Разногласия возникли и по вопросам стратегии. Маркс решил, что Tesla должна поручить сборку родстера опытному автопроизводителю, вступив с ним в партнерство. Это противоречило фундаментальным инстинктам Маска. Он стремился к постройке гигафабрик, куда будет поступать сырье и откуда будут выходить автомобили.
В ходе споров о предложении Маркса привлечь подрядчика к сборке Tesla Маск сердился все сильнее, а фильтровать свои слова или удерживаться от комментариев он в принципе не умел. “Ничего глупее я в жизни не слышал”, – заявил он на паре совещаний. Так часто говорил Стив Джобс. А еще Билл Гейтс и Джефф Безос. Их бескомпромиссная честность порой бывала пугающей и даже обидной. Она нередко ставила в разговоре точку, вместо того чтобы подстегивать открытый диалог. Но вместе с тем благодаря ей периодически собирались команды из людей, которых Джобс называл высококлассными специалистами и которые не хотели работать с теми, кто не отличался острым умом.
Маркс был слишком опытен и горд, чтобы мириться с поведением Маска. “Он обращался со мной как с ребенком, но я не ребенок, – говорит он. – Я старше его. А еще я управлял компанией, которая стоила 25 миллиардов долларов”. Вскоре он ушел.
Маркс признает, что Маск оказался прав в своем стремлении установить контроль над всеми аспектами процесса производства. Ему, однако, сложнее ответить на более глубокий вопрос о личности Маска: можно ли отделить его грубость от безумной целеустремленности, которая и сделала его успешным? “Я пришел к выводу, что к нему стоит относиться так же, как к Стиву Джобсу, то есть признавать, что некоторые люди по сути своей сволочи, но добиваются таких успехов, что остается только сказать: «Похоже, это идет в комплекте»”. Оправдывает ли это поведение Маска? – спрашиваю я. “Может, если миру приходится заплатить за такое достижение тем, что у руля оказывается настоящая сволочь, оно того и стоит. Во всяком случае, я так думаю”. Сделав паузу, он добавляет: “Но я бы не хотел таким быть”.
После ухода Маркса Маск назначил генеральным директором человека, которого счел более жестким, – Зеэва Дрори, закаленного в боях израильского офицера-десантника, который построил успешный бизнес в сфере полупроводников. “Единственным человеком, которого я действительно хотел видеть на посту генерального директора Tesla, был человек, который ничего не боится, ведь поводов для страха было предостаточно”, – говорит Маск. Но Дрори ничего не знал о производстве автомобилей. Через несколько месяцев группа руководителей, возглавляемая Джей-Би Страубелом, заявила, что не может и дальше с ним работать, и Айра Эренпрайс, входивший в совет директоров, помог убедить Маска лично возглавить компанию. “Мне придется обеими руками взяться за руль, – сказал Маск Дрори. – Вдвоем мы рулить не сможем”. Дрори с достоинством ушел со своего поста, и в октябре 2008 года Маск официально стал генеральным директором Tesla (четвертым в этой должности за год).
Глава 26Развод
После смерти их сына Невады Джастин и Илон решили как можно скорее снова попытаться завести ребенка. Они обратились в клинику репродуктивной медицины, и в 2004 году Джастин родила близнецов Гриффина и Ксавьера. Через два года, также благодаря ЭКО, у них родилась тройня: Кай, Саксон и Дамиан.
Как вспоминает Джастин, когда они с Илоном только поженились, они жили в Кремниевой долине в маленькой квартирке с тремя соседями и не приученной к лотку миниатюрной таксой, а теперь – в 550‐метровом лос-анджелесском особняке на холмах Бель-Эйра с пятью озорными мальчишками, пятью няньками и домработницами и миниатюрной таксой, которую так и не приучили к лотку.
Несмотря на непростые характеры обоих, в отношениях Илона и Джастин бывали и нежные периоды. Они в обнимку приходили в книжную лавку “Кеплерс” в районе Пало-Альто, покупали там книги и шли с ними в кафе, где читали новинки за кофе. “У меня ком к горлу подкатывает, когда я об этом говорю, – признается Джастин. – Это были моменты полного, абсолютного согласия”.
Маск не очень хорошо умел общаться с людьми, но частенько ходил на пестрящие звездами вечеринки, пропадая там до рассвета. “Мы посещали роскошные благотворительные балы и сидели за лучшими столиками в голливудских ночных клубах, где рядом с нами развлекались Пэрис Хилтон и Леонардо Ди Каприо, – рассказывает Джастин. – Когда один из основателей Google Ларри Пейдж устраивал свадьбу на частном острове Ричарда Брэнсона в Карибском море, мы были там – отдыхали на вилле с Джоном Кьюсаком и смотрели, как Боно рисуется перед толпами восторженных женщин”.
Но вместе с тем они постоянно ссорились. Он обожал бури и стресс, и ее сметало этим вихрем. В пылу скандала Джастин кричала, как сильно его ненавидит, а он в ответ заявлял что‐нибудь в духе: “Была бы ты моей сотрудницей, я бы тебя уволил”. Порой он называл ее “идиоткой” и “тупицей”, что казалось жутким эхом слов его отца. “Пообщавшись с Эрролом, – говорит Джастин, – я поняла, откуда он этого нахватался”.
