Глава 57Полный газ
Гражданские на орбите
После закрытия программы космических шаттлов в 2011 году в США переживали спад творческого потенциала, который выражался в отсутствии компетенций и энтузиазма и был абсолютно немыслим для страны, всего два поколения назад совершившей девять полетов к Луне. Почти десять лет после последнего полета шаттла страна не могла отправлять людей в космос. Ей приходилось полагаться на российские ракеты, которые доставляли американских астронавтов на Международную космическую станцию (МКС). В 2020 году ситуация изменилась благодаря SpaceX.
В мае того года ракета Falcon-9 с капсулой Crew Dragon была готова доставить на МКС двух астронавтов NASA. Частная компания впервые в истории отправляла на орбиту людей. Президент США Дональд Трамп и вице-президент Майкл Пенс прилетели на мыс Канаверал и заняли места на трибуне у площадки LC-39A, с которой производился запуск. Маск, надев наушники, сидел вместе со своим сыном Каем в командном пункте. Десять миллионов человек наблюдали за происходящим по телевизору и на различных стриминговых платформах. “Я не религиозен, – позже сказал Маск подкастеру Лексу Фридману, – но все равно встал на колени и помолился за успех этой миссии”.
Когда ракета взлетела, люди в командном пункте возликовали. Трамп и другие политики пришли поздравить Маска. “Только подумайте, это первое значимое сообщение, отправленное в космос за последние пятьдесят лет, – сказал Трамп. – И доставить его – большая честь”. Маск понятия не имел, о чем говорит президент, и старался к нему не приближаться. Когда Трамп подошел к Маску и его команде и спросил: “Вы, ребята, продержитесь еще четыре года?” – Маск проигнорировал вопрос и отвернулся.
Когда в 2014 году агентство NASA заключило со SpaceX контракт на доставку астронавтов на МКС, в тот же день оно заключило еще и конкурирующий контракт с Boeing, которой выделила на 40 % больше финансирования. Когда в 2020 году SpaceX успешно справилась с задачей, Boeing еще не могла даже пристыковать свою капсулу к станции в ходе испытательного полета без экипажа.
Чтобы отпраздновать успех SpaceX, Маск вместе с Кимбалом, Граймс, Люком Носеком и еще несколькими друзьями отправился на курорт в национальном парке Эверглейдс в двух часах езды к югу от мыса Канаверал. Носек вспоминает, что лишь постепенно они осознавали историческую “важность этого момента”. Они танцевали до поздней ночи, и Кимбал в какой‐то момент подпрыгнул и закричал: “Мой брат только что отправил астронавтов в космос!”
Кико Дончев
Вслед за отправкой астронавтов на МКС в мае 2020 года SpaceX произвела впечатляющую серию из одиннадцати непилотируемых миссий за пять месяцев, когда на орбиту был выведен целый ряд спутников. Но Маск, как всегда, боялся почивать на лаврах. Он переживал, что, если он не станет подчеркивать, что ни одна задача не терпит промедления, SpaceX станет такой же медлительной и безвольной, как Boeing.
После очередного пуска в октябре Маск поздно вечером посетил площадку LC-39A и застал за работой всего двух человек. Такие вещи его тревожили. Он ожидал, что во всех его компаниях работа будет кипеть постоянно, о чем пока еще не знали сотрудники Twitter. “У нас на мысе 783 человека в штате, – сказал он в холодной ярости своему вице-президенту по запуску на этом полигоне. – Почему сейчас работают только двое?” Маск дал вице-президенту сорок восемь часов, чтобы подготовиться к брифингу, на котором он хотел услышать, чем должен был заниматься каждый из сотрудников.
Не получив желаемых ответов, Маск решил, что разберется с этим сам. Он включился в работу и ушел в нее с головой. Как и раньше на заводах Tesla в Неваде и во Фримонте и как и позже в Twitter, он переехал на объект – в этом случае в ангар на мысе Канаверал – и работал круглые сутки. Его ночные бдения были и демонстративными, и необходимыми. Во вторую ночь он никак не мог дозвониться до вице-президента по запуску, семейного человека, который, по мнению Маска, ушел в самоволку, и решил связаться с одним из инженеров, работавших рядом с ним в ангаре, Кико Дончевым.
С Кико Дончевым
Дончев родился в Болгарии и приехал в Америку в раннем детстве, когда его отец, математик, устроился в Мичиганский университет. Он окончил бакалавриат и магистратуру по авиа– и ракетостроению и ухватился, как ему казалось, за возможность мечты, устроившись на стажировку в Boeing. Но вскоре его постигло разочарование, и он решил навестить друга, работавшего в SpaceX. “Я никогда не забуду, как в тот день ходил по цеху, – говорит он. – Все молодые инженеры работали не покладая рук – в футболках, с татуировками, такие четкие парни, которые знают свое дело. Я подумал: «Вот это – мои люди». У них не было ничего общего с мертвецкой чопорностью Boeing”.
