Считалась она такой в мире (30) или в Европе (31), зависело от конкретного оратора, однако суть была ясна: юридическая помощь в нашей стране была «непосильно дорогой» (32), юридические фирмы «гребли миллионы за юридическую помощь» (33) и в эпоху национальной экономии было необходимо добиться значительного сокращения расходов. А именно на 350 миллионов фунтов стерлингов в год (34). Как сказал Daily Mail Крис Грейлинг, сменивший Кена Кларка на посту министра юстиции в 2012 году и ускоривший процесс сокращения расходов на юридическую помощь, объявленный его предшественником: «При стоимости около 2 миллиардов фунтов стерлингов в год у нас одна из самых дорогих систем юридической помощи в мире. В период серьезных финансовых проблем, которые испытывают предприятия и домохозяйства по всей стране, правовой сектор не может быть исключен из наших обязательств по обеспечению наилучшего соотношения цены и качества для налогоплательщика» (35).
Это разумное на первый взгляд мнение было высказано в период, когда, как ее однажды назвал Тони Блэр, «кормушка» юридической помощи (36) в виде миллионов фунтов, выплачиваемых «адвокатам-толстосумам» (37), была постоянной мишенью критики всех видов СМИ. Это мнение сохранилось и после введенных в 2012 году ограничений, и его придерживалось каждое новое правительство, а в 2017 году министр юстиции Доминик Рааб заявил членам парламента, что «в прошлом году Великобритания потратила на душу населения больше, чем любая другая страна, входящая в Совет Европы» (38). Только у этого утверждения было две ключевые проблемы: миф «самая дорогая система юридической помощи» был и остается абсолютной ложью. А отдельные истории, использованные в качестве иллюстраций, вводят обывателей в чудовищное заблуждение[97].
Самая дорогая система юридической помощи в мире
Читатели книги «Тайный адвокат. Ложные приговоры, неожиданные оправдания и другие игры в справедливость», возможно, помнят, что мы исследовали этот миф в контексте сокращения юридической помощи по уголовным делам, но он был точно так же использован и при обосновании сокращения объемов гражданской юридической помощи. По состоянию на 2009/10 год общая сумма расходов на юридическую помощь в Англии и Уэльсе составляла 2,2 миллиарда фунтов стерлингов. Примерно половина ушла на юридическую помощь по гражданским делам, половина – на помощь по уголовным. Несомненно, 2,2 миллиарда фунтов стерлингов – это, если не вникать, из чего они складываются, огромные деньги. Правда, когда начинаешь вникать, эта сумма перестает казаться такой уж пугающей. Для страны с населением в 65 миллионов человек это равносильно 9 пенсам в день на человека, или 2,82 фунта в месяц. Общие расходы всего Министерства юстиции в 2019 году – а это все, от юридической помощи до Королевской прокурорской службы, судов и службы исполнения наказаний, – составили 9,3 миллиарда фунтов стерлингов. Общие государственные расходы на здравоохранение в 2009/10 году составили 116 миллиардов фунтов. На образование – 67,3 миллиарда. Министерство труда и пенсий потратило 156,15 миллиарда фунтов. В 2019 году 30 миллиардов фунтов стерлингов было потрачено на выплату процентов по долгам. Зимние выплаты на топливо, по которым правительство, как известно, отказалось вводить порог нуждаемости, в результате чего мультимиллионеры по-прежнему получали свои 200 фунтов стерлингов, обошлись в 2019 году в 2,74 миллиарда фунтов, что на полмиллиарда фунтов больше расходов на «непосильный» законопроект о правовой помощи (39).
Между тем именно сравнение стоимости юридической помощи с судебными системами других государств стало главной причиной беспокойства Министерства юстиции. Самая дорогая система юридической помощи в мире. Это утверждение, как выяснилось, было основано на отчете 2009 года под названием «Международное сравнение субсидируемых государством юридических услуг и систем правосудия» (40). Авторы проанализировали расходы восьми систем правосудия, используя данные за период с 2001 по 2007 год, и обнаружили, что действительно, Англия и Уэльс тратят значительно больше на юридическую помощь по уголовным делам (33,50 евро на душу населения), чем любая из остальных семи стран.
