Заинтересовавшая Ватсона парочка неспешно перебралась через улицу и оказалась на его стороне. Лукас всё так же безмятежно махал метлой. По брусчатке процокали копыта, запряжённой в небольшую карету лошади. Джим проводил удаляющийся экипаж пристальным взглядом и едва не пропустил поравнявшихся с ним мужчину с девочкой. Да, на вид обычные горожане. Мужчина лет тридцати пяти-сорока, в очках и с аккуратными усиками, одет в твидовый костюм, надраенные до блеска ботинки, тёплый осенний плащ в крупную клетку, в правой руке трость. На голове охотничья матерчатая шляпа. Сопровождающая его девочка была ещё совсем подростком, вряд ли больше четырнадцати лет, худенькая, угловатая, она чинно шагала рядом с отцом, одетая в длинную пышную юбку, из-под подола которой выглядывали остроносые башмачки, короткое дорогое пальтишко и отороченный мехом капор. Девочка была миловидной и забавной. Её зелёные глазёнки ярко поблескивали, а тонкие губы изгибались в приятной улыбке.
Рука Ватсона в приветственном жесте машинально поднялась к полям шляпы. Он уже хотел отказаться от своей затеи, но в последний момент всё же решился. Задать парочку вопросов лишним никогда не будет, а с ними явно ничего не случится, если они на них ответят.
— Сэр, маленькая мисс, — вежливо поздоровался Джим, делая шаг навстречу отцу девочки. — Позвольте представиться…
Они остановились. Мужчина взял девочку за руку. Его умные проницательные глаза за линзами очков приобрели удивлённое выражение. Он сказал:
— Прошу прощения, мистер. Не припомню, чтобы мы были знакомы.
Ватсон, виновато улыбаясь, достал из кармана жетон, дал рассмотреть и быстро спрятал обратно.
— Сержант Ватсон. Не извольте беспокоиться, сэр. Всего лишь рутинная проверка. Наверняка вы слышали, что несколько дней назад в вашем районе было совершено вооружённое нападение на одну из жительниц…
— К великому сожалению, не слышал об этой прискорбной истории, — мужчина поджал губы. — Мы с дочерью живём в соседнем квартале, на Лайнот-стрит. Решили вот прогуляться. Думается мне, более погожих деньков уже и не дождёшься. Зима на носу.
Джим понимающе закивал. Жители столицы готовы обсуждать погоду каждый свободный час хоть сутки напролёт.
— Позвольте поинтересоваться, как вас зовут, сэр?
— Доггерти. Артемиус Доггерти, — мужчина в очках был само терпение. — А мою дочь зовут Джойс.
Худенькая девочка, не переставая широко улыбаться, сделала неуклюжий книксен, скромно потупив глазки. Ватсон подмигнул ей. Хорошая девчушка. Сразу видно, что не избалована, и старших уважает.
— Добрый день, мистер Ватсон, — пропищала она.
Джим невольно поморщился. Голосок у девочки оказался на редкость противным. Не иначе влияние переходного возраста. Слыхивал он о такой штуке. Что ж, вроде всё чинно и благородно. Эти люди совершенно не похожи на задумавших недоброе злоумышленников. И есть ли смысл требовать у Доггерти документ, подтверждающий личность? Редко кто из горожан выходит на прогулку с паспортом в кармане.
— Милая у вас дочка, — улыбнулся Джим. — Настоящая красотка растёт.
Девочка зарделась как маков цвет. Ватсон не видел, как её отец торопливо закусил изнутри щёку, сдерживая смех.
— Ну, не смею вас больше задерживать, — констебль благодарно раскланялся. — Спасибо за сотрудничество и понимание.
— Всегда рады помочь полиции, — кивнул Доггерти. — Всего наилучшего, мистер Ватсон.
— До свидания, сэр, — пискнула девочка.
И оба также не спеша двинули прочь. Мужчина постукивал тростью по камням тротуара, девочка торопливо вырвала ладошку из руки отца. Ватсон усмехнулся им вслед. Со стороны их беседа выглядела как встреча давних знакомых и не должна была вызвать у возможных наблюдателей повышенного внимания. Просто случайно увиделись два приятеля и перекинулись парой слов.
Ватсон сунул руки в карманы и нахохлился. Противная морось усиливалась. Небо казалось сплошным бесконечным свинцово-серым одеялом. Полицейский уже и забыл, когда в последний раз видел солнце. Он раздражённо покосился на газетный киоск. У окошка стояло всего три человека. Может, заглянуть на минутку-другую к Трэвису, как все рассосутся? Выпить чаю? А то так и околеть недолго. Вряд ли он что пропустит за несколько минут. В крайнем случае, оставался Лукас, которому любая непогода была нипочём.
…Доггерти с дочкой свернули за угол, скрывшись с глаз Ватсона, и тут с ними произошла разительная метаморфоза. Мужчина тихонько засмеялся под нос. Негромко, чтобы не привлекать излишнего внимания прохожих, но от всей души. Девочка возмущённо сказала совсем не девичьим голосом:
— Твою-то мать, шеф! Я что — так уж сильно в этом чёртовом прикиде похож на какую ссыкуху⁈
Гордон Крейг шутливо толкнул Джека в плечо.
— Ты должен гордиться. Посторонние мужчины делают комплименты твоей неотразимой красоте. Будь ты настоящей девчонкой, имел бы неплохие шансы удачно выскочить замуж!
