Расстроенная тем, что Граймс отменила их запись, чтобы побыть с Маском, Бэнкс разразилась потоком оскорблений в своем популярном аккаунте в Instagram[15]. “Я прождала все выходные, пока Граймс сюсюкалась со своим бойфрендом, который по собственной тупости приперся в твиттер под кислотой”, – написала она. Это было неправдой (Маск никогда не употреблял кислоту), но, разумеется, заинтересовало не только прессу, но и SEC. Посты Бэнкс о Граймс и Маске становились все более безумными:
LOL, Илону Маску лучше нанять себе эскортницу. По крайней мере, эскортница не будет болтать о его бизнесе. Он нашел себе грязную сплетницу-дегенератку, мефедроновую сучку с помойки, которая бегает по городу и ВСЕ О НЕМ рассказывает. И все потому, что он хотел заявиться на Met Gala с подружкой, чтобы спрятать от Эмбер Херд свой скукожившийся член. LOL… Он полный даун. С этим мужиком явно что‐то не так. Я бы даже пришельцем его не назвала. Он мутант… Долбаные снежки. Больше в жизни не стану работать ни с одной белой сучкой.
В телефонном интервью Business Insider Бэнкс связала ситуацию с заявлением Маска о выкупе Tesla, что усугубило дело в юридическом отношении. “Я видела, как он сидел на кухне поджав хвост и клянчил у инвесторов деньги, чтобы они прикрыли его задницу после того твита, – сказала она. – Он был весь на нервах, красный как рак”.
К тому времени дикие истории о Маске уже быстро забывались. Инцидент с Бэнкс с неделю оставался таблоидной сенсацией, но интерес к нему угас, когда она опубликовала письмо с извинениями. Граймс смогла превратить его в источник вдохновения для своей музыки. В 2021 году она выпустила песню 100 % Tragedy, в которой рассказала, как сама утверждает, о том, как ей “пришлось уничтожить Азилию Бэнкс, когда она попыталась разрушить [ее] жизнь”.
Множество оттенков Маска
Несмотря на эти перипетии, Граймс была хорошим партнером для Маска. Как и Эмбер Херд (и сам Маск), она тяготела к хаосу, однако, в отличие от Эмбер Херд, ее хаос возникал на фундаменте из доброты и даже мягкости. “В мире Dungeons & Dragons я была бы «хаотичной доброй», – говорит она, – а Эмбер, пожалуй, «хаотичной злой»”. Граймс поняла, почему Маск не мог устоять перед Эмбер. “Его привлекает хаотичное зло. Дело в его отце – в том, как он рос. Он очень легко позволяет снова плохо с собой обращаться. В его представлении любовь и боль идут рука об руку. Эррола и Эмбер кое‐что связывает”.
Ей нравился его напор. Однажды вечером они пошли в кино на 3D-фильм “Алита: Боевой ангел”, но к их приходу все 3D-очки уже разобрали. Маск настоял, чтобы они остались и посмотрели фильм, хотя изображение и было размытым. Когда Граймс озвучивала киборга-певицу для видеоигры Cyberpunk 2077, Маск пришел в студию, держа в руке двухсотлетний пистолет, и потребовал, чтобы ему дали роль-камео. “Ребята в студии мгновенно взмокли”, – говорит Граймс. Маск добавляет: “Я сказал, что вооружен, но совсем не опасен”. Они решили уступить. В игре использовались кибернетические имплантаты – почти как в Neuralink. “Это было мне очень близко”, – говорит он.
Граймс пришла к выводу, что Маск устроен не так, как другие люди. “Синдром Аспергера делает тебя очень сложным человеком, – говорит она. – Он плохо умеет оценивать обстановку. В эмоциональном отношении он сильно отличается от обычного человека”. Она считает, что люди должны учитывать склад его психики, когда составляют о нем мнение. “Если человек страдает от депрессии или тревожности, мы ему сочувствуем. Но если он страдает синдромом Аспергера, мы говорим, что он козел”.
Со временем Граймс научилась работать со всевозможными оттенками его личности. “У него куча настроений и множество довольно четко выраженных личностей, – говорит она. – Он очень быстро переключается между ними. Ты просто чувствуешь, как атмосфера в комнате меняется, и вдруг вся ситуация переходит в его новое состояние”. Она заметила, что у разных личностей Маска разные вкусы, даже в музыке и декоре. “Мой любимый И – тот, который готов поехать на Burning Man, спать на диване, есть суп из жестянки и быть на расслабоне”. Ей ненавистен Илон в его, как выражается сама Граймс, сатанинском режиме. “Сатанинский режим включается тогда, когда он погружается во мрак и теряется в урагане, который бушует у него в голове”.
Однажды вечером, когда они ужинали с друзьями, я наблюдал, как тучи сгустились и настроение у Маска сменилось. Граймс несколько отстранилась от него. “Когда мы вместе, я проверяю, чтобы рядом был правильный Илон, – позже пояснила она. – В этой голове есть парни, которым я не нравлюсь, и мне они тоже не по душе”.
