. Он любил сосредотачиваться на работе. Порой он считал, что остальная жизнь лишь понапрасну отвлекает его от важных дел. “Я проводил на работе столько времени, что поддерживать какие бы то ни было отношения становилось очень трудно, – признает он. – И SpaceX, и Tesla были сложны по‐своему. Заниматься ими одновременно было практически нереально. В итоге я работал почти постоянно”.
С Наваидом Фаруком
Мэй Маск сочувствовала Талуле. “Она приглашала меня на ужин, но Илон не приходил, потому что работал допоздна, – говорит она. – Она любила его до безумия, но, естественно, устала от того, что он так с ней обращается”.
Когда Маск с головой уходил в работу – что случалось почти постоянно, – Талула не понимала, как до него достучаться. Казалось, что он всегда ведет борьбу не на жизнь, а на смерть, и это сильно отличалось от того, что она привыкла видеть в родной английской деревушке, где в пабе и церкви собирались сплошь приятные люди. “Не такой жизни я хотела, – говорит она. – Я ненавидела Лос-Анджелес и ужасно скучала по Англии”.
В 2012 году она подала на развод и переехала в квартиру в Санта-Монике, пока их адвокаты улаживали юридические вопросы. Но когда через четыре месяца они встретились в суде, чтобы подписать соглашение, в истории случился кинематографический поворот. “Я увидела Илона, который стоял перед судьей, и он спросил: «Какого черта мы творим?» И мы принялись целоваться, – вспоминает она. – Судья, наверное, решил, что мы чокнутые”. Маск попросил ее вернуться к нему и повидаться с его сыновьями. “Они спрашивают, куда ты подевалась”. И она вернулась.
С Талулой
Они все же развелись, но Талула снова переехала к Маску. Чтобы отпраздновать это, они взяли пятерых его детей и отправились в путешествие на новой Model S. Затем Маск вместе с ней пришел на обед с колумнистом журнала Esquire Томом Джунодом. Ее работа, сказала она Джуноду, главным образом состоит в том, чтобы не дать Маску по‐королевски сойти с ума. “Не знаете, как это бывает? – спросила она. – Это когда человек становится королем, а затем сходит с ума”.
На сорок второй день рождения Маска в июне 2013 года Талула арендовала псевдозамок в Тарритауне чуть севернее Нью-Йорка и пригласила сорок его друзей. На этот раз темой вечеринки стал японский стимпанк, и Маск и другие мужчины нарядились самураями. На сцене представили комическую оперу Гилберта и Салливана “Микадо”, либретто которой немного изменили, чтобы Маск исполнил роль японского императора, а затем состоялось выступление метателя ножей. Маск, всегда готовый идти и на неоправданные риски, зажал розовый воздушный шарик прямо между ног, чтобы метатель использовал его в качестве мишени, показывая трюки с завязанными глазами.
Поединок с борцом сумо
Кульминацией праздника стала демонстрация борьбы сумо. В конце 160‐килограммовый чемпион вызвал Маска на арену. “Я набросился на него со всей силы и попытался сделать прием дзюдо, потому что решил, что он намерен дать мне фору, – говорит Маск. – Я хотел узнать, смогу ли его повалить, и повалил. Но при этом сместил себе один из дисков в основании шеи”.
С тех пор Маск страдает от сильной боли в спине и шее, и ему пришлось сделать три операции, чтобы попытаться восстановить межпозвоночный диск С5–С6. На совещаниях на заводах Tesla и SpaceX он порой лежит на полу, подложив под шею пакет со льдом.
В июле 2013 года, через несколько недель после праздника в Тарритауне, они с Талулой решили пожениться снова. На этот раз они устроили предельно скромную церемонию в собственной гостиной. И все же далеко не все сказки имеют счастливый конец. Одержимость Маска работой по‐прежнему омрачала их отношения. “Все повторялось, и мне снова захотелось вернуться домой”, – говорит Райли. Она перезапустила свою кинокарьеру, написав сценарий комедии “Шотландская мидия” о незадачливом воришке, который решил подзаработать, вылавливая мидии с жемчугом из окрестных рек. Райли сама стала режиссером фильма и сама сыграла одну из главных ролей. Когда Маск с сыновьями прилетели навестить ее в ходе съемок, она сказала, что хочет остаться в Англии и развестись во второй раз.
После некоторых сомнений и нескольких воссоединений Талула приняла окончательное решение в свой тридцатый день рождения в сентябре 2015 года. Она завершила съемки в сериале HBO “Западный мир” в Лос-Анджелесе и навсегда вернулась в Англию. Но она кое‐что пообещала Маску. “Ты мой мистер Рочестер, – сказала она, имея в виду мрачного героя из романа Шарлотты Бронте «Джейн Эйр». – И если Торнфилд-холл сгорит и ты останешься слепым, я вернусь и позабочусь о тебе”.
