Все засуетились. Инженеры вытащили перочинные ножи и принялись срезать с ракеты упаковочную пленку, чтобы открыть клапаны. Бюлент Алтан бросился в кабину, надеясь остановить снижение. “Здоровенный турок заорал на летчиков ВВС, американцев белее белого, чтобы они снова набрали высоту”, – вспоминает Харрисс. Как ни странно, летчики не сбросили в океан ни ракету, ни Алтана. Они согласились подняться выше, но предупредили Алтана, что горючего у них только на тридцать минут. Это означало, что через десять минут они должны будут снова пойти на снижение. Один из инженеров забрался в темную зону между первой и второй ступенями ракеты, нашел крупную трубу в системе наддува топливных баков, раскрутил ее и впустил в ракету воздух, чтобы выровнять давление, когда самолет снова станет постепенно снижаться. Металл выправился, и бак в общих чертах восстановил свою форму. Но ущерб был нанесен. Снаружи бак помялся, и от стенки оторвался один из гасителей колебаний топлива.
Инженеры позвонили Маску в Лос-Анджелес, сообщили о случившемся и предложили вернуть ракету на завод. “Все мы – все, кто стоял там, – услышали эту паузу, – говорит Харрисс. – Он молчал целую минуту. А потом сказал: «Нет, везите ее на Квадж и чините там»”. Харрисс вспоминает, что, добравшись до Кваджа, они подумали: “Черт, мы обречены”. Но уже на следующий день к ним вернулся энтузиазм. “Мы стали говорить себе: «Мы все исправим, и все у нас получится»”.
Базза и главный конструктор ракеты Крис Томпсон собрали необходимое оборудование, включая новые гасители колебаний топлива, в штаб-квартире SpaceX и погрузили в самолет Маска, чтобы доставить из Лос-Анджелеса на Квадж. Там они обнаружили целый рой инженеров, среди ночи лихорадочно работавших над вскрытой ракетой, словно врачи скорой помощи, которые борются за человеческую жизнь.
После первых трех провалов SpaceX Маск ввел новые процедуры для контроля качества работ и снижения рисков. “Теперь мы привыкали двигаться чуть медленнее, заполняя больше бумаг и проводя больше проверок”, – говорит Базза. Он сказал Маску: если следовать всем новым требованиям, на починку ракеты уйдет пять недель. Если же забыть о них, справимся за пять дней. Маск принял вполне ожидаемое решение. “Хорошо, – сказал он. – Работайте как можно быстрее”.
После того как Маск отозвал свои же приказы о контроле качества, Базза понял две вещи: Маск умеет перестраиваться в меняющихся обстоятельствах и готов рисковать сильнее, чем кто‐либо еще. “Мы усвоили это не сразу, но Илон порой делал заявление, а со временем понимал: «О нет, вообще‐то мы можем все сделать иначе»”, – говорит Базза.
Пока они трудились под палящим солнцем Кваджа, за ними наблюдал огромный пальмовый вор длиной чуть не метр. Они назвали рака Илоном и под его надзором смогли завершить ремонт за отведенные пять дней. “Скорее всего, раздутые компании космической отрасли такого и представить не могли, – отмечает Базза. – Порой безумно сжатые сроки идут на пользу”.
“В четвертый раз повезло!”
Если бы четвертая попытка пуска провалилась, SpaceX настал бы конец, и вместе с компанией, вероятно, умерла бы и сумасбродная идея, что пионерами освоения космоса могут быть и частные предприниматели. Возможно, умерла бы и Tesla. “Мы просто не смогли бы найти новое финансирование для Tesla, – рассуждает Маск. – Люди говорили бы: «Этот тип потерял свою ракетную компанию, он неудачник»”.
Пуск был назначен на 28 сентября 2008 года, и Маск планировал наблюдать за ним из командного пункта в штаб-квартире SpaceX в Лос-Анджелесе. Чтобы ослабить напряженность, Кимбал предложил утром свозить детей в “Диснейленд”. Было воскресенье, и народу в парке собралось немало, а VIP-билеты они не купили и стояли в длинных очередях, но это оказалось только к лучшему, потому что ожидание успокаивало Илона. Как по заказу, они прокатились на аттракционе “Космическая гора”, и метафора была столь очевидна, что показалась бы банальной, если бы не была правдивой.
Одетый в бежевое поло и потертые джинсы, как и утром в “Диснейленде”, Маск вошел в командный пункт в четыре часа дня, когда открылось окно для запуска ракеты. На одном из мониторов он увидел Falcon-1 на стартовой площадке на Квадже. В командном пункте царила тишина, и только женский голос вел отсчет времени.
Когда ракета взмыла в небо, началось ликование, но Маск молча смотрел на данные, поступавшие на его компьютер, и на висящий на стене экран, на котором транслировалось видео с установленных на ракете камер. Через шестьдесят секунд струя газов из двигателя потемнела. Это было нормально: ракета вошла в более разреженный воздух с меньшим содержанием кислорода. Островки атолла Кваджалейн остались далеко внизу и казались крошечными жемчужинами в бирюзовом море.
