— Мы ввели вам специальный алхимический препарат, подавляющий волю и подчиняющий сознание определённым командам, своего рода кодовым фразам, — доктор Аткинс говорил с придыханием, словно близость к девушке возбуждала его, вызвала необузданные желания. — И сказав ту или иную кодовую фразу, я смогу управлять вами. Вы меня понимаете, мисс Харт? Я полностью контролирую ваш мозг, ваш разум. Чёрт возьми, скоро мы научимся копаться в человеческих мыслях! Вы даже и не представляете, каких высот мы достигнем! Никто не представляет!
Аткинс, словно опомнившись, резко отпрянул в сторону. Как будто в последний миг сдержал себя. Элен, беспомощно глядя на него, не могла унять бьющую её тело дрожь. Определённо, это самое худшее, что могло с ней случиться. Ещё никогда она не чувствовала себя настолько униженной и оскорблённой. Наверно нечто подобное испытывают жертвы насилия. Элен показалось, что директор Мерсифэйт изнасиловал её душу. И это было воистину ужасно.
— Не иначе, ты хочешь что-то сказать, — улыбнулся Аткинс, почёсывая кончик длинного носа. Его глаза лучились самодовольством. — Я разрешаю. Говори.
И будто невидимая рука убрала душащую её удавку. Элен с судорожным всхлипом выдохнула.
— Будьте вы прокляты, подонок! Вы ещё поплатитесь! — Элен не могла двигаться, но уж точно не собиралась более сдерживаться в выражениях. Хуже уж точно не будет. — Вы просто монстр! Вы ничтожный человечек, который получает наслаждение от издевательств над девушками!
Столь вызывающие слова вызвали несколько иную реакцию, нежели она рассчитывала. Психиатр запрокинул голову и расхохотался. Мнущиеся за его спиной бугаи с прежним скучающим видом понимающе переглянулись. Видимо они действительно видели ещё и не такое…
— Милая моя! Неужели вы и впрямь думаете, что сможете вывести меня из себя настолько дешёвым трюком? — отсмеявшись, Аткинс поправил вставленный в левую глазницу монокль. — Ещё скажите, что вам жаль меня! А если бы и удалось? Что бы изменилось? Да ничего. Для вас ничего. Впрочем, мы заболтались с вами… Боже мой, мисс Харт, да вы же ещё и босы! Так недолго и простудиться. Это крыло больницы плохо отапливается и полы здесь просто сущий лёд. И рубашка на вас тонкая. Я на редкость плохой хозяин, прошу меня просить.
Аткинс щёлкнул пальцами. Повинуясь его жесту, двое санитаров сноровисто подхватили превратившуюся в соляной столб Элен под локти и играючи вздёрнули в воздух. Её босые ступни повисли в футе над землёй.
— Не слишком ли много мужчин на одну слабую девушку? — ядовито осведомилась Элен. Как ни старалась она не могла и пальцем пошевелить. Но она всё чувствовала. Чувствовала растекающийся по телу холод, железные пальцы громил, пребольно впившиеся в её кожу.
Аткинс поднял руку и ласково потрепал её по щеке. Элен с удовольствием откусила бы ему пальцы, если бы смогла.
— Вы мне нравитесь, мисс Харт. Не сдаётесь. Боретесь. Но не тратьте впустую силы. Не сопротивляйтесь. Всё, что делается, это ради вашего блага. Я хочу вам только добра.
— Отставьте свою ложь для настоящих сумасшедших! — сказала Элен, с ненавистью глядя на него.
— Полноте. Кстати, совсем забыл сказать — вас пришли навестить. Думаю, вы будете рады увидеть старого друга.
Элен показалось, что вместе со способностью двигаться, вслед она потеряла и дар речи. И кодовые фразы тут были совершенно не виноваты! Они непонимающе смотрела на Аткинса. Не могла не смотреть. Её тело не слушалось её. Она поняла, что не может даже глаза закрыть.
— Д-друг? Какой ещё друг? — запнувшись, с трудом выдавила она. А в груди затеплилась слабая, трепещущая надежда, что, может быть, кто-то и впрямь узнал, что она тут и… Да нет, это всё бред какой-то! Чушь, полная чушь! Аткинс играет с ней в очередные игры. — Идите к дьяволу!
Вновь разразившись довольным смехом, Аткинс сказал:
— Джентльмены, отнесите нашу гостью в её новую комнату. Скоро её навестят. Думаю, вам будет о чём поговорить, мисс Харт. Я же навещу вас позже. У нас много времени впереди. Мы ещё узнаем друг друга получше.
У Элен от страха потемнело в глазах. Нет, этот человек определённо не шутит. Неужели может быть ещё хуже⁈
Глава 20
Джентри редко засиживался в своём кабинете. Иногда его сослуживцы смеялись, что он ничем не отличается от рядового констебля. Не хватает только бобби на голову нахлобучить и взять в руки дубинку. Между старшим инспектором по расследованию убийств и патрульными полицейскими действительно было немало общего. Они редко задерживались в огромном здании Империал-Ярда, почти всё время проводя на улицах Раневола.
Обычно вся рутинная работа с документами доставалась верному Флемингу, который понимал обязанности зама порой слишком буквально. Впрочем, Морган никогда не чурался бумажной работы и лишних нагрузок. Но иногда, а в последнее время всё чаще и чаще, за составление рапортов садился лично Джентри. Уж больно много сложностей возникало с делами, что он вёл. И сложностей неразрешимых. А зачастую и просто малообъяснимых. Разумеется, в таких скользких обстоятельствах Джейсон не мог взваливать составление отчётов целиком на плечи Флеминга.