Тем летом он подготовил для вице-президента Boeing презентацию, в которой рассказал, как SpaceX позволяет молодым инженерам предлагать новаторские идеи. “Если Boeing не изменится, – подчеркнул он, – вы потеряете лучшие кадры”. Но в ответ он услышал, что Boeing не ищет новаторов. “Может, мы хотим, чтобы к нам в команду приходили не лучшие из лучших, а те, кто проработает у нас дольше”. Дончев уволился.
На конференции в Юте он пришел на вечеринку, устроенную SpaceX, и, немного выпив, набрался смелости и подошел к Гвинн Шотвелл. Он вытащил из кармана измятое резюме и показал ей фотографию спутникового оборудования, над которым работал. “Я умею достигать своих целей”, – сказал он.
Шотвелл он понравился. “Любой, у кого хватает смелости подойти ко мне с измятым резюме, может оказаться хорошим кандидатом”, – поясняет она. Она пригласила его на собеседование в SpaceX. В три часа дня он должен был встретиться с Маском, который по‐прежнему беседовал с каждым нанимаемым в компанию инженером. Как обычно, Маска задержали другие дела, и Дончеву сказали прийти в другой день. Он решил, что лучше дождется Маска, и пять часов просидел у его кабинета. Наконец встретившись с ним в восемь вечера, он пожаловался, что в Boeing его усердие не ценили.
Нанимая новых людей и повышая сотрудников, Маск смотрит скорее на отношение человека к работе, чем на его резюме. В его представлении хорошо к работе относится тот, кто готов работать с маниакальным усердием. Маск нанял Дончева без промедления.
Той октябрьской ночью в разгар рабочего аврала на мысе Канаверал, когда Маск пожелал связаться с Дончевым, инженер только что пришел домой, проработав без перерыва три дня, и открыл бутылку вина. Сначала он даже не ответил на звонок с незнакомого номера. Но затем один из коллег позвонил его жене. Скажи Кико, пусть сейчас же возвращается в ангар. Он нужен Маску. “Я ужасно устал, был полупьян и несколько дней не спал, но сел в машину, купил пачку сигарет, чтобы протянуть хотя бы на них, и вернулся в ангар, – говорит он. – Я боялся, что меня остановят за вождение в пьяном виде, но казалось, что лучше рискнуть, чем не приехать к Илону”.
Когда Дончев добрался до ангара, Маск велел ему организовать серию совещаний с инженерами, которые стояли на один уровень ниже топ-менеджеров. И это встряхнуло команду. Дончева повысили и сделали главным инженером на мысе Канаверал, а его наставник Рич Моррис, спокойный и опытный управленец, занял должность операционного директора. После этого Дончев внес разумное предложение. Он сказал, что хочет подчиняться Моррису, а не непосредственно Маску. В результате образовалась слаженная команда, возглавляемая менеджером, который умел наставлять людей не хуже магистра Йоды, и инженером, который готов был работать с усердием Маска.
На пусковой вышке на мысе Канаверал
Непокорность
Стремление Маска работать быстрее, рисковать больше, нарушать правила и критически оценивать любые требования позволило ему достичь больших высот, например отправить людей на орбиту, наладить массовое производство электрических автомобилей и отключить домовладельцев от энергосети. Но оно также подталкивало его делать вещи – игнорировать требования SEC, не соблюдать ограничения, введенные в Калифорнии из‐за эпидемии COVID, – которые навлекали на него неприятности.
Ханс Кенигсманн был одним из первых инженеров SpaceX, которых Маск нанял в 2002 году. Он входил в неустрашимую команду, которая работала на Квадже во время трех первых неудачных попыток запуска Falcon-1 и все‐таки успешно запустила ракету с четвертого раза. Маск повысил его и сделал вице-президентом, отвечающим за надежность в полете, то есть проверяющим, чтобы полеты проходили безопасно и осуществлялись в соответствии с предъявляемыми к ним требованиями. Под началом Маска работать на этой должности было непросто.
В конце 2020 года SpaceX готовилась к непилотируемому испытательному полету ускорителя Super Heavy. Все полеты должны были соответствовать регламентам Федерального управления гражданской авиации США (FAA), в которых среди прочего содержатся и рекомендации по погоде. Тем утром инспектор FAA, удаленно следивший за запуском, решил, что в средних слоях атмосферы слишком ветрено, чтобы проводить испытания. Если бы в момент пуска произошел взрыв, под удар попали бы окрестные дома. SpaceX представила собственный прогноз погоды, заявив, что никакой опасности нет, и запросила разрешение на пуск, но FAA его не выдало.
Никто из FAA не присутствовал в командном пункте, и было не совсем (хотя и вполне) понятно, какие в таком случае действуют правила, поэтому руководитель пуска повернулся к Илону и молча качнул головой, словно спрашивая, проводить ли испытание. Маск молча кивнул. Ракета взлетела. “Это было мимолетно, – говорит Кенигсманн. – В этом весь Илон! О решении пойти на риск он сообщил простым кивком”.