура он наверняка даже не слышал.
— Помнится, однажды меня упекли в школу для беспризорников. Так там тоже хватало учёных людей. Правда, они лучше разбирались в розгах и бренди, чем в своих книжках, — доверчиво поделился Джек, облизывая пальцы. — А ещё некоторые из них были не прочь пощупать, что у тебя в трусах. Ну, ежели вы понимаете, о чём я, сэр. В общем, мне там не понравилось, и я сделал ноги. На кой хрен она мне сдалась, эта школа? Я что, умнее стану, если прочитаю чёртову кучу заумных книженций? Короче, с тех пор я вообще зарёкся попадаться на такую туфту! А всяких старых извращенцев и на улице хватает. Но на улице по крайней мере всё честно. Хочешь — плати.
У Крейга отнялся язык. Он тупо смотрел на уплетающего пирожки паренька и не мог собраться с мыслями. Он ушам своим не верил. Неужели этот сопливый прыщ намекает, что у него, Гордона Крейга, светила науки, замашки растлителя детей⁈ Он что — на маньяка похож? Гордон открыл рот, тут же закрыл его и прочистил горло.
— Кхм, кхм, боюсь, несколько не понимаю вас, юноша… Вы хотите сказать, что все люди одинаковы по своей сути, неважно какую ступень в обществе они занимают? Но как же… Ни в коем случае не следует огульно поносить учёных только потому, что у вас жизни были прецеденты с некоторыми сомнительными личностями. Плохих людей можно встретить где угодно! Даже, признаюсь, в храме науки.
Джек уставился на Крейга с таким изумлением, словно тот заговорил с ним на неведомом языке.
— Профессор, вы это сейчас с кем базарили? Со мной, что ли⁈
— Вы видите здесь ещё кого-нибудь? — Крейг поджал губы. — У вас предвзятое мышление, молодой человек. И вы неправы в отношении книг. Учиться нужно всегда. Всю жизнь. И на своих ошибках, и на чужих. Из любой ситуации необходимо извлекать пользу, пополнять свой умственный багаж знаниями. Опыт — вот что необходимо накапливать в жизни. Благо это штука не тяжёлая и руки не оттягивает!
Поковырявшись в зубах с самым невозмутимым видом, Спунер сказал:
— Вы красиво рассусоливаете, профессор. Заслушаться можно. Особливо мне понравилось насчёт пользительности. Получается, что даже угоди я в лапы фараонам, а те в приступе служебного рвения отобьют мне почки, и то я должен буду сделать вид, что это мне только на пользу? Так, что ли? Или же нарвись в тёмном переулке на перо, так же сказать, что с пользой провёл вечерок⁈
Крейг обречённо закатил глаза. С такой странной логикой и твердолобым упрямством ему ещё не приходилось сталкиваться.
— Польза несомненно будет, если вы поймёте, что именно совершили не так, почему ваши действия повлекли за собой такие последствия. И в любом случае все подобные происшествия запишутся в ваш личный жизненный актив. Это и есть опыт.
— То есть, даже прикрой меня судья на месяц в исправительной колонии для несовершеннолетних, где нужно и день и ночь держать булки крепко сжатыми, мне нужно будет попытаться взглянуть на это как-то по-особенному? Типа запомнить на будущее, где я прокололся и больше не попадаться? А потом на старости лет, если доживу, рассказывать об энтой истории, как о доброй шутке?
— Ну… можно сказать, примерно вы уловили ход моих рассуждений, — скрепя сердце, согласился Крейг. — Кстати, почему вы всё время упоминаете о полиции и тюрьмах? У вас неприятности с законом?
Учёный состроил самую невинную физиономию, выжидательно глядя на мальчишку. Спунеру хватило такта слегка покраснеть. Румянец особенно забавно смотрелся на его неумытом замурзанном лице.
— Скажем так, э-э-э… Род моей, хм, деятельности… Это… Короче, у меня очень опасная работа, профессор!
Крейгу пришлось постараться, чтобы скрыть улыбку. Почему-то ему не хотелось смеяться над парнишкой. Помимо воли беспризорный паренёк начинал ему нравиться. В нём была бурлящая водоворотом энергия, незамутнённая налётом цивилизованного общества ясность мышления и особенность говорить правду (в большинстве случаев!) в глаза, не крутя хвостом и не скатываясь в пространные запутанные рассуждения.
— Я на неплохом счету в Империал-Ярде, — скромно потупился Джек и ухватился за кувшин с соком.
— В списке разыскиваемых лиц? — не смог удержаться учёный.
Джек поперхнулся соком, с видимым трудом удержал его за раздувшимися щёками, сглотнул и сказал:
— Сэр, вы держите меня за бандюгана, что ли? Обидно, чтоб мне лопнуть! Рази ж я похож на душегуба?
— Прошу прощения, молодой человек, не хотел вас задеть.
— Моя прохвесия связна с особливым риском и очень опасна, — продолжал туманно намекать Спунер, невинно глядя на Крейга. — Вот спросите хоть у Джейсона. Так он вам не соврёт, подтвердит всё, что я говорю!
Гордон скрипнул пружинами кресла, усаживаясь поудобнее. Беседа обещала быть очень интересной. Уличный воришка оказался собеседником не хуже многих. Крейгу доводилось встречать образованных вроде бы людей из высшего общества, которые были гораздо косноязычнее, нежели его новый малолетний знакомец.
— Джентри вам безоговорочно доверяет. Я заметил, что он даже не ставил под сомнения ваши слова.
— Как пить дать, профессор! Ну конечно доверяет. Мы с ним прошли огонь и воду, — Джек резко запнулся и скорчил гримаску. — Я слишком много болтаю! Вы в университетах обучались выуживать у людей сведения?
— Помилуйте, я же не допрашиваю вас!
— Но как-то оно само собой так получается, что я вам всё выкладываю, — проворчал Джек. — Ладно, вы уже и так многое знаете. Да и Джейсон абы кого не будет укрывать под своей крышей. Вы не похожи на последнего засранца. Думаю, что вам тоже можно доверять.
Это был один из самых странных комплиментов, что Крейг когда-либо слышал.
— Спасибо на добром слове, — сказал он.
— Нас с Джентри связывают оченно стрёмные вещи, профессор. Очень.
Вскинув ладонь в восклицательном жесте, Крейг сказал:
— Молодой человек, извините, что перебиваю, но хотелось бы расставить точки над «i». Я не профессор. У меня нет соответствующей степени. Я учёный. Практик и теоретик. Изобретатель. Я разбираюсь во многих областях науки. Но я не занимаюсь преподаванием и не пишу научных диссертаций. Пока что, во всяком случае. Поэтому вы поступаете опрометчиво, обращаясь ко мне подобным образом. Будет вполне достаточно «мистер Крейг» или же «сэр».
— Замётано, — как-то уж слишком быстро согласился Джек. — Тока у меня встречное, так сказать, предложение, шеф. Меня зовут Джек. Джек Спунер. НЕ молодой человек и НЕ юноша. Так что дашь на дашь, идёт? Я перестаю называть вас профессором, а вы зовёте меня по имени, данному мне при рождении! И перестаёте мне выкать. С меня хватает и миссис Монро для этой ерунды.
Крейг привстал с кресла и протянул мальчишке руку. Тот перегнулся через поднос с лакомствами и с самым серьёзными видом её пожал.