— Эй, это вы на что намекаете? — Спунер был готов от ярости загрызть своего попутчика. — Это, блин, тягчайшее оскорбление из всех, что я когда-либо слышал! При других раскладах, я бы…
— Ты мне сразу показался милягой, — хохотнул Крейг, на всякий случай отодвигаясь от мальчишки, шуршавшего юбкой по тротуару.
— Пошли вы в задницу, сэр, — огрызнулся Спунер. Он был готов сожрать выданный ему вдовой Монро капор вместе с мехом. Это ж надо, никогда бы не подумал, что в нём его лицо будет так похожим на девчачье! Ещё не хватало глазки подвести и губы накрасить! И хоть иди в компаньонки к Генриетте. Срамота!
Крейга же продолжало распирать совершенно невероятное, сумасшедшее веселье. Он даже испугался, как бы не разразиться истерическим смехом на глазах у высыпавших на тротуары горожан. Несмотря на отвратительную погоду, по-прежнему немало людей наводняли городские улицы, спеша по своим неотложным делам. Многие держали над головами зонтики, которые то и дело налетающий ветер норовил вырвать из рук. По проезжей части периодически проносились пыхтящие таксомоторы и пролетали резвые кэбы. Минуту назад над крышами зданий, на низкой высоте проплыл большой дирижабль, быстро удаляясь в сторону городского центра. Он двигался в налитом серостью небе, как кашалот в морских глубинах.
— Торжество науки, господа, — прошептал Крейг, глядя как небесный исполин, уменьшаясь в размерах, постепенно скрывается в дали, исчезая за верхушками высоких строений.
— Вы это о чём? — Джек едва успевал за учёным. Проклятые юбки стесняли каждый его шаг. Мальчишка прилагал немало усилий, чтобы не растянуться прямо на мокрых камнях тротуара. — Сами с собой базарите?
— Да так, мысли вслух. Иногда на меня находит, — сказал учёный, возвращаясь на бренную землю. — Не обращай внимания. Я бы хотел ещё раз детально обсудить наш план.
— А чего там обсуждать? Нахрапом оно завсегда лучше получается. Тут надо резво шевелить поршнями, а не заморачиваться о ваших этих деталях.
Крейг с усилием сжал пальцы на набалдашнике трости. Спунер был отчаянным малым, но почти ничего не смыслил в стратегии. Ох, и куда же он всовывает свою голову? Как бы петля не затянулась настолько сильно, что обратно уже её не вытянешь…
— Сдаётся мне, что наш план довольно рискован, — сказал Гордон. — А дело предстоит очень щепетильное…
— Охренительно стрёмное, шеф, — снисходительно поправил учёного Джек. Постепенно Спунер начинал привыкать к собственному непривычному виду и даже находить в девчачьих одёжках немало плюсов. От холода они защищали не в пример лучше, чем его повседневные обноски.
— Аукнется, ей богу аукнется мне эта заварушка… Видели бы меня сейчас члены Совета!
— Сэр, у вас ус отклеивается.
Крейг быстренько хлопнул себя по верхней губе. Маскарад, одним словом! И он, видный учёный, в нём участвует!
Джек мрачно зыркал во все стороны. Нытьё этого профессора порою начинало действовать ему на нервы, вызывая сильнейшее желание заматериться во всё горло. Но приходилось сдерживаться. Он был на опасном задании. Точь-в-точь засекреченный агент Двора. Пусть и в дурацком наряде, косящий под девку, но деваться некуда. Обратного хода нет. Спунер был готов смириться и с большими неудобствами, но сделать всё возможное для выручки попавших в логово Аткинса девушек. Понятия о чести и дружбе у малолетнего воришки были возведены в абсолют.
Мимо них промчалась стайка прилично одетых мальчишек. Они радостно галдели, раскрасневшиеся, в расстёгнутых курточках и сдвинутых на затылки кепках. Холод и ветер были им нипочём. Последний из мальчишек, высокий веснушчатый паренёк не старше Джека, задержал на нём взгляд карих глаз. Несмело улыбнулся, подмигнул и помахал рукой. Догоняя убегающих товарищей, он ещё несколько раз оглянулся.
— Кажется, число твоих поклонников растёт! — Гордон сдержанно откашлялся в кулак.
Джек сдавленно зарычал:
— Дерьмо, — выругался Спунер. — Сэр, если вы кому-нибудь расскажете об этом, я за себя не ручаюсь.
— Буду нем, как могила, — подозрительно быстро согласился учёный. — Но ты зря дуешься, Джек. У тебя превосходные актёрские качества. Тебя надо играть на подмостках театров, а не промышлять на Дне.
— Может, лучше обсудим последние детали, пока ещё есть время, — проворчал Джек. — Вы ошибаетесь, если думаете, что я готов как рыцарь в мерцающих латах ворваться в эту клепаную психушку, и всех там загнуть раком.
— Сияющих, мой друг, сияющих. Ты боишься, да?
Спунер словно налетел на камень. Он едва не запутался в юбках и с вызовом уставился на Крейга. Учёный замедлил шаг, искоса поглядывая на паренька.
— Кто? Я⁈ Да чтобы я боялся… — Джек возмущённо запыхтел, как прокатившийся по проезжей части битком забитый пассажирами омнибус. В кои то веки отмытое лицо Джека покрылось пятнами праведного гнев. Он гордо выпятил грудь и… сник. Плечи его обвисли, а голос зазвучал очень тихо и растерянно: — Да, вы правы… я охренительно боюсь.
— Мы сами выбрали этот путь, Джек. Ты же знаешь. Назад повернуть не поздно. Тебе достаточно только сказать.