Четкого ответа не последовало. Маск задумался, устремив взгляд вдаль. Этот транс был знаком каждому. Все знали, что, переварив информацию, он рано или поздно вынесет решение. Но было уже начало второго ночи, и инженеры стали расходиться, в конце концов оставив Маска думать в одиночестве.
Покинув переговорную комнату и выйдя на парковку, инженеры собрались вокруг Джанкосы, который вертел в руках телефон, поддерживая с ними беседу, и явно еще не собирался идти в свой трейлер спать. Он был заряжен энергией, но, кроме того, понимал, что вверенные ему кадры переживают из‐за грядущей встряски, а потому им совсем не помешает взбодриться. Подобно капитану школьной футбольной команды, который точно знает, когда его ребятам можно пошалить, он предложил взломать корпоративный тики-бар и устроить вечеринку. Он вскрыл замок кредитной картой, впустил в бар дюжину своих последователей и назначил одного из них разливать пиво, виски Macallan и выпускаемый малыми партиями бурбон Elijah Craig. “Если будут неприятности, мы все свалим на тебя, Джейк”, – бросил он, указывая на Маккензи, который, будучи самым молодым и самым стеснительным из них, вообще вряд ли решил бы вломиться в бар.
В отсутствие Маска Джанкоса помог всем расслабиться, но вместе с тем преподнес несколько уроков. Он поднял на смех одного из инженеров, который побоялся сказать Маску, что тестовый полигон не будет готов вовремя, и принялся танцевать вокруг него, размахивая согнутыми в локтях руками и кудахтая, как курица. Когда молодой инженер попытался произвести на него впечатление, рассказывая о своих головокружительных горнолыжных приключениях, Джанкоса достал телефон и показал видео, на котором сам с огромной скоростью катится на лыжах с горы на Аляске, пытаясь обогнать лавину.
“Это правда ты?” – спросил пораженный инженер.
“Да, – ответил Джанкоса. – Нужно рисковать. Нужно любить риск”.
Примерно в это время – если точно, в 3:24 ночи – мой телефон ожил, получив текстовое сообщение от Маска, который еще не лег спать в своем маленьком доме в полутора километрах от бара. “По предварительному графику ускоритель должны были поставить на площадку за десять дней, – написал он. – Но я на 90 % уверен, что мы столкнемся с очередной критической накладкой еще до завершения работы над B7”.
Я показал сообщение Маккензи, чтобы он его расшифровал, а он показал Джанкосе. Они на мгновение замолкли. Это означало, что Маск переварил все, что услышал на совещании, и решил, что не стоит ждать десять дней, чтобы переместить ускоритель, называемый B7, на стартовую площадку для испытаний. Он окажется на площадке еще до установки всех тридцати трех двигателей. Через несколько минут Маск написал следующее сообщение: “Так или иначе мы установим B7 на стартовой площадке сегодня к полуночи или даже раньше”. Иными словами, им предстояло сделать это за один день, а не за десять. Маск объявил очередной аврал.
Высокий отсек
Утром, урвав несколько часов сна, Маск пришел в один из высоких отсеков, где осуществлялась сборка ракеты, в черной футболке с надписью “Оккупируем Марс” и стал наблюдать за установкой двигателей Raptor на ускоритель Booster-7. Он поднялся по крутой заводской лестнице на платформу под ускорителем. Она была завалена кабелями, деталями двигателя, инструментами и цепями, и не менее сорока человек работали плечо к плечу, устанавливая двигатели и приваривая обтекатели. Один Маск был без каски.
“Зачем нам эта деталь?” – спросил он у одного из опытных инженеров, Кейла Однера, который спокойно относился к присутствию Маска и по существу отвечал на его вопросы, не отрываясь от работы. Маск так часто приходит с инспекцией на сборочные линии, что рабочие практически не обращают на него внимания, если он не отдает им приказаний и не задает вопросов. “Почему это нельзя сделать быстрее?” – один из его любимых. Порой он просто стоит минут пять и молча наблюдает за работой.
