Первоосновы
Негодуя из‐за абсурдной цены, назначенной русскими, Маск решил вернуться к истокам, изучить базовую физику ситуации и далее отталкиваться от нее. В результате он разработал “коэффициент идиота”, который показывает, насколько больше стоит готовый продукт, чем сырье, из которого он производится. Если продукт имеет высокий коэффициент идиота, его стоимость можно значительно снизить, разработав более эффективные технологии производства.
Ракеты имели чрезвычайно высокий коэффициент идиота. Маск принялся вычислять стоимость углеродного волокна, металла, топлива и других материалов, необходимых для их создания. При использовании известных технологий производства готовый продукт оказывался как минимум в пятьдесят раз дороже сырья.
Чтобы отправить человечество на Марс, технологию ракетостроения необходимо было радикальным образом усовершенствовать. При использовании подержанных ракет, особенно старых ракет из России, о прогрессе не стоило и мечтать.
В результате, сев на обратный рейс, Маск достал компьютер и стал перечислять в таблице все материалы, необходимые для постройки ракеты среднего размера, и указывать их стоимость. Кантрелл и Гриффин, которые сидели позади него, заказывали напитки и смеялись. “Что там делает этот умник?” – спросил Гриффин у Кантрелла.
Маск повернулся и ответил сам. “Смотрите, – сказал он, показывая им таблицу, – кажется, мы можем построить ракету сами”. Взглянув на цифры, Кантрелл подумал: “Черт, так вот зачем он брал у меня книги!” И попросил у бортпроводника еще выпить.
SpaceX
Когда Маск решил, что хочет основать собственную ракетостроительную компанию, его друзья поступили как настоящие друзья: они вызвали его на серьезный разговор.
“Слушай, друг, если русские тебя надули, это не значит, что нужно создавать компанию по запуску ракет”, – сказал Адео Ресси. Он смонтировал видеоролик, в котором показал несколько десятков взрывающихся ракет, и собрал друзей Маска в Лос-Анджелесе, чтобы они вместе попытались отговорить его от этой затеи. “Они заставили меня смотреть, как взрываются ракеты, потому что хотели таким образом убедить меня, что я потеряю все деньги”, – говорит Маск.
С Адео Ресси на ракетном полигоне
Но доводы о риске, казалось, лишь подкрепляли решимость Маска. Он любил рисковать. “Если ты пытаешься убедить меня, что вероятность провала высока, то я и сам это знаю, – сказал он Ресси. – Скорее всего, я потеряю все деньги. Но что иначе? Никакого прогресса в исследовании космоса? Мы должны хотя бы попытаться [осуществить эту идею], иначе мы застрянем на Земле навсегда”.
Это громкое заявление звучало так, будто именно от Маска по воле небес зависит прогресс всего человечества. Но, как и во многих нелепых утверждениях Маска, в нем была крупица правды. “Я хотел надеяться, что люди могут стать космической цивилизацией и путешествовать среди звезд, – говорит он. – Но это никогда не произойдет, если не появится новая компания для постройки принципиально новых ракет”.
Космическое приключение Маска началось как некоммерческое объединение, созданное с целью повысить интерес к полетам на Марс, но теперь у Маска появилась комбинация стимулов, которая впоследствии определила его карьерный путь. Он готов был дерзать во имя великой идеи. Но вместе с тем ему хотелось сохранять практичность и прибыльность, чтобы обеспечивать себя. А это предполагало использование ракет для выведения на орбиту коммерческих и правительственных спутников.
Маск решил начать с небольшой ракеты, создание которой будет не слишком затратно. “Мы будем творить глупости, но только в ограниченном масштабе”, – сказал он Кантреллу. Вместо того чтобы выводить на орбиту крупные грузы, как Lockheed и Boeing, Маск задался целью сделать ракету подешевле, которая применялась бы для транспортировки небольших спутников, появившихся благодаря прогрессу в технологии изготовления микропроцессоров. Он сосредоточился на одном ключевом параметре: стоимости вывода одного фунта груза на орбиту. Стремясь максимизировать отдачу с каждого доллара, он стал одержим увеличением тяги двигателей, снижением массы ракет и поиском путей для их повторного использования.
Маск попытался нанять на работу двух инженеров, которые сопровождали его в Москве. Но Майк Гриффин не хотел переезжать в Лос-Анджелес. Он работал в венчурной компании In-Q-Tel, которая финансировалась ЦРУ и находилась в Вашингтоне, и намеревался построить прекрасную карьеру в научной политике. В 2005 году президент Джордж Буш назначил его руководителем NASA. Джим Кантрелл рассматривал возможность работать с Маском, но просил множество гарантий, которые Маск не желал ему предоставлять. В итоге Маск, по сути, оказался главным инженером компании.
В мае 2002 года он зарегистрировал компанию Space Exploration Technologies. Сначала для ее обозначения он пользовался аббревиатурой SET. Через несколько месяцев, однако, он привлек внимание к своей любимой букве, выбрав более запоминающееся название – SpaceX. На одной из первых презентаций он обозначил свою цель: запустить первую ракету к сентябрю 2003 года и отправить беспилотный аппарат на Марс к 2010 году. Так продолжилась традиция, установленная им в PayPal: он назначал нереалистичные сроки, в результате чего его отчаянные идеи превращались из совершенно безумных в очень позднеспелые.
