Благотворительность
Маск никогда не проявлял особого интереса к благотворительности. Он полагал, что сделает для человечества гораздо больше, если будет держать все деньги в своих компаниях, работающих над проектами в сфере возобновляемой энергетики, исследований космоса и безопасности искусственного интеллекта.
Через несколько дней после того, как Билл Гейтс посетил его и перечислил ряд благотворительных инициатив, Маск встретился с Берчаллом и четырьмя советниками по имущественному планированию за столом для переговоров, стоящим на антресольном этаже, с которого открывался вид на сборочные линии новой гигафабрики Tesla в Техасе. Предложения Гейтса его не заинтересовали, но ему хотелось рассмотреть варианты финансирования чего‐то более действенного, чем классический благотворительный фонд.
Берчалл предложил создать некоммерческую холдинговую компанию – предприятие особого типа, которое осуществляет управление рядом финансируемых им некоммерческих организаций. По структуре, пояснил Берчалл, эта компания будет напоминать Медицинский институт Говарда Хьюза. “Мы будем двигаться крошечными шажками, – сказал мне Берчалл, – но в итоге она сможет стать довольно крупной организацией, может, даже полноценным институтом высшего образования”.
Хотя Маску идея понравилась, он пока не готов был ее реализовать. “У меня сейчас слишком много других задач”, – сказал он и вышел из‐за стола.
Так и было. В тот день – 6 апреля 2022 года – он готовился к открытию Giga Texas и все утро тщательно инспектировал сборочную линию Model Y и контролировал подготовку вечеринки Giga Rodeo. Кроме того, в тот же день у него был назначен телефонный разговор с представителями Белого дома, в ходе которого планировалось обсудить вопросы торговли, отношений с Китаем и субсидий на производство аккумуляторов. Но больше всего его беспокоил другой вопрос: он только что принял предложение войти в совет директоров компании, акции которой тайно скупал с января, и теперь сомневался в правильности принятого решения.
Глава 72Активный инвестор
Перед бурей
В апреле 2022 года дела у Маска шли на удивление хорошо. За последние двенадцать месяцев продажи Tesla выросли на 71 %, хотя ни цента не было потрачено на рекламу. Цена акций компании за пять лет возросла в пятнадцать раз, и теперь Tesla стоила больше, чем девять следующих автопроизводителей, вместе взятых. Маск активно запугивал поставщиков микрочипов, поэтому Tesla – в отличие от других производителей – без потерь пережила кризис поставок, вызванный пандемией, и это позволило компании выйти на рекордные производственные показатели в первом квартале 2022 года.
В первом квартале 2022 года SpaceX отправила на орбиту вдвое больше грузов, чем все остальные компании и страны, вместе взятые. В апреле она снарядила свой четвертый пилотируемый полет на Международную космическую станцию, взяв на борт трех астронавтов NASA (агентство по‐прежнему не имело собственных возможностей для запуска) и одного космонавта Европейского космического агентства. В тот же месяц компания разместила на орбите очередную партию коммуникационных спутников Starlink, в результате чего их количество в группировке возросло до 2100 штук. К тому времени они предоставляли доступ в интернет 500 тысячам подписчиков из сорока стран, включая Украину. Ни одна другая компания и ни одна другая страна еще не научилась успешно сажать на землю орбитальные ракеты и использовать их повторно. “Поразительно, что столько лет спустя Falcon-9 по‐прежнему остается единственным орбитальным ускорителем, который приземляется и взлетает снова!” – твитнул Маск.
Стоимость четырех компаний, которые он изначально профинансировал и построил с нуля, теперь была такова:
Tesla: 1 трлн долларов
SpaceX: 100 млрд долларов
The Boring Company: 5,6 млрд долларов
Neuralink: 1 млрд долларов
Год обещал быть замечательным, если бы Маск только понимал, что лучшее – враг хорошего. Но ограничиваться хорошим он просто не умел.
Шивон Зилис заметила, что к началу апреля у него, как у заядлого геймера, который победил всех, но никак не может выйти из игры, стали чесаться руки. “Ты не обязан всегда пребывать в состоянии войны, – сказала она ему. – Или на войне тебе спокойнее?”
“Она во мне по умолчанию”, – ответил он.
“Он как будто бы выигрывал в симуляторе и теперь не знал, что делать дальше, – говорит она. – Долгие периоды затишья выбивают его из колеи”.
В том месяце мы говорили с ним о достижениях его компаний, и он пояснил, почему считает, что Tesla идет к тому, чтобы стать самой дорогой компанией в мире и ежегодно получать триллионные прибыли. Но в его голосе не было ни намека на радость или даже на удовлетворение. “Пожалуй, я всегда хочу снова выложить фишки на стол или пройти следующий уровень в игре, – сказал он. – Я не умею бездействовать”.