Ошибочность выводов, сделанных по этому докладу Минюстом, которые впоследствии были распространены СМИ, поражает воображение. Начнем с того, что восемь стран – это не мир. Но, что более важно, сравнение, проведенное в докладе, по признанию самих его авторов, не было репрезентативным. У стран, с которыми проводилось это сравнение, – Франция, Нидерланды, Германия, Швеция, Австралия, Новая Зеландия и Канада – настолько разные правовые системы, что практически невозможно сравнивать их между собой хоть сколько-нибудь осмысленным образом. Из-за особенностей состязательной модели в Англии и Уэльсе непропорционально большая часть стоимости судебного разбирательства уходит на юридическую помощь, однако следствием этого является то, что бюджет наших судов намного меньше, чем в других странах. В некоторых странах, например, адвокаты защиты работают на государственной основе и поэтому расходы на их услуги попадают в другой бюджет. Сравнивать отдельно бюджеты на юридическую помощь в разных судебных системах – причем в некоторых из них юридической помощи как таковой и вовсе практически нет – было настолько нечестно, что остается только недоумевать, как правительство вообще могло подумать, что это сойдет ему с рук. Еще больше поражает тот факт, что этот отчет был выставлен в качестве обоснования резкого сокращения расходов на юридическую помощь, в то время как сами его авторы предупреждали, что источники сравнительных данных были «недостаточно надежными, чтобы подтвердить выводы», и что «высокий уровень расходов на юридическую помощь в Англии и Уэльсе, по-видимому, имеет множество причин». Что затрудняет разработку «быстрых решений» (41).
Куда более эффективно было бы сравнить общие расходы на систему правосудия в разных странах. К счастью, Совет Европы делает это каждые два года, сравнивая затраты на различные аспекты систем правосудия среди всех сорока одной страны-участницы. Отчет за 2010 год, основанный на данных 2008 года, показал, что в то время, когда Кен Кларк завел разговоры о самой дорогой системе юридической помощи, общие ежегодные расходы на судебную систему (суды, юридическая помощь и судебное преследование) в Англии и Уэльсе составляли 0,33 процента от ВВП на душу населения. Каков же средний показатель среди сорока одной страны? 0,33 процента. В среднем мы были на одном уровне с Россией и Литвой, тратили немного больше, чем Молдова, но значительно меньше, чем БЮР Македония (42).
С 2012 года расходы на юридическую помощь резко сократились – как мы увидим, намного больше, чем на 350 миллионов фунтов стерлингов, предсказанных Кеном Кларком, – и тем не менее, забегая вперед в 2017 год, мы видим, как Доминик Рааб повторил уловку с «мы тратим на юридическую помощь больше, чем кто-либо другой», якобы опираясь на данные Совета Европы за 2016 год. Но, опять же, это не столько ловкость рук, сколько запихивание голубя в джемпер на виду у публики с криком «Магия!». Ведь, как мы уже видели, сравнивать отдельно только расходы на юридическую помощь – совершенно бессмысленное занятие (43). Из-за особенностей нашей системы мы всегда будем тратить больше, чем другие страны, точно так же, как они всегда будут выделять больше средств из своего бюджета на колонку с надписью «суды». В 2014 году газета Daily Mail с придыханием сообщила, что, основываясь на данных 2012 года, «мы тратим в семь раз больше на юридическую помощь, чем французы» (44), но не нашла места, чтобы указать, что, если посмотреть на общие расходы на систему правосудия, то они составляют меньшую долю всех государственных расходов, чем во Франции (45).
Это совершенно бессмысленный подход – все равно что, скажем, сравнивать по эффективности автомобили и мотоциклы, а потом заявлять о явных проблемах с автомобилями, потому что «мы ставим на них в два раза больше колес, чем на мотоциклы», или что мотоциклы нуждаются в срочной реформе, потому что «руль на мотоцикл стоит непомерно дороже, чем на автомобиль». Подобный вздор моментально будет отвергнут как бред сумасшедшего.
Если бы мистер Рааб был заинтересован в более честной дискуссии, он мог бы вместо этого сообщить своим коллегам по парламенту, что в 2016 году расходы Англии и Уэльса на всю систему правосудия (включая тюрьмы и общественные работы) (46) составили 1,6 процента от общих государственных расходов, что намного ниже медианного значения. В 2018 году ситуация повторилась (47).
Если необработанные статистические данные и говорят нам о чем-то, так это о том, что мы никогда не тратили на наши суды, юридическую помощь и судебное преследование, вместе взятые, больше, чем в среднем по Европе, а после начала сокращений стали тратить намного меньше медианного уровня. То, что правительство продолжает выделять цифры по юридической помощи как доказательство чрезмерной «щедрости», является попросту наглым обманом.
Истории, которые нам рассказывают
Каждая хорошая история ужасов про юридическую помощь начинается с впечатляющей суммы. Возьмем, к примеру, Телфордскую банду педофилов, которой, как сообщает Mirror, «выделили почти 2,5 миллиона фунтов стерлингов на юридическую помощь» для проведения уголовных процессов (48). В несколько более скромных, но все же значительных масштабах убийцы бристольского подростка Бекки Уоттс «получили 400 тысяч фунтов на юридическую помощь», сообщает BBC (49). The Guardian не удержалась и сообщила своим читателям, что «убийцы Ли Ригби получили более 200 тысяч фунтов стерлингов в качестве юридической помощи» (50).
Крис Грейлинг заявил Daily Mail в 2014 году, что «гонорары по одному судебному процессу могут доходить до 10 миллионов фунтов стерлингов». В той же статье приводится информация о том, что одна адвокатская контора получила за год 15 миллионов фунтов стерлингов за оказание юридической помощи по гражданским делам, а другая