Нечто похожее происходит и в Вестминстере (парламент) и Уайтхолле (правительство). Несмотря на наличие солиситоров и барристеров в обеих палатах парламента, те, кто работает на местах, сообщают о повсеместном незнании закона среди людей, отвечающих за его принятие. Изабель Хардман, политический журналист и автор книги «Почему мы выбираем не тех политиков», выделяет ряд проблем в культуре парламента, из-за которых «члены парламента часто не понимают внутреннего законодательства, за которое они голосуют» (5). Публичные заявления тех, кто цитируется в этой книге, могут служить подтверждением этого утверждения.
Следовательно, сенсационная чушь о законе может безнаказанно распыляться по всей стране, а более циничные представители политического и медийного классов могут свободно перенимать безапелляционность Sunday Sport, зная, что информационный пробел защитит их от любых возражений.
Решение проблемы кроется в правовом просвещении населения.
ЛИШЬ ПОКА У НАС НЕТ НЕОБХОДИМЫХ ЗНАНИЙ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ ПРОИСХОДЯЩЕГО, МЫ РИСКУЕМ ЛИШИТЬСЯ СВОИХ ПРАВ, ПОЗВОЛЯЯ НАКАЧИВАТЬ НАШУ КУЛЬТУРУ ЛОЖНЫМИ ИДЕЯМИ.
Пускай и с запозданием – но лучше уж поздно, чем никогда – в этой области в настоящее время наметился реальный прогресс, отчасти благодаря усилиям бывшего Генерального солиситора (заместитель генерального прокурора) Роберта Бакленда, члена парламента. Создав в 2017 году Межпартийную парламентскую группу по бесплатным юридическим услугам и государственному юридическому образованию, мистер Бакленд в конце 2018 года опубликовал программное заявление и справочный документ с десятилетним планом развития государственного юридического образования (public legal education, PLE) (6). Объединив ряд организаций, включая Young Citizens[133], Юридическое общество, Совет адвокатов, Национальный музей правосудия, Youth Access[134], CILEX, Ассоциацию мировых судей, Институт помощников адвоката, Citizens Advice, Law for Life, Букингемский центр правового регулирования, Фонд юридического образования, Сеть юридических центров и Ассоциацию преподавателей права, этот документ предлагает стратегию улучшения общественного понимания правовых вопросов и доступа населения к правовой информации и консультациям, начиная со школы и заканчивая взрослой жизнью.
Проблемы в школах требуют срочного внимания. Хотя национальная учебная программа требует, чтобы в школах преподавалось гражданское воспитание, которое теоретически должно обучать детей верховенству закона и системе правосудия, в докладе специального комитета палаты лордов в 2018 году был сделан вывод: «Правительство позволило гражданскому воспитанию [и, соответственно, государственному юридическому образованию] в Англии деградировать до плачевного состояния» (7). Гражданское воспитание редко преподается специалистами (число учителей-стажеров по гражданскому воспитанию сократилось с 240 в 2010 году до всего 54 в 2016 году), и Управление стандартами в образовании больше не обязано проводить по этому предмету проверки. Государственное финансирование Фонда гражданства, который обеспечивает подготовку неспециалистов, сократилось до «практически 0 процентов» (8).
Необходимо переосмыслить юридическое образование, сделав его приоритетным предметом, не менее важным для подготовки ребенка к жизни, чем язык и математика. Кроме того, оно не должно преподаваться только в изолированных классах; право, справедливость и права должны проникать в учебный план, как и в повседневную жизнь, с самой начальной школы. Понимание принципов нашей судебной системы должно быть столь же необходимым для журналистской квалификации, как стенография. Хотя я бы не стал требовать от новых членов парламента обязательных уроков права, было бы совершенно разумно ожидать от каждого представителя, чтобы он полностью понимал теорию и практику, лежащие в основе законов, которые он принимает.
Если наша система работает, то каждый из нас, выходя в большой мир, должен иметь достаточное представление о своих правах и системе правосудия, чтобы, по крайней мере, быть в состоянии определить потенциальную правовую проблему и знать, куда обратиться за дополнительной информацией. По оценкам рабочей группы, проведенным в 2007 году, ежегодно около миллиона проблем в области гражданского правосудия остаются нерешенными, потому что люди не знают своих прав и не умеют ориентироваться в правовой системе. Хотя человеческие страдания от правовой изоляции трудно оценить количественно, экономическая стоимость нерешенных правовых проблем оценивается в 13 миллиардов фунтов стерлингов за три с половиной года (9).
