Кроме того, новые системы машинного обучения на базе ИИ могут самостоятельно поглощать информацию, учиться формировать выходные сигналы и даже совершенствовать собственный код и свои возможности. Математик Джон фон Нейман и писатель-фантаст Вернор Виндж пользовались термином “сингулярность” для описания момента, когда искусственный интеллект сможет развиваться дальше самостоятельно с неконтролируемой скоростью и оставить нас, простых людей, позади. “Это может случиться раньше, чем мы ожидали”, – сказал Маск, зловеще понизив голос.
В Остине с Шивон Зилис и их близнецами Страйдером и Азур
На мгновение меня поразила странность этой сцены. Мы сидели у бассейна на тихом заднем дворе типичного пригородного дома, был солнечный весенний день, двое глазастых близнецов совершали свои первые шаги, а Маск угрюмо рассуждал об окне возможностей, открытом для строительства самообеспечиваемой человеческой колонии на Марсе, пока вызванный ИИ апокалипсис не уничтожил земную цивилизацию. Мне вспомнилось, что Сэм Теллер сказал во второй день своей работы с Маском, когда он посетил заседание совета директоров SpaceX: “Они сидели и всерьез обсуждали планы построить на Марсе город и прикидывали, что люди смогут там носить, и все вели себя так, словно в этом разговоре не было совершенно ничего необычного”.
Маск, по своему обыкновению, погрузился в долгое молчание. Он производил, как выражалась Шивон, “пакетную обработку”, точно старомодный компьютер, который выстраивал очередь из задач, а затем последовательно выполнял их, когда у него появлялся достаточный объем вычислительной мощности. “Я не могу просто сидеть сложа руки, – наконец сказал он тихо. – ИИ уже на подходе, и мне интересно, есть ли смысл столько времени посвящать раздумьям о Twitter. Разумеется, я вполне мог бы превратить его в крупнейшую финансовую организацию в мире. Но число моих мозговых циклов ограничено, как и количество часов в сутках. В дополнительном богатстве я уж точно не нуждаюсь”.
Я открыл было рот, но Маск уже понял, о чем я хочу спросить. “Чему же мне посвятить свое время? – сказал он. – Запуску Starship. Добраться на Марс сейчас гораздо важнее”. Он снова сделал паузу, а затем добавил: “Кроме того, мне нужно сосредоточиться на обеспечении безопасности ИИ. Поэтому я собираюсь основать ИИ-компанию”.
X.AI
Маск назвал свою новую компанию X.AI и лично нанял на работу Игоря Бабушкина, ведущего исследователя ИИ в подразделении DeepMind в составе Google. В X.AI Бабушкин занял должность главного инженера. Предполагалось, что изначально X.AI разместит некоторых новых сотрудников в штаб-квартире Twitter. Маск, однако, сказал, что необходимо превратить компанию в независимый стартап, как Neuralink. У него возникли трудности с привлечением специалистов по ИИ, поскольку разгоревшийся в отрасли ажиотаж предполагал, что любой человек с опытом может запрашивать стартовый бонус в размере миллиона долларов и больше. “Привлечь их будет проще, если они смогут стать основателями новой компании и получить часть ее капитала”, – пояснил Маск.
Я посчитал, что в таком случае Маск будет руководить шестью компаниями: Tesla, SpaceX и ее подразделением Starlink, Twitter, The Boring Company, Neuralink и X.AI. Это в три раза больше, чем у Стива Джобса (Apple, Pixar) на пике его карьеры.
Он признал, что с большим отставанием от OpenAI начинает работу над чат-ботом, умеющим отвечать на вопросы на естественном языке. Но работа Tesla над беспилотными автомобилями и роботом Optimus дала компании большую фору в создании того типа ИИ, который может функционировать в физическом мире. Это значило, что инженеры Маска были ближе, чем OpenAI, к созданию полноценного общего искусственного интеллекта, наделенного обеими способностями. “Разрабатываемый в Tesla ИИ для реального мира недооценивают, – сказал Маск. – Представьте, что Tesla и OpenAI поменялись задачами. Им нужно разработать систему автономного вождения, а нам – чат-боты на базе языковых моделей. Кто победит? Мы”.
В апреле Маск поставил перед командой Бабушкина три большие цели. Первая предполагала создание ИИ-бота, способного писать компьютерный код. Программист будет выбирать язык программирования и печатать первые строки кода, а бот X.AI – автоматически завершать задачу, понимая, какую команду инженер пытается написать. Вторая цель состояла в разработке чат-бота, который станет конкурентом для линейки ботов GPT, созданной в OpenAI, и будет использовать такие алгоритмы и обучаться на таких наборах данных, чтобы оставаться политически нейтральным.
Третья цель, поставленная Маском, была еще масштабнее. Своей первостепенной миссией он всегда считал гарантировать, чтобы развитие ИИ помогло сохранить человеческое сознание. Он полагал, что лучше всего для этого создать особую форму общего искусственного интеллекта, способную “рассуждать”, “думать” и стремиться к “истине” как к своему руководящему принципу. Перед ней можно будет ставить грандиозные задачи, например: “Построй более совершенный ракетный двигатель”.