Маск с инженерами
Через две минуты настал момент для разделения ступеней. Стартовый двигатель выключился, и на этот раз вторая ступень отделилась лишь после пятисекундной задержки, чтобы избежать столкновения, которое погубило третью ракету. Когда вторая ступень медленно пошла дальше, Маск наконец позволил себе радостный возглас.
Установленный на второй ступени двигатель Kestrel работал превосходно. Его сопло от жара светилось красным, но Маск знал, что материал не подведет и раскалившись добела. Наконец, через девять минут после пуска, Kestrel, как и планировалось, отделился, а груз был выведен на орбиту. Крики радости к тому моменту стали оглушительными, а Маск вскинул в воздух обе руки. Стоящий рядом с ним Кимбал заплакал.
Falcon-1 вошла в историю как первая собранная частной компанией ракета, которая взлетела с Земли и достигла орбиты. Маск и его маленькая команда всего из 500 человек (в аналогичном подразделении Boeing насчитывалось 50 тысяч сотрудников) сконструировали систему с нуля и самостоятельно ее собрали. Подрядчики почти не привлекались. И финансирование тоже было частное – главным образом из кармана Маска. SpaceX имела контракты на выполнение задач для NASA и других клиентов, но оплата по ним производилась лишь в том случае, если компания достигала поставленной цели. Не было ни субсидий, ни контрактов по системе “издержки плюс прибыль”.
Кенигсманн разливает шампанское на Квадже
“Это было чертовски круто! – воскликнул Маск, как только зашел в цех. Он даже станцевал небольшой танец на глазах у ликующих сотрудников компании, собравшихся у входа в столовую. – В четвертый раз повезло!” Толпа снова зашумела, и он стал запинаться немного больше обычного. “Я совершенно вымотан, поэтому мне сложно что‐то вам сказать”, – пробормотал он. Но затем он описал свое видение будущего: “Это лишь первый шаг из многих. В следующем году мы выведем на орбиту Falcon-9, начнем работу над космическим кораблем Dragon и подхватим инициативу у программы космических шаттлов. Нам предстоит еще многое, и даже полет на Марс”.
Внешне Маск держался молодцом, но, пока он наблюдал за пуском, у него крутило живот и его ужасно тошнило. Даже когда все прошло гладко, он едва ли почувствовал радость. “Кортизол, гормоны стресса, адреналин – все зашкаливало, и мне трудно было радоваться, – говорит он. – Я чувствовал облегчение, как будто меня миновала смерть, но радости не было. Я пребывал в сильнейшем стрессе”.
ilovenasa
Успешный запуск спас будущее частных космических инициатив. “Подобно тому как Роджер Баннистер в свое время пробежал милю быстрее чем за четыре минуты, SpaceX заставила людей пересмотреть свои представления о невозможном в сфере освоения космоса”, – написал писатель Эшли Вэнс.
В результате NASA изменило свои планы. Грядущее завершение программы космических шаттлов означало, что США больше не сможет отправлять экипажи и грузы на Международную космическую станцию. Агентство объявило тендер на контракт на доставку грузов. Успех четвертой ракеты Falcon-1 позволил Маску и Гвинн Шотвелл в конце 2008 года прилететь в Хьюстон, встретиться с NASA и предложить услуги SpaceX.
Когда они вышли из его частного самолета, Маск отвел Шотвелл в сторону, чтобы переговорить с ней прямо на летном поле. “NASA беспокоится, что я вынужден распределять свое время между SpaceX и Tesla, – сказал он. – Похоже, мне не помешает партнер”. Это решение далось ему непросто: он скорее был склонен командовать, чем вступать в партнерство. Но затем он сделал Шотвелл предложение: “Хочешь стать президентом SpaceX?” Он намеревался сохранить за собой пост генерального директора и разделить обязанности. “Я сосредоточусь на инженерии и разработке продукта, – сказал он, – и хочу, чтобы ты взяла на себя работу с клиентами, управление персоналом, взаимодействие с государственными органами и значительную часть финансовых вопросов”. Шотвелл согласилась сразу. “Я люблю работать с людьми, а он любит работать с техникой и проектами”, – поясняет она.
Двадцать второго декабря, словно опуская занавес кошмарного 2008 года, у Маска зазвонил телефон. Руководитель отдела космических полетов NASA Билл Герстенмайер, который позже пришел работать в SpaceX, сообщил ему новость: SpaceX получила контракт на 1,6 млрд долларов, чтобы совершить двенадцать полетов до Международной космической станции и обратно. “Я люблю NASA, – ответил Маск. – Вы, ребята, молодцы”. После этого он сменил пароль на своем компьютере на ilovenasa[8].
Глава 31Спасение Tesla
Финансирование Tesla, декабрь 2008 года
Контракту с NASA Маск радовался от силы несколько минут. Его уровень стресса ничуть не снизился. Может, SpaceX и получила рождественскую передышку, но Tesla в конце 2008 года по‐прежнему катилась к банкротству. Деньги должны были закончиться прямиком в рождественский сочельник. Ни у компании, ни лично у Маска на счетах не хватало средств на выплату следующей зарплаты сотрудникам.