Правовая система тоже должна делать больше. На первых страницах я уже высказался по поводу системного отсутствия прозрачности, и я повторю очевидные и простые решения: обеспечить, чтобы актуальные версии всех законов и подзаконных актов находились в свободном доступе в интернете; должным образом финансировать BAILII, чтобы он мог публиковать и размещать все решения Высокого суда, Апелляционного суда и Верховного суда, с таким же объяснением значимости решений, как и в платных юридических отчетах; публиковать замечания судей по приговорам Судов Короны, где это возможно, особенно в делах, которые могут привлечь внимание СМИ. Более амбициозные предложения включают в себя улучшение доступа общественности и СМИ к стенограммам судебных заседаний, например уголовных процессов. В настоящее время представители прессы и общественности могут запросить стенограмму аудиозаписи заседаний Суда Короны, однако стоимость расшифровки одного часа аудиозаписи составляет от 100 до 120 фунтов стерлингов. Это означает, что расшифровка показаний в недельном процессе в Суде Короны будет стоить около 3000 фунтов. Новая автоматизированная технология расшифровки может снизить эту стоимость на 90 процентов (10). Великобритания отстает от США, Канады и Австралии по внедрению современных технологий для улучшения доступа общественности к законодательству.
Одной из основных причин отсутствия взаимопонимания между судами и общественностью является сокращение числа местных судебных репортеров и упадок местной журналистики, действующей в общественных интересах. Исследование, проведенное в 2016 году, показало, что менее половины местных газет имеют специального судебного репортера, а 40 процентов из них не посещают суд чаще одного раза в неделю (11). В отчете за 2019 год, подготовленном в рамках обзора Кэрнкросса по надежному будущему высококачественной журналистики, отмечается, что в последние годы модели коммерческой прессы не способствовали освещению правовых вопросов, и предлагается внести изменения в законы о благотворительности, чтобы разрешить формы государственного субсидирования местной журналистики, представляющей общественный интерес (12).
Каждый шаг вперед в общественном юридическом образовании должен, если наша демократия функционирует, автоматически приводить к другому. Выпускники школ, которые понимают систему правосудия, становятся журналистами, которые понимают систему правосудия, которые пишут для публики, понимающей систему правосудия, которые голосуют за политиков, понимающих – и, что самое важное, уважающих – систему правосудия.
САМА СИСТЕМА ПРАВОСУДИЯ, ОТКРЫТАЯ, ПРОЗРАЧНАЯ И ДОСТУПНАЯ, ДОЛЖНА БЫТЬ ТАКОЙ, ЧТОБЫ МЫ ВСЕ ЧУВСТВОВАЛИ, ЧТО РАЗБИРАЕМСЯ В НЕЙ ДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ ВЫСКАЗЫВАТЬ СВОЕ ОБОСНОВАННОЕ МНЕНИЕ.
Тем не менее нельзя все бросить на самотек. Необходим надзор – политически независимый защитник верховенства закона, независимости судебной власти и эффективного отправления правосудия, способный и желающий публично высказываться в поддержку наших принципов и, если потребуется, опровергать слова правительства, парламента или СМИ. Когда история о псевдозаконе набирает обороты по всей стране, необходимо быстро выступить с опровержением. Если решение суда вызывает нарекания, журналисты и радио с телевидением должны в первую очередь обращаться к независимому наблюдателю. Поскольку судьи не могут лично отвечать на критику, наблюдатель должен быть задействован на телевидении, радио, в газетах и социальных сетях, чтобы объяснить – не оправдать, а именно объяснить, ссылаясь на холодные факты и первостепенные принципы, – каким образом было принято решение. Когда бессовестные иностранные политики разжигают злобу в деликатных делах, связанных с роковыми для британских граждан событиями, нельзя позволять всяким блогерам и представительным органам юристов подливать масло в огонь – независимый наблюдатель уже должен мчаться на всех парусах на Sky News. Когда сокращение бюджета вредит юридической помощи и работе судов, независимый наблюдатель должен воем выть на казначейство, напоминая общественности, что доступ к правосудию и надлежащее финансирование судов – это не предмет политической игры, а незыблемые основы нашей демократии.
Что касается того, кто должен быть этим наблюдателем, то очевидной кандидатурой становится верховный судья. В конце концов, хотя недавняя история может заставить нас забыть об этом, именно на него возложена конституционная ответственность за поддержание принципа верховенства закона и защиту независимости судебной власти.
С тех пор как в 2007 году эта должность была объединена с должностью государственного секретаря по делам юстиции, противоречия между политической лояльностью и экономической бережливостью, ожидаемые от министра юстиции, и бесстрашная независимость верховного судьи, на которого возложена обязанность обеспечивать надлежащее финансирование судов, обычно приводили к тому, что жестокий мистер Хайд министра юстиции побеждал кроткого доктора Джекила Верховного судьи[135]. Этот пост переходил от одного кандидата с одной степенью компетентности и добросовестности к другому, и некоторые из них, как мы видели на страницах этой книги, существенно нарушали свои конституционные обязанности. Это объединение потерпело крах. Необходимо снова разделить эти роли. Переделать Верховного судью в беспартийного з