Сколько людей! Сколько людей погибло… Джентри тяжело задышал. Подобного он и в страшном сне предвидеть не мог. Он терялся в догадках, сколько пострадало человек внизу. Если только Королева и впрямь рухнула на Университет, то… Инспектор надрывно закашлялся. Его согнуло в три погибели и чуть не вырвало. Всё тело болело так, будто его изрядно отдубасили палками, голова шла кругом. Во рту стоял устойчивый железистый привкус крови.
— Возвращаемся на землю. Вниз, живо вниз, — прохрипел Джейсон. Он должен быть одним из первых у места крушения корабля. Пока не приехали кареты скорой помощи, не набежали зеваки, не примчались пожарные расчёты…
— Он просто псих! Этот ублюдок просто чокнутый! — Пановски кинулся закрывать шлюз. — Что взбрело в его голову⁈
— О чём это ты? — Джентри, пошатываясь, двинулся в головную рубку.
— Этот террорист, сэр, — Пановски протиснулся мимо него. На маленьком кораблике он чувствовал себя как рыба в воде. — Зачем он это сделал? Зачем взорвал бомбу? Чего он добился? Не понимаю.
Джентри застыл на месте и ошеломлённо уставился на прыгнувшего в кресло пилота. Чёрт возьми, да Пановски на сто процентов уверен, что именно Невидимка повинен в гибели воздушного лайнера и всех пассажиров. Пановски ничего не видел. Ничего не понял. Впрочем, как и все, кто мог наблюдать за развернувшимся в небе кошмаром с земли.
Старший инспектор молча опустился в соседнее кресло и защёлкнул на животе ремень безопасности. В его висках вновь застучали гулкие молоточки. Никто ничего не видел. Все до единого будут уверены, что Невидимка подорвал себя вместе с дирижаблем. А тот загадочный корабль… Джентри был готов поставить годовое жалование на то, что его уже и след простыл. Бесспорно, он не остался незамеченным. Его должны были видеть с круживших вокруг полицейских дирижаблей. Но вот только найдутся ли свидетели? Корабль? Какой корабль? Корабль-призрак? Нет, сэр, мы ничего не видели. В заданном квадрате находились только суда Империал-Ярда. Строгие инструкции, сэр. Ни в коем случае не провоцировать террориста. Ну что вы, у нас и нет ничего такого, что могло бы уничтожить Королеву Викторию. Для этого нужно располагать огромной огневой мощью.
Это был военный дредноут. Джентри со стоном уткнулся затылком в подголовник кресла. Королеву Викторию сбили снарядом из крупнокалиберного орудия, выпущенного с военного дирижабля. А с земли всё и впрямь выглядело, как подрыв взрывчатки на борту захваченного террористом лайнера. И концы в воду.
— Да, он оказался законченным психом, — прошептал Джейсон, устало глядя вперёд. — Вниз, мистер Пановски, вниз. У нас мало времени.
— Я даже не сразу понял, что случилось, — продолжал говорить пилот, направляя курьерский дирижабль к земле. Обычно немногословный, он тараторил без умолку. Запоздалый откат и шок от увиденного сделали Пановски очень разговорчивым. Его руки, мёртвой хваткой вцепившиеся в штурвал, продолжали дрожать.
Джентри чувствовал себя совершенно разбитым. Что он скажет? Поверит ли ему Вустер? Или же комиссар полиции был в курсе случившегося? Возможно ли, чтобы старый толстяк знал, что должно произойти? Чья эта была работа? ВВР? Джентри стиснул кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Кто бы это ни был, он приговорил к смерти сотни людей. Двести пассажиров лайнера и возможные жертвы на земле, в месте крушения — это далеко не всё… Если Невидимка не блефовал, то через какое-то время в Столице должно произойти ещё несколько взрывов. Заложенные им бомбы сработают в установленные часы. И никто не сможет их обезвредить. Так ради чего? Ради чего все эти убийства⁈ Неужели кто-то свыше решил, что смерть одного человека, пусть даже и самого разыскиваемого преступника в стране, террориста номер один, стоит жизни многих других⁈
— Он был, прав. Он был прав, — сказал Джейсон, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд Пановски. — О людях никто не думает.
И Джентри негромко засмеялся. Пановски побледнел ещё больше. Он никогда не слышал, как смеются сумасшедшие. Но почему-то решил, что именно так. Как смеялся старший инспектор Джентри.
Глава 18
Генриетта очнулась от страшного сна. Ей снился жуткий кошмар. Впрочем, какими ещё могут быть кошмары, если не безумными и жуткими видениями, извращёнными иллюзиями реальной жизни, во сне вытягивающими из тебя саму силу? Она проснулась, дрожа и стискивая на груди накинутое на плечи старенькое одеяло. Вся в поту и с вставшими дыбом волосками по всему телу. Проснулась, вырвалась из опустошающих сновидений, только для того, чтобы очутиться в реальном кошмаре. Что было гораздо страшнее.
Напугавшие до сердечных уколов видения поспешно растворились, смешавшись с полумраком пыльной холодной темницы, в которой ничего ровным счётом не изменилось за то время, что она пребывала в забытьи. Генриетта со стоном вытянула ноги. В спину тут же ужалило невидимое шило. В горле запершило. Она попыталась вслух сказать пару слов и выдавила только сдавленный кашель. Видимо, сквозняк и холодный каменный пол начинали потихоньку делать своё дело, награждая первыми признаками грядущей простуды.
