оказались по большей части неподходящими для серийно выпускаемого автомобиля. “Мы облажались по всем фронтам”, – признает Маск.
Когда Уоткинс приехал в штаб-квартиру Tesla в Калифорнии, чтобы разобраться в этом бардаке вместе с Эберхардом, он с ужасом понял, что перечня материалов для производства родстера просто не существует. Иными словами, в компании не было полного списка компонентов автомобиля и сведений о том, сколько Tesla платит за каждый из них. Эберхард пояснил, что пытается внедрить для управления этой информацией систему SAP, но у него нет финансового директора, чтобы организовать переход. “Невозможно произвести продукт, не имея перечня материалов, – сказал ему Уоткинс. – В автомобиле десятки тысяч компонентов, это верная и мучительная смерть”.
Посчитав реальные затраты, Уоткинс понял, что дела обстоят еще хуже, чем по самым пессимистичным оценкам. Первые родстеры, сошедшие с конвейера, с учетом накладных расходов стоили бы как минимум 140 тысяч долларов, и цена на них не могла упасть ниже 120 тысяч даже при увеличении объемов производства. Даже продавая автомобиль за 100 тысяч, Tesla стремительно теряла бы деньги.
Уоткинс и Грасиас сообщили плохие новости Маску. Из-за неэффективности цепочки поставок и высокой себестоимости автомобиля все деньги – включая платежи, авансом внесенные покупателями за родстер, – должны были исчерпаться еще до начала широких продаж. “И тут мы поняли, – говорит Уоткинс, – что вляпались в дерьмо”.
Позже Грасиас отвел Маска в сторонку. “Так ничего не получится, – сказал он. – Эберхард не называет настоящих цифр”.
Глава 25Время взяться за руль
Отставка Эберхарда
Вскоре после того как Эберхард узнал о тайной поездке Маска в Англию, он пригласил его на ужин в Пало-Альто. “Давай начнем искать человека, который сможет меня заменить”, – сказал он. Позже Маск уже не находил для него хороших слов, но тем вечером поддержал его. “Никто не сможет умалить значимость того, что ты сделал, основав эту компанию”, – отметил он. На заседании совета директоров на следующий день Эберхард сообщил, что собирается уйти в отставку, и все одобрили его план.
Поиски преемника шли медленно, главным образом потому, что Маска не устраивал ни один кандидат. “Учитывая, сколько проблем накопилось у Tesla, найти приличного директора было практически невозможно, – говорит Маск. – Трудно найти человека, который готов купить горящий дом”. К июлю 2007 года преемник не нашелся. Именно тогда Грасиас и Уоткинс пришли к Маску с отчетом, и настроение Маска изменилось.
Он назначил заседание совета директоров на начало августа 2007 года. “Какова, по твоим оценкам, себестоимость автомобиля?” – спросил он у Эберхарда. Как правило, если Маск начинает такой допрос с пристрастием, ни к чему хорошему это не приводит. Эберхард не смог дать точного ответа, и Маск сделал вывод, что он действительно его обманывает. Маск часто употребляет это слово, причем в весьма широком смысле. “Он обманул меня и сказал, что проблем с затратами не возникнет”, – говорит он.
“Это клевета, – заявляет Эберхард, когда я цитирую обвинения Маска. – Я не стал бы никого обманывать. Зачем? Рано или поздно все равно стало бы ясно, какие у нас на самом деле издержки”. Эберхард гневно повышает голос, но в нем слышатся отголоски боли и горечи. Он никак не может понять, почему Маск даже спустя пятнадцать лет упрямо пытается его дискредитировать. “Самый богатый человек в мире нападает на того, кто не может его тронуть”. Марк Тарпеннинг, который изначально был его партнером, признает, что они сильно просчитались, но защищает Эберхарда от предъявляемых Маском обвинений во лжи. “Безусловно, это было ненамеренно, – говорит он. – Мы работали с теми ценами, которые нам сообщали. Мы никого не обманывали”.
Через несколько дней после заседания совета директоров Эберхард отправился на конференцию в Лос-Анджелес. По пути у него зазвонил телефон. Когда он ответил, Маск сообщил ему, что он должен незамедлительно уйти в отставку с поста генерального директора. “Меня словно ударили кирпичом по голове, и такого я совершенно не ожидал”, – говорит Эберхард, которому вообще‐то стоило ждать отставки. Он сам предложил найти нового человека на свое место, но оказался не готов к тому, что в итоге его бесцеремонно вышвырнут из компании, не дожидаясь прихода нового директора. “Они провели заседание без меня, чтобы выгнать меня с острова”.
Он попытался связаться с некоторыми членами совета директоров, но никто не отвечал на его звонки. “Совет единогласно постановил, что Мартин должен уйти, и за его отставку проголосовали даже те, кого в совет ввел сам Мартин”, – говорит Маск. Вскоре компанию покинул и Тарпеннинг.
