Флеминг согнулся пополам и поднял на Джентри исказившееся от боли лицо.
– Я не хочу, чтобы вы погибли… Я знаю, что за мной придут. Наверно, моя песенка спета… Но я не хочу, чтобы ты умер от его руки, Джейсон. Ради нашей прежней дружбы – беги…
– Что ты хочешь сказать? – пальцы Джейсона сомкнулись на рукоятке оружия. Он настороженно оглядел гостиную, задержал глаза на видимой с его места входной двери, перевёл взгляд на дверь, ведущую вглубь дома. И тут, что называется, его словно молнией поразило. Дьявол! Быстрее удара сердца в обеих руках полицейского оказались револьверы. Два щелчка и курки взведены, а стволы сморят в разные стороны. Один в грудь хрипящего Флеминга, другой во вторую дверь. – Чёртов ты сукин сын, Морган! Попрыгунчик всё это время прятался у тебя! Он и сейчас здесь!
Крейг подумал о том же. Джентри успел высказать его догадки мгновением раньше, чем собирался он. Учёный в панике уставился на прикрытую дверь. Что за ней? Всего лишь пустая комната или же притаившийся в темноте страшный убийца? Чёрт возьми, а ведь они почти попались. Флемингу почти удалось обвести их вокруг пальца…. Вот уйди они сейчас с ним, предварительно забрав томящуюся в подвале Генриетту, а Джек тем временем бы преспокойно смылся. Но почему тогда Флеминг фактически выдал его? И что он такое городит? Нет, что-то по-прежнему не складывается. Учёный беспокойно посмотрел на Джентри.
– Морган, ты же знаешь, как я умею стрелять, – от голоса Джентри повеяло ледяной стужей. – С такого расстояния я не промахнусь. Мне не хочется этого делать. Но будь я проклят, если позволю тебе и дальше водить всех за нос. Ты обвиняешься в соучастии множества убийств и покушений, ты обвиняешься в сговоре с опаснейшим преступником, ты обвиняешься в похищении. Ты, наконец, обвиняешься в предательстве! Ты предал всё, чему служил. И ты предал тех, кто верил тебе.
– Джейсон… Это… Всё… Пустые слова, – с трудом выдавил согнувшийся от боли Флеминг. – Которые сейчас ничего не будут… Значить.
Крейг настороженно смотрел на него, готовый в любой момент услышать скрип открываемой двери. Чёрт возьми, если Джек-Попрыгунчик действительно затаился где-то в глубине дома, то им понадобится всё везение мира, чтобы выстоять в столкновении с ним. Сам того не замечая, Гордон уж примерил на себя общее с Джейсоном ярмо.
– У меня несколько вопросов. Последних. И я не шучу, Морган, – сухо сказал Джентри, не опуская нацеленных револьверов. – Где Генриетта Барлоу? И где скрывается Джек-Попрыгунчик? В подвале, на кухне? В кладовой? Этот ублюдок стоит за дверью и слушает каждое наше слово?!
Гортанно вскрикнув, Флеминг упал на колени. Он обхватил себя поперёк живота и так согнулся, что буквально упёрся лбом в пол. Его всего трясло. Он приглушенно стонал. Джентри невольно сделал шаг назад, знаком показывая Крейгу не зевать. С одной стороны, Джейсону было очень неприятно видеть мучения своего бывшего товарища, с другой он отдавал себе отчёт, что, оказывается, совсем не знал этого человека… Так не может ли быть, что Флеминг просто талантливейший актёр и продолжает хитрить? И кто знает, что он может прятать в недрах халата? Револьвер? Нож? Теперь, когда он настолько близко к разгадке тайны Прыгуна, просто непростительно будет оступиться на ровном месте.
– Вы не думаете, что то, что происходит с ним, совсем не похоже на обычную простуду? – Крейг встревоженно смотрел на стонущего Флеминга, который раскачивался маятником и никак не мог разогнуться. – Мне кажется, что без вмешательства медиков нам не обойтись. Такое ощущение, что его просто раздирает изнутри чудовищная боль…
– БЕГИТЕ!!! – внезапно заорал во всю глотку Флеминг, запрокинув сведённой жуткой судорогой мокрое от пота лицо. – Бегите!!! Я больше не могу!..
Джентри от неожиданности – ну кто мог ожидать, что у практически теряющего сознания полицейского хватит сил на такой истошный, от которого зазвенели все стёкла, вопль – чуть не нажал на спусковые крючки. Крейг резвым зайцем отпрыгнул на несколько футов, разрожаясь площадной бранью, нисколько не соответствующей всем его учёным степеням.
– К-какого хрена?! – взвыл Гордон, мёртвой хваткой вцепившись в прислонённую к нагретым кирпичам камина кочерге. Он споро развернулся, занося увесистую железяку на уровне плеч и готовый отбиваться до последней капли крови. – Что это с ним? Господь всемогущий…
Флеминг, чей дикий рёв превратился в горловое гортанное рычание, словно доносящееся из утробы неведомого зверя, не вставая с колен, рвал скрюченными пальцами на себе халат. Его лицо исказило до такой степени, что было уже не узнать, побагровело, все вены вздулись пульсирующими канатами, на шее натянулись сухожилия, грозя прорвать кожу.
– Вы учёный, вот и объясните! – огрызнулся Джентри, нацеливая оба револьвера на корчащегося в умопомрачительных спазмах Моргана. – Что-то с ним совсем хреново! Совсем!