Глава 16Отцы и сыновья
Малыш Невада
В мае 2002 года, пока Илон запускал SpaceX, Джастин родила их первенца, мальчика, которого назвали Невада, поскольку он был зачат на ежегодном фестивале Burning Man, проходящем в этом штате. Когда Неваде было два с половиной месяца, они всей семьей отправились в Лагуна-Бич к югу от Лос-Анджелеса на свадьбу к родственнику. В разгар торжества управляющий пришел в зал в поисках Масков. Их ребенку плохо, сказал он.
Когда они поднялись в номер, фельдшеры уже интубировали Неваду и давали ему кислород. Няня рассказала, что он спал в своей колыбели, лежа на спине, и вдруг перестал дышать. Причиной, вероятно, был синдром внезапной детской смерти, болезнь неустановленной этиологии, которая остается главной причиной младенческой смертности в развитых странах. “Когда фельдшеры привели его в чувство, он уже так долго не получал кислорода, что его мозг умер”, – сказала впоследствии Джастин.
Кимбал поехал в больницу вместе с Илоном, Джастин и ребенком. Хотя у Невады и диагностировали смерть мозга, в течение трех дней в нем искусственно поддерживали жизнь. Когда его в конце концов решили отключить от аппарата искусственной вентиляции легких, Илон ощутил, как в последний раз стукнуло его сердце, а Джастин, держа малыша на руках, услышала его предсмертный хрип. Маск плакал навзрыд. “Он волком выл, – говорит его мать. – Волком выл”.
Поскольку Илон сказал, что не выдержит возвращения домой, Кимбал снял им с Джастин номер в отеле Beverly Wilshire. Управляющий предоставил им президентский люкс. Илон попросил его избавиться от одежды и игрушек Невады, которые привезли в гостиницу. Лишь через три недели он набрался сил, чтобы поехать домой и взглянуть на комнату, которая раньше принадлежала его сыну.
Маск переживал утрату молча. Наваид Фарук, с которым он дружил со времен Куинса, прилетел в Лос-Анджелес, чтобы поддержать его после возвращения домой. “Мы с Джастин пытались вывести его на разговор о случившемся, но ему не хотелось об этом говорить”, – вспоминает Фарук. Вместо этого они смотрели кино и играли в видеоигры. В какой‐то момент, нарушив долгое молчание, Фарук спросил: “Как ты себя чувствуешь? Как ты держишься?” Маск его оборвал. “Я знал его достаточно давно, чтобы понимать без слов, – говорит Фарук. – Я видел, что он категорически не хочет об этом разговаривать”.
Джастин, напротив, не скрывала своих чувств. “Ему было некомфортно, когда я делилась своими чувствами после смерти Невады, – говорит она. – Он говорил, что я манипулирую эмоциями, раскрывая душу нараспашку”. Она считает его эмоциональную сдержанность одним из защитных механизмов, выработанных в детстве. “Он отключает эмоции, когда ему плохо, – поясняет она. – Думаю, так он помогает себе держаться на плаву”.
Приезд Эррола
Когда родился Невада, Илон пригласил отца прилететь из ЮАР, чтобы познакомиться с внуком. Рождение сына предоставило Илону шанс через тринадцать лет после отъезда из дома помириться с Эрролом или хотя бы изгнать некоторых демонов. “Илон был первым сыном нашего отца, и он, возможно, хотел что‐то ему доказать”, – говорит Кимбал.
Эррол взял с собой свою новую жену, двух их общих маленьких детей и трех детей жены от прошлого брака. Илон оплатил все семь билетов. Когда они прилетели из Йоханнесбурга в город Роли в Северной Каролине, где должны были сделать пересадку, представитель Delta Air Lines вызвал Эррола по громкой связи. “У нас плохие новости, – сказал он. – Ваш сын попросил сообщить вам, что ваш внук Невада скончался”. Илон предпочел, чтобы новости сообщил именно представитель авиакомпании, поскольку был не в силах сам сказать о случившемся вслух.
Когда Эррол связался с сыновьями по телефону, Кимбал объяснил, что произошло, и сказал: “Пап, тебе лучше не приезжать”. Он попытался убедить Эррола вернуться в ЮАР. Но Эррол отказался: “Нет, мы уже в США, поэтому полетим в Лос-Анджелес”.
Эррол, Кимбал и Илон
Эррол вспоминает, как удивился, увидев огромный пентхаус, который Маски занимали в отеле Beverly Wilshire: “В жизни не видел ничего настолько потрясающего”. Илон, казалось, пребывал в трансе, но вместе с тем требовал к себе повышенного внимания, и это было непростое сочетание. Ему не нравилось, что он предстает столь уязвимым перед своим задиристым отцом, но при этом ему не хотелось и чтобы тот уехал. В конце концов он настоял, чтобы отец с новой семьей остался в Лос-Анджелесе. “Я не хочу, чтобы ты уезжал, – сказал он. – Я куплю тебе дом здесь”.