Эберхард запустил камерный сайт Tesla Founders Blog[7] и изливал там свои обиды на Маска, обвиняя компанию в “попытке вырвать и уничтожить собственное сердце, которое, быть может, еще бьется”. Члены совета директоров попросили его умерить пыл, но это не сработало, а затем юрист Tesla пригрозил лишить его биржевых опционов, и это возымело действие. Некоторые люди преследуют Маска в мыслях, как демоны. Они выводят его из себя, ввергают его во мрак и вызывают в нем холодную ярость. Первый – его отец. А второй, как ни странно, Мартин Эберхард, о котором сегодня мало кто вспоминает. “Партнерство с Эберхардом – худшая ошибка в моей карьере”, – говорит Маск.
Мартин Эберхард и родстер
Летом 2008 года, когда у Tesla возникло множество новых производственных проблем, Маск обрушил на Эберхарда настоящий шквал критики, и Эберхард подал на него в суд за клевету. Свой иск он начал так: “Маск решил переписать историю”. Он и сегодня встает на дыбы, когда ему напоминают о том, что Маск обвинил его во лжи. “Какого хрена? – говорит он. – Компания, которую основали мы с Марком, сделала его богатейшим человеком на свете. Разве этого ему не достаточно?”
В 2009 году после долгой судебной тяжбы они в конце концов пришли к соглашению и договорились, что не будут больше дискредитировать друг друга и отныне будут оба считаться основателями Tesla наряду с Джей-Би Страубелом, Марком Тарпеннингом и Иэном Райтом. Кроме того, Эберхард получил обещанный родстер. После этого они опубликовали заявления, в которых похвалили друг друга, пусть и неискренне.
Несмотря на условие о прекращении дискредитации, раз в несколько месяцев Маск все же взрывался. В 2019 году он написал в Twitter: “Tesla жива вопреки Эберхарду, но он постоянно ищет признания своих заслуг, и всякие идиоты ему потакают”. В следующем году он заявил: “Он без преувеличения худший из всех, с кем я когда‐либо работал”. А затем, в конце 2021 года, написал: “История основания Tesla, которую рассказывает Эберхард, заведомо неверна. Хотел бы я никогда с ним не встречаться”.
Майкл Маркс и вопрос о сволочизме
К тому времени Маску уже следовало понять, что у него плохо получается делить власть с генеральным директором. Однако он упорно отказывался взять на себя руководство Tesla. Шестнадцать лет спустя он добровольно стал директором пяти крупных компаний, но в 2007 году полагал, что должен быть таким же, как почти все остальные директора, и руководить лишь одной компанией, в его случае SpaceX. В связи с этим он назначил временным директором одного из инвесторов Tesla Майкла Маркса.
Маркс в то время руководил компанией Flextronics, которая оказывала услуги по производству электроники, и сделал ее весьма прибыльным лидером отрасли, реализуя стратегию, угодную Маску, – вертикальную интеграцию. Компания Маркса осуществляла сквозное управление многими этапами производства.
Сначала Маск и Маркс поладили. Маск, имевший странную привычку ночевать у друзей, как богатейший в мире бедный родственник, останавливался у Маркса всякий раз, когда приезжал в Кремниевую долину. “Мы пили вино и болтали”, – говорит Маркс. Но затем Маркс прокололся, решив, что может сам управлять компанией, а не просто исполнять желания Маска.
Первое столкновение случилось, когда Маркс узнал, что из‐за любви Маска к нереальным графикам материалы заказывались и оплачивались заранее, даже если их еще не планировалось использовать в производстве автомобиля. “Зачем мы привозим это сырье?” – спросил Маркс на одном из своих первых совещаний. И получил от менеджера ответ: “Илон утверждает, что первые автомобили будут проданы уже в январе”. Поскольку оплата этих поставок истощала казну Tesla, Маркс отменил большую часть заказов.
К тому же Маркс не одобрял жесткость Маска в отношениях с людьми. Дружелюбный от природы, он вежливо и почтительно общался со всеми коллегами, от уборщиков до начальников. “Илон просто не слишком приятный человек, и он плохо обращался с людьми”, – говорит Маркс, которого поразило, что Маск даже не читал большую часть романов, написанных его женой Джастин. И дело было не просто в приличиях – избранный Маском стиль не позволял ему выяснять, где кроются проблемы. “Я сказал ему, что никто не спешит говорить ему правду, потому что люди его боятся, – вспоминает Маркс. – Порой он терроризировал окружающих и был слишком суров с ними”.
И сегодня Маркс не понимает, можно ли отчасти оправдать поведение Маска устройством его мозга – его характером и тем, что он сам зовет синдромом Аспергера. Может, в некоторой степени это идет на пользу руководителям компаний, где общая цель важнее, чем личные чувства? “У него расстройство [аутистического] спектра, поэтому я думаю, что он вообще не чувствует близости с людьми”, – говорит Маркс.
Маск возражает, что другая крайность для лидера губительна. Когда пытаешься со всеми дружить, пояснял он Марксу, тебя в итоге больше заботят чувства человека, стоящего перед тобой, чем успех всего предприятия, а при таком подходе может пострадать гораздо больше людей. “Майкл Маркс никого не увольнял, – говорит Маск. – Я говорил ему: Майкл, нельзя устраивать людям выволочку, а затем, когда ничего не меняется, не привлекать их к ответственности”.