– Может, лучше обсудим последние детали, пока ещё есть время, – проворчал Джек. – Вы ошибаетесь, если думаете, что я готов как рыцарь в мерцающих латах ворваться в эту клепаную психушку и всех там загнуть раком.
– Сияющих, мой друг, сияющих. Ты боишься, да?
Спунер словно налетел на камень. Он едва не запутался в юбках и с вызовом уставился на Крейга. Учёный замедлил шаг, искоса поглядывая на паренька.
– Кто? Я?! Да чтобы я боялся… – Джек возмущённо запыхтел, как прокатившийся по проезжей части битком забитый пассажирами омнибус. В кои то веки отмытое лицо Джека покрылось пятнами праведного гнев. Он гордо выпятил грудь и… Сник. Плечи его обвисли, а голос зазвучал очень тихо и растерянно: – Да, вы правы… я охренительно боюсь.
– Мы сами выбрали этот путь, Джек. Ты же знаешь. Назад повернуть не поздно. Тебе достаточно только сказать.
– Я боюсь. Но я не трус. И я не оставлю их, – Спунер упрямо выдвинул подбородок. – Я войду в этот проклятый всеми святыми бордель. И я выйду оттуда с такими доказательствами причастности Аткинса к похищению девчонок, что ему вовек не отвертеться. Он отправится прямиком за решётку. Где его встретят должным образом с распростёртыми объятиями.
– Я восхищён твоей решимостью, – сказал Крейг. Он нисколько не кривил душой. Джек действительно шёл на выдающийся поступок, достойный самого большого уважения. Он, взрослый мужчина, и то бы на это не решился.
План, составленный им на пару с Джеком, был, что называется, слепленный на скорую руку. Прост, и как всё простое – гениален. А своей простотой он был обязан минимумом необходимых для его воплощения усилий. Чем проще, чем лучше. И меньше вероятности ошибиться.
Согласно первому этапу они должны были прибыть к парадным дверям Мерсифэйт под видом жестокого коварного дядюшки и его душевнобольного племянника, которого подлый родственник вознамерился сбагрить в психушку. Крейгу предстояло воплотить образ хитрого расчётливого мерзавца. А Джеку – полного недоумка, мальчика, потерявшего родителей и взятого на воспитание сердобольным дядюшкой. Вот только, когда были утрясены последние нюансы с документами и опекой, дядя решил сплавить мальчика-дебила в лечебницу по вполне понятным причинам. Очень похожая на правду история и кое-какие сунутые на лапу деньги гарантировано решали все проволочки. Крейгу были не понаслышке знакомы похожие ситуации.
Оказавшись внутри лечебницы, Джек должен был не более чем за сутки разнюхать как можно больше. Нарыть хоть какую-нибудь информацию о причастности Аткинса к похищению. Учуять малейший запах преступления. Затем в жизнь воплощался второй этап. На следующий день в Мерсифэйт должен прибыть Джейсон Джентри с жалобой от внезапно объявившегося дальнего совестливого родственника и требованием немедленно выпустить Джека.
Риск был. Немалый. И рисковать приходилось четырнадцатилетнему мальчишке. Крейга всю дорогу нет-нет, да и покалывала совесть. Пусть пацану придётся провести в этом дурдоме всего сутки, но и за это время может многое случиться. Особенно если их маскарад раскроется…
– Эй, сэр, чего-то вы не веселы, – от Спунера не ускользнули отразившиеся на лице учёного мрачные думы. – Всё будет в ажуре, зуб даю. Ни одному вонючему докторишке не удастся меня раскрыть. Вы же сами сказали, что я чертовски талантливый парень!
– И очень хороший, – сказал Крейг. – Лезть к дьяволу в пасть из-за едва знакомых особ… Не логично и крайне необдуманно.
– Вам в диковинку подобное, верно? Мне нечего терять. Кто я такой? Обычный уличный оборванец. Даже если меня в психушке наизнанку вывернут, то мир ничего не потеряет. А выгорит дельце, и мы спасём пару отличных людей! Как вам такой расклад?
– С тобой трудно спорить, – вздохнул Гордон. Он подошёл к краю тротуара и вскинул руку.
Они остановились на очередном перекрёстке, возле заправочной водяной станции. Крейг посчитал, что они оторвались на достаточное расстояние и теперь могут покончить с маскировкой. Оставалось поймать карету и назвать кучеру адрес Мерсифэйт, которая располагалась на самой окраине. Насколько было известно Крейгу, обитель душевнобольных не пользовалась широкой любовью у населения. Выстроившие в прошлом веке больницу зодчие проявили благоразумие, заложив фундамент за пределами жилых кварталов. Никому не нравится подобное соседство.
Они нырнули в первую же подкатившую карету. Крейг сунул кучеру бумажку в пять фунтов и наказал гнать к лечебнице. Сидевший на козлах дородный детина в непромокаемом плаще и шляпе ничем не выдал своего удивления. К лечебнице, так к лечебнице. Пять фунтов с лихвой покрывали это расстояние и отбивали желание задавать лишние вопросы.
Захлопнув дверцу, Крейг откинулся на спинку жёсткого дивана. Карета мягко запрыгала по неровностям дороги, конское ржание и щелчок бича вплелись в шумную уличную многоголосицу.
Джек, не теряя времени, задёрнул шторки на окнах и начал освобождаться от девчачьего наряда. Под пальтишком и юбкой оказались его повседневные шмотки.