В ушах Генриетты всё ещё стояло гулкое эхо. Она не сразу сообразила, что пол под ногами дрожит в непонятных спазмах, содрогается, словно живой.
УМММ!!! Непонятный гул прокатился по комнате. Генриетта в страхе вскочила на ноги. В колпаке тускло мерцающего газового рожка испуганно дёрнулось пламя. Сон окончательно выветрился из её златокудрой головы. И она вспомнила. Нет, не мучившие её кошмары, но то, что спасительным тросом вырвало её из липкой паутины жуткий сновидений.
Больше всего это было похоже на взрыв. На раздавшийся в относительной близости сильнейший взрыв, последствия которого она теперь ощущала всеми клеточками своего измученного тела. Однажды, ещё в прошлой жизни, ей довелось побывать с родителями проездом мимо рудодобывающих шахт. И в том месте рабочие взрывали одну из штолен. Как объяснил отец, шахта полностью истощилась и её засыпали. Так вот, взрыв, прогудевший где-то рядом, был очень похож на тот, что она слышала в не таком уж и далёком детстве.
Пол под ногами перестал раскачиваться. Заставляющий зудеть все кости гул окончательно затих, словно его и не было. С потолка прекратила сыпаться пыль. Генриетта застыла, с тревогой оглядываясь. Она испугалась, как бы непонятный взрыв не обрушил ей на голову крышу её тюрьмы. Но, судя по всему, источник взрыва находился на достаточно безопасном удалении, чтобы берлога Джека Попрыгунчик выдержала.
Девушка бросилась к двери. Припала ухом к деревянной поверхности, прислушалась. Ничего. Больше никаких звуков. Так что же это было? Она что — находится около каменоломен или угольных шахт? Вряд ли. Она бы уже давно услышала звук работающих бурильных установок и паровых машин. Если уж в комнату проник отголосок взрыва, то и остальные громкие звуки она бы уже услышала.
Может быть где-то взорвался бытовой газопровод? А что, это вполне возможно… В душе Генриетты жгучим огнём вспыхнула надежда. Её сердечко возбуждённо забилось. Пожар. Раз так, то совсем скоро она услышит ещё одни звуки. Ласкающие слух. Истошный рёв пожарных сирен. Пожарные. Скорее всего, медики. Полиция. Да, чёрт возьми, сейчас она бы с удовольствием расцеловала любую суровую усатую фараоновскую морду. А то бы выкинула и чего похлеще. Генриетта невольно усмехнулась. Жизнь на улице всё же наложила на неё отпечаток. Она уже готова за спасение раздвинуть ноги перед первым встречным. Надолго ли, интересно, она останется такой? Если, конечно, когда-нибудь сможет вернуться к нормальной жизни?
Ладно, помечтали и хватит. К новой жизни ещё нужно дойти. А для этого необходимо вырваться отсюда. Хотя бы для начала. Генриетта, более не в силах сдерживаться, взволнованно заходила по комнате, резкими взмахами юбок взметая пыль с пола. Она наморщила носик, чихнула раз, другой. Она напряжённо вслушивалась. Не хотелось бы упустить хоть одни звук, извещающий, что вероятная помощь близко. Если её предположения относительно пожара и близости к нему верны. А вдруг там вообще ничего не горит? Да нет, в любом случае такой грохот, уж неважно, чем он там вызван, должен привлечь городские власти. Так что же, ей просто элементарно повезло? А почему бы и нет? Не может же она постоянно спотыкаться и падать носом в дерьмо⁈
Стоп. Девушка остановилась в шаге от двери. С ненавистью ударила кулаком в кирпичную кладку. Чёрт. Вот дура. А с чего она взяла, что примчавшиеся на взрыв или там пожар кареты и машины, все те люди, кинутся к ней? С чего, она, дура непроходимая, прости Господи, это взяла⁈ На дверях дома, где её запер Джек, будет написано аршинными буквами: «Здесь сидит самая тупая и бесполезная шлюха в городе⁈». Так, что ли? Да если предполагаемый пожар не доберётся до этого дома, если разрушения не столь велики, то никто и не будет особо усердствовать. И уж точно никому в голову не придёт пойти проверять все соседние здания на предмет наличия в их чуланах жертв сумасшедшего маньяка. Её же никто не ищет. Она никто. Да Генриетты Барлоу вообще не существует! Кто её будет искать⁈
— Да, подруга, ты ещё та дура! — Генриетта громко расхохоталось. Её смеха даже не испугались притаившиеся в куче сваленного здесь хлама мыши.
Ну так и что? Так и что⁈
— Да уж хренушки, — обозлённо прошептала Генриетта, хмуро глядя на преграждающую путь к спасению дверь.
Она будет кричать. Она будет визжать, выть, орать. Она будет так орать, что услышат даже сквозь раскаты сирен. Она себе все связки сорвёт, если понадобится, но не успокоится, пока не дозовётся хоть кого-нибудь. Может быть, с полицейскими будут натасканные на розыск людей собаки… Может её кто-то услышит, учует… Да всё может быть. Но молча сидеть и продолжать морозить задницу она больше не будет.
Генриетта и в самых смелых мечтах предположить не могла, какую реакцию общественности и городских властей вызовет этот взрыв. Один из четырёх, что с периодичностью в несколько минут, прокатились по Столице. Бомбы Невидимки сработали в заданное время. Все как одна. И никто не нашёл их. И ни