Маск надеялся, что однажды этот ИИ возьмется и за более важные экзистенциальные вопросы. Это будет “ИИ, стремящийся к установлению окончательной истины. Он будет постигать Вселенную, и это, вероятно, пробудит в нем желание сохранить человечество, поскольку мы – весьма интересная часть Вселенной”. Это показалось мне смутно знакомым, и чуть позже я понял почему. Его задача напоминала миссию, описанную в библии его детских лет – в романе “Автостопом по галактике”, который оказал на него огромное (может, даже слишком большое?) влияние и вытащил из подростковой экзистенциальной депрессии. Среди прочего на страницах романа говорится о суперкомпьютере, созданном для ответа на “великий вопрос жизни, Вселенной и всего остального”.
Глава 95Запуск Starship
Рискованное дело
“У меня уже живот скрутило, – сказал Маск Марку Джанкосе, когда они стояли на балконе 80‐метрового высокого сборочного отсека на Starbase. – Так всегда происходит перед крупным запуском. У меня ПТСР после провалов на Квадже”.
Был апрель 2023 года, и настало время провести испытательный полет ракеты Starship. Прилетев на полигон на юге Техаса, Маск поступил так же, как и перед многими другими важными пусками, включая и свой первый, состоявшийся семнадцатью годами ранее: он спрятался в будущем. Он засыпал Джанкосу идеями и указаниями о замене стоящих на Starbase четырех сборочных шатров размером с футбольное поле одним гигантским заводом, где на производство ракеты будет уходить меньше месяца. Надо, мол, прямо сейчас приступить к строительству завода, а также новой деревни из домов с солнечными крышами для размещения рабочих. Создавать такие ракеты, как Starship, было нелегко, но Маск понимал, что гораздо важнее поставить их производство на поток. Чтобы обеспечивать функционирование человеческой колонии на Марсе, необходим флот из тысячи ракет. “Меня больше всего тревожит траектория нашего развития. Идем ли мы сейчас к тому, чтобы добраться до Марса, пока не пала цивилизация?”
Когда другие инженеры присоединились к ним в переговорной комнате на верхнем ярусе высокого сборочного отсека и началось трехчасовое совещание перед пуском, Маск обратился к собравшимся с мотивирующей речью. “Проходя сквозь огонь и воду, не забывайте, что вы работаете над самой, черт возьми, крутяцкой штукой на Земле. Что стоит на втором месте? Не важно! Она в любом случае гораздо круче”.
Маск, Джанкоса и Маккензи на балконе высокого отсека в Бока-Чике
Затем речь зашла о рисках. Десяток контролирующих органов, выдававших разрешения на испытательный полет, не разделяли склонность Маска рисковать. Инженеры рассказали обо всех проверках безопасности и соответствия требованиям, которые им пришлось пройти. “Ради этого разрешения нам просто душу вынули”, – посетовал Джанкоса. Шана Диес и Джейк Маккензи дополнили его рассказ. “У меня сейчас взорвется мозг, – сказал Маск, схватившись за голову. – Я пытаюсь понять, как вообще доставить человечество на Марс, когда кругом такая лажа”.
Две минуты он молча переваривал информацию, а выйдя из транса, принялся философствовать. “Так цивилизации и приходят к упадку. Они перестают рисковать. А когда они перестают рисковать, у них забиваются все артерии. С каждым годом рефери становится все больше, а игроков – все меньше”. Именно поэтому Америка перестала строить такие вещи, как высокоскоростные железные дороги и ракеты, летающие на Луну. “Когда тебе слишком долго сопутствует успех, у тебя пропадает желание рисковать”.
“Отличный день”
Обратный отсчет в тот понедельник был остановлен за сорок секунд до пуска из‐за проблемы с клапаном, и испытательный полет был отложен на три дня. Новую попытку назначили на 20 апреля. Может, дату 4/20 выбрали не случайно, а с очередной отсылкой к шутке о травке, как и предложение Маска выкупить Tesla по $ 420, а Twitter – по $ 54,20 за акцию? На самом деле инженеры в основном руководствовались прогнозом погоды и готовностью к пуску, но это тем не менее позабавило Маска, который неделями твердил, что пуск в день 4/20 “предначертан судьбой”. Кинематографист Джона Нолан, снимавший документальный фильм о миссии, сформулировал аксиому, которая гласила, что наиболее ироничный исход всегда наиболее вероятен. Маск добавил к ней свое следствие: “Наиболее вероятен наиболее курьезный исход”.
После первой прерванной попытки пуска Маск улетел в Майами, чтобы выступить на конференции рекламщиков и обнадежить их относительно своих планов на Twitter. В Бока-Чику он вернулся чуть позже полуночи 20 апреля, три часа поспал, а затем выпил “ред булл” и пришел в командный пункт в 4:30 утра, за три часа до запланирован