– По-моему, он был совершенно прав, когда призывал нас бежать! – Крейг застыл, нервно дыша, рядом с Джентри. Ладони, сжимающие кочергу, вспотели, учёный не отводил взгляда от рычащего подобно животному Флеминга, уже разодравшего халат на лоскуты и взявшегося за сорочку. Тонкая рубашка сползала с изгибающегося в судорогах торса как размокшая бумага, ногти расцарапывали кожу в кровь, будто превратившись в загнутые когти матёрого стервятника. К горлу Крейга подкатила тошнота. Он непроизвольно всхлипнул.
– Чёрта с два я побегу, – бешено вращая глазами, сказал Джентри, заглядывая в лицо учёному. – А вот вам действительно пора. Бегите на улицу и расскажите всё Бёрку. И без подкрепления не возвращайтесь!
– Если думаете, что я вас оставлю наедине с этим спятившим олигофреном, вы ошибаетесь, – упрямо набычился Крейг. – А что вы будет делать, если к нему присоединится Джек?
– ААА!!! – Флеминг, прогнувшись назад в пояснице, просто под неестественным углом, только каким-то чудом не ломая спину, заорал пуще прежнего. Он был обнажён по пояс, обрывки одежды валялись рядом. Всё его худое поджарое тело с редкими волосами на груди била сильнейшая дрожь, его будто корёжило, а кости выворачивало. Создавалось впечатление, что Морган борется, из всех сил борется с чем-то невидимым. И проигрывает. Борется с чем-то, что пытается выбраться наружу…
У Крейга душа ушла в пятки. В глотке пересохло, а на глаза как будто опустились волшебные очки, демонстрирующие поразительную, сверхъестественную картину. Крейг зажмурился, сморгнул, словно пытаясь сбросить с глаз искажающую реальность завесу. Крепче сжал кочергу. И с внезапным пониманием осознал, что вряд ли ему поможет зажатый в потных ладонях кусок изогнутой заточенной железки.
– Твою мать! – в неприкрытом ужасе выругался Джентри, лишь огромным усилием воли сдерживаясь, чтобы не задать стрекача. А ведь хотелось. Без дураков. Джейсон не считал себя самым храбрым парнем на свете, но и труса никогда не праздновал. И не убегал. Но сейчас, стоя в погружённой в атмосферу захватывающего всё вокруг животного ужаса гостиной Моргана Флеминга, он подумал, что бегство в данном случае не самый плохой вариант. Да и у кого бы язык повернулся осуждать его, увидь он то, что видят сейчас они.
Крейг и Джентри непроизвольно придвинулись друг к дружке, потрясённо наблюдая за метаморфозами бьющегося в кошмарном припадке Флеминга. Старший инспектор мысленно ругался на все лады. Учёный же подумал об одержимости бесами. Ему доводилось читать научные трактаты об экзорцизме. И если раньше он скептически относился к проявлениям сатанинских сил, то сейчас был готов пересмотреть свои предвзятые суждения. Ибо то, что происходило с Флемингом, до жути напоминало явление одержимости демоном. Рычащий не своим голосом Морган, чьё тело непрестанно ломало в немыслимых углах, словно сошёл с картинки, иллюстрирующей сам процесс проявления беса в одержимом человеке. Крейг почувствовал, как его волосы становятся дыбом. Так и поседеть не долго!
Флеминг будто попал под воздействие электрического тока. Под его покрытой испариной кожей словно ходили волны. Грудь вздымалась часто-часто, рёбра так выпирали, что грозили проломить грудную клетку, плечи сами собой выкручивались. На обезображенном судорогами лице Флеминга проступили все страдания мира, из закатившихся глаз двумя ручьями бежали слёзы. Ему было больно, очень больно. Он тряхнул головой и очки, слетев с носа, упали в нескольких шагах на ковёр. Пальцы впились в живот, будто именно там находился источник сводящей с ума боли. Рыча и что-то пытаясь сказать, Флеминг вновь согнулся пополам, уткнувшись лбом в пол.
Застыв как два истукана, Джентри и Крейг неотрывно смотрели на него, заворожённые невиданным, ужасающим, отталкивающим и в то же время привлекающим зрелищем. Вид Флеминга шокировал. Одна часть рассудка призывала закрыть глаза, заткнуть уши и бежать прочь, чтобы больше никогда не сталкиваться ни с чем подобным. Но другая часть рассудка заставляла стоять и смотреть.
А потом… Потом они увидели то, что других людей, более впечатлительных, могло просто-напросто лишить чувств или подтолкнуть к краю безумия. Однако у двух ставших плечом к плечу мужчин было одно неоспоримое преимущество. Своего рода иммунитет. Они были бывалыми людьми, с крепкими нервами. Джентри за время работы в полиции насмотрелся достаточно трупов и раскрыл немало зверских убийств, чтобы падать в обморок или же визжать от страха. Крейг был учёным. До мозга костей. Он бы просто никогда себе не простил, пропусти подобную картину. Поэтому Крейг заставил себя до последнего стоять и тоже смотреть. Хотя видит бог, как ему хотелось отвернуться…
Флеминг в очередной раз запрокинул голову, его рот издал жуткий вопль. Он выпрямился, стоя на коленях и раскинув руки, словно высвобождая нечто из себя, не в силах более это сдерживать. И это нечто появилось.
Его грудь вспучилась, так, будто некто изнутри пытался пробиться наружу. Словно внутри Флеминга сидел и ждал своего часа чудовищный зародыш, эмбрион, который нашёл собственный путь к освобождению. С одной стороны, то, что произошло в последующие минуты, напоминало чудовищные роды, с другой – происки дьявольских сил, насмешку над божьим промыслом.