Twitter на фотографию в доспехах паладина дьявола. Он решил, что этот наряд соответствует обстоятельствам.
На следующее утро он встал очень рано, чтобы вместе с матерью и сыном посмотреть в прямом эфире, как взлетает Falcon Heavy – построенная SpaceX ракета с 27 двигателями, которая впервые за три года была подготовлена к пуску. После этого он улетел в Вашингтон на церемонию смены генералов Космического командования США. Несмотря на трения с администрацией Байдена, Маска по‐прежнему тепло принимали в Пентагоне – не в последнюю очередь потому, что SpaceX оставалась единственной американской организацией, способной выводить на орбиту важные военные спутники и экипажи. В ходе церемонии его отметил генерал Марк Милли, председатель Объединенного комитета начальников штабов США. “Он олицетворяет комбинацию сотрудничества гражданского и военного секторов и командной работы, – сказал Милли, – которая и делает Соединенные Штаты самой влиятельной страной в космосе”.
Глава 86Синие галочки
Термоядерный ответ
Йоэль Рот и большая часть сотрудников команды модерации контента пережили первый раунд сокращений и увольнений. Учитывая, что в разгаре была битва с расистским троллингом, а рекламодатели устроили настоящий бунт, казалось благоразумным не прореживать эту команду сразу. “Я сократил совсем небольшое число позиций, которые счел несущественными, но никто не заставлял меня увольнять людей”, – говорит Рот. В тот день он опубликовал твит, в котором заверил рекламодателей, что “костяк команды модерации контента остался на месте”.
Закончив разработку новой политики о мисгендеринге, Рот предложил ее Маску. Предполагалось, что оскорбительные твиты будут получать специальную метку, их видимость будет ограничиваться, а ретвиты – запрещаться. Маск одобрил этот план.
Затем Маск предложил еще одну идею насчет модерации контента. В Twitter была малоизвестная функция Bird Watch (“Птичий дозор”), позволяющая пользователям вносить корректировки или добавлять контекст в твиты, которые они считают ложными. Идея Маску понравилась, но название функции – нет. “Отныне мы будем называть это примечаниями сообщества”, – сказал он. Он рассудил, что таким образом Twitter сможет избежать цензуры и вместо этого, как он выразился, “позволить человечеству начать диалог и разобраться, истинны эти утверждения или ложны”.
Рекламодатели покидали площадку уже целую неделю, но к пятнице, 4 ноября, их исход ускорился. Отчасти это было связано с бойкотом, устроенным онлайн-активистами, которые подталкивали многие компании, например производителя печенья Oreo, убрать свою рекламу из социальной сети. Маск пригрозил, что не будет церемониться с рекламодателями, которые прогнутся под этим давлением. “Если так и будет продолжаться, их ждет термоядерное пригвождение к позорному столбу”, – твитнул он.
Тем вечером Маск вошел в сатанинский режим. Большинство сотрудников Twitter, включая Рота, видели, что он порой бывает своенравен и бездушен, но никто еще не сталкивался с холодной яростью его темнейшей стороны и пока не научился работать с ним, когда он оказывался в этом трансе. Он позвонил Роту и приказал ему сделать так, чтобы пользователи перестали призывать рекламодателей к бойкоту Twitter. Это, конечно, не сочеталось с его четко обозначенной приверженностью свободе слова, но гнев Маска всегда приобретает праведный характер, который заставляет его закрыть глаза на непоследовательность. “Twitter – хорошая вещь, – сказал он Роту. – Его существование морально оправданно. Эти люди совершают аморальные поступки”. Он сказал, что пользователи, призывающие рекламодателей к бойкоту Twitter, занимаются шантажом, а потому их аккаунты должны быть заблокированы.
Рот пришел в ужас. В Twitter не было правила, запрещающего призывы к бойкотам. Это происходило постоянно. Рот даже полагал, что именно такие призывы и придают Twitter важность. Кроме того, не стоило забывать и об эффекте Барбры Стрейзанд, названном по имени актрисы, которая подала в суд на фотографа, опубликовавшего фотографию ее дома, и тем самым привлекла к этому снимку в тысячу раз больше внимания. Блокировка твитов, призывающих к бойкоту, повысила бы осведомленность о нем. “Похоже, настал тот день, когда мне придется уволиться”, – сказал Рот своему мужу.
Обменявшись с ним несколькими текстовыми сообщениями, Маск позвонил Роту по телефону. “Это несправедливо, – сказал он. – Это шантаж”.
“Эти твиты не нарушают наши правила, – ответил Рот. – Если удалить их, это выйдет нам боком”. Разговор продолжался пятнадцать минут и прошел не слишком удачно. После того как Рот изложил свои соображения, Маск заговорил очень быстро, и было очевидно, что сопротивления он не потерпит. Он не повышал голоса, и от этого его гнев казался еще более грозным. Авторитарный Маск вызывал у Рота тревогу.