Глава 40Искусственный интеллект
Питер Тиль, один из основателей PayPal, вложивший деньги в SpaceX, каждый год проводит конференцию для руководителей компаний, финансируемых его фондом Founders Fund. На встрече в 2012 году Маск познакомился с Демисом Хассабисом, нейробиологом, дизайнером видеоигр и исследователем искусственного интеллекта, за галантными манерами которого скрывалась огромная амбициозность. Шахматный вундеркинд, освоивший игру в четыре года, он стал пятикратным чемпионом мира в международной олимпиаде по интеллектуальным видам спорта, в программу которой входят турниры по шахматам, покеру, “Быкам и коровам” и коротким нардам.
В современном лондонском офисе Хассабиса хранится первое издание прорывной статьи Алана Тьюринга “Вычислительные машины и разум”, опубликованной в 1950 году. В ней Тьюринг предложил “игру-имитацию”, где человек противостоит машине наподобие ChatGPT. Если ответы машины невозможно отличить от ответов человека, логично сделать вывод, что машины умеют “думать”, написал он. Под влиянием приведенных Тьюрингом аргументов Хассабис с партнерами основал компанию DeepMind, которая занимается разработкой компьютерных нейронных сетей, способных стать носителями общего искусственного интеллекта. Иными словами, ее цель состоит в том, чтобы создать машины, которые научатся думать, как люди.
“Мы с Илоном сразу поладили, и вскоре я заглянул к нему в гости на ракетный завод”, – рассказывает Хассабис. Сидя в столовой, откуда открывался вид на конвейеры, Маск объяснил, что хочет построить ракеты для полета на Марс, потому что таким образом получится сохранить человеческий разум в случае мировой войны, падения астероида или коллапса цивилизации. Хассабис добавил в этот список еще одну потенциальную угрозу – искусственный интеллект. Машины могут стать сверхразумными и превзойти нас, простых смертных, а возможно, и решить от нас избавиться. Маск молчал почти минуту, обдумывая этот сценарий. Он говорит, что в такие моменты, пребывая в состоянии, похожем на транс, он представляет, как ситуация, в которой задействованы многочисленные факторы, может развиваться в последующие годы. Он решил, что Хассабис, вероятно, не зря говорит об опасности ИИ, и вложил в DeepMind 5 млн долларов, чтобы наблюдать за тем, что он делает.
Через несколько недель после разговора с Хассабисом Маск рассказал о DeepMind Ларри Пейджу из Google. Они знали друг друга уже больше десяти лет, и Маск часто гостил у Пейджа в Пало-Альто. Он без конца рассуждал о потенциальных угрозах искусственного интеллекта в их беседах, которые затягивались до поздней ночи, и эти мысли не выходили у него из головы. Пейдж не придавал им значения.
В 2013 году на дне рождения Маска в долине Напа они сошлись в ожесточенном споре, свидетелями которому стали другие гости, включая Люка Носека и Рида Хоффмана. Маск утверждал, что, если вовремя не внедрить специально разработанные меры безопасности, системы искусственного интеллекта могут заменить людей, лишив наш вид какой‐либо значимости или вовсе подтолкнув его к исчезновению с лица земли.
Пейдж придерживался других взглядов. Ну и что, спрашивал он, если машины однажды и станут умнее, а возможно, и сознательнее людей? Это просто выведет нас на новую ступень эволюции.
Человеческое сознание, возражал Маск, – драгоценная искра света во Вселенной, и нельзя допустить, чтобы она погасла. Пейдж считал это сентиментальной чепухой. Если сознание можно воссоздать в машине, почему не ценить его в той же мере? Возможно, настанет день, когда мы сможем загружать в машину и собственное сознание. Он обвинил Маска в “видизме” – ангажированности в пользу собственного вида. “Что ж, я действительно выступаю за человечество, – ответил Маск. – Я его чертовски люблю!”
Неудивительно, что Маск пришел в смятение, когда в конце 2013 года услышал, что Пейдж и Google планируют купить DeepMind. Маск и его друг Люк Носек попытались привлечь финансирование, чтобы остановить сделку. На вечеринке в Лос-Анджелесе они заперлись в одной из комнат на втором этаже и час разговаривали по Skype с Хассабисом. “Ларри не должен получить контроль над будущим ИИ”, – сказал ему Маск.
Их старания ни к чему не привели, и уже в январе 2014 года Google объявила о покупке DeepMind. Изначально Пейдж согласился создать “совет безопасности” и включить в него Маска. Первое и единственное его заседание состоялось в офисе SpaceX. Присутствовали Пейдж, Хассабис и председатель совета директоров Google Эрик Шмидт, а также Рид Хоффман и еще несколько человек. “Илон пришел к выводу, что этот совет – сплошная профанация, – говорит Сэм Теллер, работавший тогда у Маска директором по персоналу. – Ребята из Google не собирались заниматься безопасностью ИИ и внедрять хоть какие‐то меры, которые могли ограничить их возможности”.
После этого Маск публично заявил о потенциальной опасности ИИ. “Нашей главной экзистенциальной угрозой, пожалуй, следует считать искусственный интеллект”, – сказал он, выступая на симпозиуме в MIT в 2014 году. Когда в тот же год Amazon представила своего цифрового помощника Alexa, а затем подобный продукт предложила и