Обычно в такие моменты, вместо того чтобы радоваться успехам, Маск сам разжигает драмы. Он устраивает авралы, поднимает в воздух самолеты, устанавливает нереальные и ненужные сроки. День самоуправления, сборка Starship, установка солнечных крыш, производственный ад на автомобильных заводах – он нажимает на кнопку и объявляет пожарную тревогу. “Обычно он выбирает одну из своих компаний и находит какой‐нибудь повод для кризиса”, – говорит Кимбал. Но в этот раз Маск поступил иначе. Не продумав до конца свой шаг, он решил купить Twitter.
Огнемет для пальцев
Период напряженного затишья в начале 2022 года фатальным образом совпал с моментом, когда у Маска неожиданно появилось много свободных денег. Продажа акций принесла ему около 10 млрд долларов. “Я не хотел просто оставлять их в банке, – говорит он, – поэтому задумался, какой продукт нравится мне лично, и ответ нашелся сразу. Это Twitter”. В январе он отдал своему персональному менеджеру Джареду Берчаллу конфиденциальный приказ приступить к покупке акций компании.
Twitter был для Маска идеальной – даже слишком идеальной – игровой площадкой. Он поощряет тех, кто импульсивен, непочтителен и несдержан, – тех, кто, набирая сообщения, словно палит из огнемета. Во многом он напоминает школьный двор, где не обходится без издевок и травли. Но в твиттере умники набирают себе подписчиков, а не позволяют столкнуть себя с лестницы. А когда ты богаче и умнее всех, ты можешь даже решить стать царем этой игровой площадки, хотя в детстве не мог и мечтать о чем‐то подобном.
Маск зарегистрировался в Twitter вскоре после его появления в 2006 году, но забросил свой аккаунт, когда ему “наскучили твиты о том, кто какой латте взял себе в «Старбаксе»”. Его друг Билл Ли подтолкнул его вернуться, чтобы использовать твиттер как канал для непосредственного общения с людьми, и Маск открыл этот кран в декабре 2011 года. Среди его первых твитов – фотография на рождественской вечеринке, где он, натянув чудовищный парик, изображает Арта Гарфанкела, и одно сообщение, которое положило начало непростой дружбе. “Сегодня мне ни с того ни с сего позвонил Канье Уэст, который вылил на меня целый поток мыслей, рассуждая то о ботинках, то о Моисее, – написал Маск. – Он был вежлив, но понять его было трудно”.
В последующие десять лет Маск опубликовал 19 тысяч твитов. “Порой мои твиты льются сплошным потоком, как Ниагарский водопад, и публикуются слишком быстро, – говорит он. – Просто поройтесь в них, но остерегайтесь кусков дерьма, случайно затесавшихся в общую массу”. Опубликованные в 2018 году твиты о “педофиле” и “обеспеченном финансировании” показывают, что порой любовь к твиттеру выходит ему боком, особенно когда он заходит туда поздно ночью, возбужденный и заряженный энергетиками и “Амбиеном”. Когда я спрашиваю, почему он даже не пытается сдержаться, он с готовностью признает, что очень часто “ставит себе палки в колеса” и “копает себе могилу”. Но вместе с тем он говорит, что жизнь должна быть интересной и смелой, и цитирует свою любимую фразу из фильма “Гладиатор”, вышедшего в 2000 году: “Разве вам не интересно? Разве вы не за этим пришли?”
Джек Дорси
К началу 2022 года в его взрывоопасную смесь был добавлен еще один ингредиент: нарастающее беспокойство из‐за “воук-вируса”, который, как полагал Маск, распространяется по Америке. Он презирал Дональда Трампа, но считал абсурдным пожизненный бан бывшего президента и все сильнее заводился из‐за жалоб правых, которых притесняли в твиттере. “Он видел, в каком направлении движется Twitter, где цензуре подвергаются все, кто находится на неверном конце спектра”, – говорит Берчалл.
Его поддерживали либертариански настроенные друзья-технари. Когда в марте Маск сказал, что Twitter стоит раскрыть алгоритмы, которые используются для продвижения контента и для занижения его значимости, его молодой друг Джо Лонсдейл одобрил это предложение. “Наше публичное пространство не нуждается в цензурном произволе, – написал он. – Завтра меня будут слушать более 100 членов Конгресса на выездной встрече Республиканской партии, и это один из пунктов моей повестки”.
“Согласен, – ответил Маск. – Сейчас все погрязло в тайной коррупции!”
В диалог вступил и их остинский приятель Джо Роган. “Ты собираешься освободить твиттер от веселой толпы цензоров?” – спросил он у Маска.
“Я дам советы, но пусть сами решают, прислушиваться ли к ним”, – ответил Маск.
Он полагал, что свободы слова много не бывает, поскольку она укрепляет демократию. В один из мартовских дней он провел в твиттере опрос: “Свобода слова критически важна для работающей демократии. Считаете ли вы, что Twitter строго придерживается этого принципа?” Когда более 70 % пользователей ответили “нет”, Маск задал следующий вопрос: “Нужна ли новая платформа?”