– Хотел бы я знать, где миссис Монро откопала это тряпьё, – Спунер с ненавистью бросил на сиденье капор. С лохматой светловолосой, вставшей дыбом гривой он был похож на ощетинившегося львёнка. Поплевав на ладони, Джек кое-как пригладил непослушные вихры. К его огромному сожалению лётную кепку с гоглами пришлось оставить в доме вдовы. Но он понимал, что в Мерсифэйт она вряд ли будет полезна.
– А ты никогда не задумывался, что миссис Монро тоже когда-то была юной девушкой? – изогнул бровь Крейг, приглаживая наклеенные усы. Избавляться от них и очков он не собирался. Ему маскировку следовало соблюдать и дальше.
– Кто – эта престарелая канарейка? – вдали от грозной Джульетт Спунер снова осмелел. – В жизни бы не поверил, если бы не знал, что по-другому и не бывает вроде как!
– Всё-таки мне кажется, что тебе следовало оставить женское платье. Так больше вероятности, что тебя примут за дурачка, – сказал Крейг, запихивая скинутую Джеком одежду под вытертый сотнями задниц диванчик.
Спунер громок зафыркал, выдавая своё негодование.
– Шеф, да вы, похоже, не совсем понимаете, куда мы едем. Появись я в Мерсифэйт в таком обалденном прикиде, так тамошние психи ещё чего доброго решат, что я из этих самых! И мне тогда точно придётся не сладко. Я не хочу двадцать четыре часа ходить и думать только о сохранности тылов!
Гордон ничего не ответил в виду очевидной правоты мальчишки. Чудно, но во многих житейских вопросах Джек разбирался едва ли не лучшего него, учёного и выпускника Нордфорда… Так то. Уже не в первый раз за последнюю неделю Гордон поймал себя на мысли, что, как мало он, оказывается, знает мир. Несмотря на всю его обширную деятельность и множество поездок в разные точки страны. Он провёл полжизни в лабораториях и на испытательных полигонах. И совсем не знает правил внешнего мира, населённого совсем иными людьми. Людьми, которые могут тебя убить.
Сиденье внезапно показалось Крейгу крайне неуютным. Он нервно заёрзал, пытаясь устроиться поудобней. В карете было немногим теплее, чем на улице. Только что не дуло и за шиворот не капало. Он сунул руки в карманы пальто и втянул голову в плечи, пытаясь согреться. Чёртовая осень. Он всегда мёрз, начиная с сентября и первых затяжных дождей.
– У нас минимум два часа времени, – сказал Гордон. – Ты бы поспал. Боюсь, в ближайшее время тебе будет не до сна.
– Знаю, – буркнул под нос Джек. – Я прокручиваю в голове последние детали.
– Неужели?
– Нельзя, чтобы мы вызвали подозрения. Лучше один раз перебздеть, чем недобздеть. Кажись так говорят, да?
Учёный криво ухмыльнулся.
– Почти. Но ты прав. Малейшее подозрение и мы в проигрыше. Нас такими пинками выставят за порог, что лететь будем долго. И это ещё в лучшем случае. Как тебя зовут?
– Джек. Так проще. И я уж точно не забуду откликнуться на своё имя.
– А как зовут меня?
– Филипп Локхарт. Для меня дядя Фил. Это всё, что мне нужно знать о вас.
– Кто ты такой?
Вместо ответа Джек раскрыл рот, пустил струйку слюны, глупо вытаращил глаза и что-то невнятно промычал. Рожица у него получилась просто на загляденье. Вылитый кретин, с удовлетворением подумал Крейг.
– Круглый идиот, верится без слов, – сказал учёный. – Но корчить рожи не достаточно. Они будут следить за твоим поведением.
– Будь спок, шеф, – Джек с лязгом захлопнул рот. – Я такое представление выдам, что на манежной площади мы бы заработали кучу бабок!
– В больнице, главное, не переусердствуй. И не сунь нос туда, где существует вероятность, что его прищемят. Учти, что ты будешь один на один с квалифицированными врачами, которые осмотрели множество пациентов…
– Не умничайте, сэр, – наморщил нос Спунер. – Я из ваших слов половины не понимаю! А ежели без риску, то тогда зачем вообще всё затевать? Не буду совать нос, так вся затея обернётся куском засохшего дерьма.
Крейг отодвинул краешек занавеси и выглянул наружу. Кенсингтонский парк. Ещё ехать и ехать. Он снова откинулся на спинку дивана и надвинул на нос козырёк шляпы.
– Поспи, Джек. Силы тебе ещё пригодятся. Поверь.
Спунер едва не сплюнул. Он не хотел признаваться, что вряд ли в ожидании предстоящего шухера сможет заснуть хоть на минутку. Бравада бравадой, а кишки у него сворачивались узлами от страха. Джек в сотый раз пожалел, что рядом нет Джентри.
Глава 5
Будь проклят тот день, когда я решил, что буду знатно выглядеть с полицейской бляхой на поясе, уныло подумал Джентри, стараясь не смотреть вниз. И в сотый раз за последний час пожалел, что чрезмерно буквально следует долгу службы. Под ногами разверзалась продуваемая всеми чёртовыми столичными ветрами разверстая пропасть. У Джейсона возникло ощущение, что стоит протянуть руку – и ты коснёшься пульсирующих туч. Холодный сырой воздух оседал тысячами малейших капелек на его плаще. Ветер жадно принюхивался к одинокому человечку, посмевшему подняться на высоту его полновластных владений.