Кимбалу, который привык решать споры с братом кулаками, тяжело было смотреть, как Илон спорит с Джастин на словах. “Илон ругается ожесточенно, – говорит Кимбал, – и Джастин ему не уступает. Глядишь и думаешь: какая жесть! Я на несколько лет отдалился от него из‐за Джастин. Просто не мог на это смотреть”.
Их беспокойная жизнь в конце концов пошла под откос. “Дерьма было не разгрести”, – вспоминает Джастин. Она чувствовала, что превращается, причем против воли, в “трофейную жену”, но, как сама отмечает, “ни черта не подходила для этой роли”. Маск настаивал, чтобы она осветлила волосы. “Стань платиновой блондинкой”, – сказал он. Но она противилась и начала отдаляться от него. “Я познакомилась с ним, когда у него почти ничего не было, – говорит она. – Богатство и слава изменили динамику”.
Как бывало и на работе, в отношениях с ней Маск порой мгновенно сменял гнев на милость. В одну минуту он выкрикивал оскорбления, но в следующую его лицо уже расплывалось в довольной улыбке, и он начинал нелепо шутить. “Он упрям и властен, как медведь, – сказала Джастин в интервью Тому Джуноду из журнала Esquire. – Он может играть, шутить и резвиться, но важно не забывать, что медведь остается медведем”.
Решая рабочую проблему, Маск уходил в себя, как в школе, и не замечал ничего вокруг. Позже, когда я рассказал Джастин обо всех бедствиях SpaceX и Tesla, с которыми он столкнулся в 2008 году, она заплакала. “Он вообще ни о чем из этого мне не рассказывал, – говорит она. – Думаю, он считал, что от меня не будет толку. Он вступил в противоборство с целым миром. Ему просто нужно было меня в это посвятить”.
Но больше всего ее тяготило его неумение сопереживать. “Во многих отношениях он прекрасный человек, – говорит она, – но меня всегда настораживает его неумение сочувствовать людям”. Однажды они сидели в машине, и она пыталась объяснить ему, что такое истинное сопереживание. Он считал, что сопереживание – рассудочная вещь, и пояснил, что синдром Аспергера подтолкнул его лучше изучить психологию. “Нет, оно не имеет ничего общего ни с мышлением, ни с аналитикой, ни с тем, насколько хорошо ты разбираешься в людях, – сказала Джастин. – Это чувство. Ты чувствуешь другого человека”. Он признал, что в отношениях это важно, но предположил, что устройство его мозга дает ему преимущество для руководства высокопроизводительной компанией. “Сильная воля и эмоциональная отстраненность делают из него неуживчивого мужа, – заключает Джастин, – но они же, возможно, обеспечивают ему успех в бизнесе”.
Джастин
Илон разозлился, когда Джастин предложила ему обратиться к психотерапевту. Она начала посещать врача после смерти Невады, и психотерапия пробудила в ней глубокий интерес. По словам Джастин, именно работа с психотерапевтом помогла ей понять, что тяжелое детство и устройство мозга Илона научили его отключать эмоции. Близость ему не давалась. “Когда у тебя непростое прошлое или когда у тебя такой склад ума, – говорит Джастин, – место близости занимает пылкость”.
Это не совсем верно. Маск способен на сильные чувства – особенно в отношениях с детьми – и порой нуждается в эмоциональной поддержке. Он жаждет, чтобы рядом с ним был хоть кто‐то, пусть даже его бывшие девушки. Но каждодневную близость он действительно заменяет пылкостью.
Неудовлетворенность в браке усугубила депрессию Джастин и обозлила ее. “У нее раньше бывали хорошие и плохие дни, но теперь она постоянно была недовольна”, – говорит Илон. Он винил в этом аддералл, усилитель когнитивных функций, прописанный ее психиатром, и выбрасывал все таблетки, которые находил дома. Джастин признает, что была подавлена и зависима от аддералла. “У меня диагностировали синдром дефицита внимания, и аддералл здорово мне помогал, – говорит она. – Но злилась я не поэтому. Я злилась, потому что Илон от меня закрылся”.
Весной 2008 года, пока взрывались ракеты и царила неразбериха в Tesla, Джастин попала в автомобильную аварию. После этого, забравшись на кровать и подтянув колени к груди, она заплакала и сказала Илону, что дальше их отношения так продолжаться не могут. “Я не хотела быть второстепенным персонажем в многомиллионном спектакле, которым стала жизнь моего мужа, – говорит она. – Я хотела любить и быть любимой, как раньше, пока он еще не заработал свои миллионы”.
Илон согласился попробовать семейную психотерапию, но через месяц – и три сеанса – их брак распался. По словам Джастин, Илон поставил ей ультиматум: либо она принимает брак таким, какой он есть, либо он подает на развод. Маск утверждает, что Джастин неоднократно заявляла, что хочет развестись, и он в конце концов сказал: “Я хочу сохранить наш брак, но только если ты пообещаешь, что не будешь постоянно на меня злиться”. Когда Джастин сказала, что не готова мириться со сложившейся ситуацией, Илон подал на развод. “Я была словно в ступоре, – вспоминает она, – но, как ни странно, вздохнула с облегчением”.