Порой одна из личностей Илона как будто бы даже не помнит, что делала другая. “Можно что‐то ему сказать, а потом он вообще об этом не вспомнит, потому что он в тот момент ушел в себя, – говорит Граймс. – Если он сосредоточен на чем‐то, он вообще не получает информации и данных из внешнего мира. Он порой не замечает даже того, что прямо у него под носом”. В точности как в начальной школе.
Во время неурядиц с Tesla в 2018 году Граймс упрашивала его расслабиться. “Необязательно, чтобы вокруг был один отстой, – сказала она однажды вечером. – Тебе не нужно постоянно напрягаться из‐за всего вокруг”. Но при этом она, как никто другой, понимала, что именно неугомонность и приносит ему успех. А в комплекте с неугомонностью идет и сатанинский режим, хотя ей и понадобилось больше времени, чтобы с ним смириться. “Сатанинский режим рождает хаос, – говорит она, – но позволяет делать дело”.
Глава 50Шанхай
Робин Рен, рожденный в Шанхае победитель физических олимпиад, который был партнером Маска по лабораторным работам в Пенсильванском университете, плохо разбирался в автомобилях. Почти все свои знания в этой области он получил в путешествии через всю страну, которое предпринял вместе с Маском после окончания университета в 1995 году. Маск научил его чинить поломки старой BMW и водить автомобиль с механической коробкой передач, но в будущем, когда Рен стал техническим директором дочерней компании Dell Computer, которая занималась производством флеш-накопителей, эти навыки ему не пригодились. А потому его немало удивил вопрос, который Маск задал ему двадцать лет спустя, пригласив его на обед в Пало-Альто.
Продажа автомобилей в Китае имела ключевое значение для реализации глобальных амбиций Tesla, но дела шли не слишком хорошо. Маск одного за другим уволил двух менеджеров по работе с Китаем, а после того, как компания продала там лишь 120 автомобилей за месяц, он готовился уволить всю команду китайского подразделения. “Как мне поправить положение Tesla в Китае?” – спросил он Рена за обедом. Рен отметил, что совсем не разбирается в автомобильной отрасли, и просто дал несколько дельных советов о том, как вести бизнес в Китае. “На следующей неделе я лечу в Китай на встречу с вице-премьером, – сказал Маск на выходе из ресторана. – Можешь слетать со мной?”
Рен колебался. Он только что вернулся из командировки в Китай. Но ему все же хотелось поучаствовать в миссии Маска, и на следующее утро он написал, что готов лететь с ним. Вице-премьер встретил их радушно. После этого они побеседовали с бывшим чиновником и другими советниками, которые сказали им, что, если Tesla хочет повысить продажи в Китае, ей необходимо разместить там свое производство. По китайским законам это требовало создания совместного предприятия с китайцами.
С Робином Реном в Шанхае
Маск терпеть не мог совместные предприятия. Он плохо умел делиться властью. И он подчеркнул, призвав на помощь свой дурашливый юмор, что Tesla не собирается замуж. “Tesla еще слишком молода, – сказал он. – Она почти ребенок. И уже замуж?” Он встал и изобразил, как дети идут к алтарю, а затем рассмеялся своим фирменным трескучим смехом. Засмеялись и все остальные, хотя китайцы и помедлили.
На обратном пути, сидя в самолете Маска, они с Реном вспоминали колледж и обсуждали забавные факты из физики. Лишь после того, как самолет приземлился, уже на трапе, Маск задал Рену вопрос: “Хочешь работать в Tesla?” Рен согласился.
Перед Реном встала серьезная задача – найти способ организовать производство в Китае. Он мог либо уговорить Маска создать совместное предприятие, как поступали все остальные автопроизводители, либо убедить китайских лидеров изменить закон, который на протяжении трех десятилетий стимулировал развитие китайской промышленности. Второй путь оказался проще. Месяц за месяцем Рен давил на китайское правительство. В апреле 2017 года Маск и сам снова слетал в Китай на встречу с китайскими лидерами. “Мы снова и снова объясняли, почему Китаю пойдет на пользу строительство завода Tesla, даже если компания не создаст совместное предприятие”, – говорит Рен.
В начале 2018 года, в рамках намеченной Си Цзиньпином стратегии по превращению Китая в инновационный центр по развитию чистой энергетики, Китай наконец‐то позволил Tesla построить на своей территории завод, не создавая совместного предприятия с местной компанией. Рен с командой договорились об аренде более 80 гектаров земли неподалеку от Шанхая и взяли займы под низкие проценты.
В феврале 2018 года Рен прилетел в США, чтобы обсудить сделку с Маском. К несчастью, в чаду производственного аврала на аккумуляторном заводе в Неваде Маск пребывал в таком исступлении, что Рен не смог его поймать. Поздно вечером они вместе улетели в Лос-Анджелес, но шанс поговорить с Маском представился Рену лишь после посадки самолета. Рен стал показывать слайды с картами, финансовыми обязательствами и условиями сделки, но Маск на них даже не взглянул. Он почти минуту смотрел в иллюминатор, а затем встретился глазами с Реном. “Ты считаешь, что это правильный шаг?” Рен так растерялся, что лишь через несколько секунд смог сказать да. “Тогда так и сделаем”, – ответил Маск и вышел из самолета.