Джеймс Маск, Дхавал Шрофф и Эндрю Маск оценивают инженеров
“Я прямо сейчас меняю политику Twitter, – заявил он. – Шантаж отныне запрещен. Блокируй его. Блокируй их”.
“Я посмотрю, что можно сделать”, – пообещал Рот. Он пытался выиграть время. “Я понял, что нужно закончить этот чертов звонок”, – вспоминает он.
Он позвонил Робин Уилер, которая уволилась из Twitter с должности руководителя отдела продаж, но в итоге вернулась, поддавшись на уговоры Маска и Джареда Берчалла. “Ты знаешь, как работает это дерьмо, – сказал ей Рот. – Заблокировав кампанию активистов, мы лишь позволим ей набрать обороты”.
Уилер согласилась. “Ничего не делай, – посоветовала она. – Я тоже напишу Илону, и тогда он поймет, что так считают несколько человек”.
Следующим, что Рот услышал от Маска, стал совершенно не связанный с делом вопрос: что творится с выборами в Бразилии? “И вдруг мы с ним снова стали нормально взаимодействовать: он задавал вопросы, я на них отвечал”, – говорит Рот. Маск вышел из сатанинского режима. Он переключился на другие вещи и больше никогда не упоминал ни о бойкоте рекламодателей, ни о своих приказах.
Однажды Генри Киссинджер процитировал слова советника, который сказал, что Уотергейтский скандал случился потому, что “какой‐то идиот зашел в Овальный кабинет и сделал то, что велел Никсон”. Приближенные к Маску люди знали, как переносить периоды, когда он входил в сатанинский режим. Впоследствии Рот описал их столкновение в разговоре с Берчаллом. “Да, да, да, – сказал Берчалл. – Такое с Илоном случается. Просто не обращай внимания и не делай то, что он говорит. Позже вернись к нему и обсуди ситуацию, когда он переварит все данные”.
Синие галочки Twitter
Одним из ключевых элементов в плане Маска по развитию Twitter было введение подписки. Он назвал ее Twitter Blue. Голубые галочки уже были доступны знаменитостям и чиновникам, которые прошли процедуру верификации (или подергали за ниточки), чтобы Twitter признал их достаточно значимыми. Маск хотел ввести новый отличительный знак для всех, кто готов ежемесячно платить за пользование сервисом. Джейсон Калаканис и другие отметили, что введение разных знаков для пользователей, которых признали “значимыми”, и пользователей, которые платят за подписку, отдает элитизмом, поэтому Маск решил, что обеим категориям будут присваиваться одинаковые голубые галочки.
Предполагалось, что подписка Twitter Blue будет служить множеству целей. Во-первых, она приведет к уменьшению количества фабрик троллей и армий ботов, поскольку на одну кредитную карту и один номер телефона можно будет зарегистрировать только один верифицированный аккаунт. Во-вторых, она станет новым источником дохода. Кроме того, она позволит Twitter получать информацию о кредитных картах пользователей и однажды стать более масштабной платформой для оказания финансовых услуг и осуществления платежей, о создании которой давно мечтал Маск. К тому же подписка могла помочь с решением проблем мошенничества и риторики ненависти.
Маск велел подготовиться к введению подписки с понедельника, 7 ноября. К этому времени инженеры успели разработать необходимый функционал, но еще до запуска поняли, что проблемой станет человеческий фактор: тысячи жуликов, мошенников и провокаторов примутся искать способы обмануть систему верификации, получить голубую галочку, а затем изменить свои профили, чтобы выдать себя за других. Рот представил на рассмотрение семистраничную служебную записку с перечислением этих рисков. Он настаивал на том, чтобы не внедрять новую функцию хотя бы до окончания промежуточных выборов в Конгресс США, назначенных на 8 ноября.
Презентация в переговорной комнате
Маск понял, в чем проблема, и согласился дать двухдневную отсрочку на введение подписки. В полдень 7 ноября он вызвал менеджера по продукту Эстер Кроуфорд и двадцать инженеров на совещание, чтобы снова подчеркнуть, как важно не допустить махинаций с Twitter Blue. “Будет масштабная атака, – предупредил он. – Масса злоумышленников попытается проверить наши защитные механизмы. Они будут выдавать себя за меня и за других людей, а затем пойдут в прессу, которая захочет нас уничтожить. Из-за голубых галочек начнется Третья мировая война. Нам нужно сделать все возможное, чтобы не ударить в грязь лицом”. Когда один из инженеров попытался поднять другой вопрос, Маск его перебил. “Сейчас об этом не стоит даже думать, – сказал он. – У нас одна приоритетная задача: остановить кучу самозванцев, которые непременно появятся”.
Трудность состояла в том, что в этом случае нужны были не только строки кода, но и люди. Маск сократил 50 % штатных сотрудников и 80 % подрядчиков, которые занимались верификацией пользователей. Антонио Грасиас, помогавший провести сокращение бюджетов, приказал Роту радикально сократить расходы на модераторов.
Когда утром в среду, 9 ноября, подписка