Кабинет старшего инспектора так же мало отличался от простецки обустроенных берлог обычных лейтенантов. Небольшая комнатушка, заставленная картотечными шкафчиками и нехитрой мебелью. Письменный стол, кресло, пара жёстких стульев, тёплая батарея парового отопления под выходящим во внутренний двор зашторенным окном, вытертый линолеум под ногами, газовые рожки. Рядом с дверью вешалка, позади письменного стола, в углу, старинный железный сейф, прикрученный к полу. В нём Джентри хранил табельное оружие и запас спиртного. Иногда приходилось подпаивать особых гостей кабинета.
Джентри мрачно уставился на стопку писчей бумаги и чернильницу. В пальцах он вертел перьевую ручку. Стрелки на циферблате лежащих на столе часов-луковицы показывали половину второго. Он точно провозится до самого вечера. А ведь ещё необходимо разобраться с делом Гиллроев. По крайней мере, начать. Стоит хотя бы копнуть кое в каких любопытных местах. Наверняка Спунер от нетерпения весь пеной исходит. И не помешало бы забрать у Флеминга Попрыгунчика. Как убедился Джентри, за то время, пока он занимался Крейгом, лысоватый очкарик недалеко продвинулся в проложенных ранее направлениях. Прыгучий маньяк по-прежнему безнаказанно разгуливал на свободе.
Из-за двери доносился приглушенный гомон общего зала бурлящего кипучей деятельностью полицейского управления. Иногда Джентри радовался отдельному кабинету. Всё-таки должность старшего инспектора отдела давала определённые привилегии. Которыми он, впрочем, редко пользовался. Джейсон усмехнулся. Но сейчас эти нехитрые удобства точно не помешают. Писать ему придётся много. Очень много. И Вустер не выпустит его за порог, пока ему на стол не ляжет самый подробный из всех возможных отчёт. Рапорт, во всех подробностях объясняющий, что именно случилось во время встречи с Невидимкой. «Правильный» рапорт. Вустер специально сделал ударение на первом слове. И заодно призванный закрыть некоторые бреши во всём этом тёмном и малоприятном дельце.
Малоприятном. Джентри раздражённо бросил ручку на стол. Откинулся на спинку заскрипевшего кресла и впился пальцами в подлокотники. Число жертв ещё продолжали подсчитывать. Но уже было ясно, что в результате крушения экскурсионного дирижабля погибло не менее двухсот пятидесяти человек. Корабль рухнул, как и предположил Джентри, прямо на здание Технологического Университета, на восточное крыло, где располагались аудитории. Был обычный учебный день. И в помещениях хватало народу. Падение корабля, проломившего крышу старинного здания, последовавший за этим взрыв и пожар собрали обильную кровавую жатву. Насколько было известно Джейсону, из пассажиров корабля и членов экипажа никто не уцелел, так же пострадало несколько десятков находившихся в университете человек. Пожар потушили, но разбор завалов и спасение пострадавших продолжались до сих пор. Это была во всех смыслах чудовищная катастрофа. И это был далеко не конец. Все свободные наряды и патрули, все силы Двора были брошены в город на поиски оставшихся взрывных устройств, но пока тщетно. Ни одна из оставленных Невидимкой бомб обнаружена ещё не была.
Джентри с содроганием ждал того момента, когда к нему ворвётся кто-то из сотрудников и скажет, что там-то и там-то произошли взрывы. Или же он сам услышит их? Как знать, где покойный террорист заложил свои бомбы? Джентри невесело усмехнулся. Огромное здание Двора сапёры проверили в первую очередь. Здесь было, по крайней мере, чисто. Утешение, мать его…
Джейсон повернул голову и посмотрел на зашторенное окно. В кабинете не горел ни один рожок и стоял полумрак. За окном был всё тот же пасмурный серый день. Холодный ветер и нескончаемый дождь. За окном было промозгло и гадко. Точно также было на душе старшего инспектора. Джентри поджал губы. Он был уверен, что крушение Королевы Виктории будет преследовать его в кошмарах до конца жизни. Столько людей… столько людей погибло ни за что, просто так. А он ничего не смог сделать. И самое страшное заключалось в том, что от него действительно в данном случае не зависело абсолютно ничего.
Он, сотрудник сил правопорядка, призванный служить и защищать, ничего не мог поделать. И никто бы не смог. Джейсон не убивался и не посыпал голову пеплом. Будь кто угодно на его месте, и результат был бы тем же. Взрыв, пожар и сотни погибших. Тут был бессилен сам бог. Система… Система победила. Уникальная живая машина, созданная коллективным человеческим сознанием.
В гибели сотен людей и в вероятной гибели ещё сотен были виновны власти. То есть те, кто так же, как и он, были призваны служить и защищать. Не бог, не силы природы. Именно они отправили всех этих несчастных на тот свет. Вовсе не террорист, который погиб в огне вместе с остальными.
Все думали, что Невидимка нажал на копку детонатора. Что террорист окончательно свихнулся и решил покончить с собой, заодно прихватив на тот свет как можно больше человек. С земли никто не видел, что произошло на самом деле. Сбивший Королеву Викторию дирижабль как в воду канул. Растворился в небесах. Ушёл за горизонт, как корабль-призрак. У Джентри состоялся разговор с Вустером. Очень тяжёлый и напряжённый, странный разговор. Джентри не хотелось вспоминать его, но навязчивые мысли, обрывки произнесённых фраз сами лезли в голову.