Проведя на платформе больше часа, он спустился и неуклюже пробежал по парковке двести метров до столовой. “Думаю, это просто для того, чтобы все увидели, в какой он запарке”, – сказал Энди Кребс. Позже я спросил Маска, в этом ли причина. “Нет, – рассмеялся он. – Я забыл намазаться солнцезащитным кремом и не хотел обгореть”. Впрочем, затем он добавил: “Но боевой дух солдат действительно поднимается, когда они видят генерала на поле боя. В присутствии Наполеона его армии сражались лучше всего. Мне достаточно появиться у них на глазах, и они посмотрят на меня и скажут, что я хотя бы не тусил всю ночь напролет”. Похоже, он узнал о проделке с тики-баром.
Вскоре после полуночи – чуть позже установленного Маском срока – грузовик со стоящим вертикально ускорителем выехал из высокого сборочного отсека в Бока-Чике к расположенной примерно в километре от него стартовой площадке. Граймс приехала из маленького дома неподалеку от базы, чтобы посмотреть это зрелище вместе с Эксом, который танцевал вокруг медленно ползущей ракеты. Когда ускоритель установили на стартовой площадке, он величественно замерцал в свете почти полной луны.
Все было в порядке, пока не прорвался трубопровод, из которого во все стороны забрызгала гидравлическая жидкость – смесь воды и масла. Окатило всех, включая Экса и Граймс. Сначала она испугалась, что вещество токсично, но Маск сказал, что беспокоиться не о чем. “Люблю запах гидравлической жидкости по утрам”, – бросил он, перефразируя полковника из “Апокалипсиса сегодня”. Экс тоже не моргнул и глазом, даже когда Граймс поспешила увезти его домой и искупать. “Мне кажется, что он бесстрашнее большинства, – сказал Маск. Затем, продемонстрировав микроскопическую долю рефлексии, добавил: – Честно говоря, его бесстрашие даже проблематично”.
Глава 77Optimus Prime
Человеческий фактор
Когда в августе 2021 года Маск объявил о своих планах по созданию робота Optimus, на сцену вышла актриса в белом комбинезоне, изображающая робота. Через несколько дней главный дизайнер Tesla Франц фон Хольцхаузен собрал группу, чтобы начать разработку настоящего робота, который сможет изображать человека.
Маск дал одну установку: робот должен быть человекоподобным. Иными словами, он должен выглядеть как человек, а не как механическое устройство на колесах или на четырех ногах вроде тех, что производят Boston Dynamics и другие компании. Большинство рабочих мест и инструментов разработаны под нужды человека, поэтому Маск полагал, что, если облик робота будет приближен к человеческому, он сможет функционировать естественным образом. “Мы хотим сделать его максимально человекоподобным, – сказал фон Хольцхаузен десяти инженерам и дизайнерам, которые сидели с ним за столом для переговоров, – но наделить его бóльшими возможностями”.
Начали они с руки. Фон Хольцхаузен выбрал перфоратор, и они стали изучать, как пальцы и ладонь взаимодействуют с инструментом. Сначала им показалось разумным сделать руку с четырьмя пальцами, поскольку в мизинце словно бы и не было необходимости. Но такие руки выглядели жутковато и были на поверку недостаточно функциональными. В итоге инженеры решили удлинить мизинец, чтобы он стал приносить больше пользы. В дополнение к этому они пошли на одно упрощение: вместо трех суставов в каждом пальце оставили по два.
Другим усовершенствованием стало удлинение основания ладони, чтобы рука могла обхватывать инструмент, снимая значительную нагрузку с большого пальца. Благодаря этому рука Optimus должна была стать более сильной, чем у человека. Инженеры также рассмотрели еще более инновационные бионические тактики, в частности установку мощных магнитов в кончик каждого пальца. От этой идеи в итоге отказались, поскольку магниты могли повлиять на работу огромного количества устройств.
Может, пальцы должны сгибаться не только к ладони, но также в обратную сторону? Может, запястье должно отклоняться назад не меньше, чем вперед? Все собравшиеся принялись крутить руками, пытаясь понять, что может дать такая модификация. “Это пригодится, если роботу нужно будет оттолкнуться от стены, – сказал фон Хольцхаузен. – Так не придется оказывать давление на пальцы”. Кто‐то предложил сделать запястье таким гибким, чтобы при отклонении назад пальцы касались предплечья. Это позволило бы руке оказывать давление, даже не задействуя кисть. “Круто, – признал фон Хольцхаузен, – но людей такое испугает. Не стоит заходить настолько далеко”.
“Теперь самое сложное, – сказал фон Хольцхаузен ближе к концу двухчасового совещания. – Как сделать эту сосиску красивой?” Он распределил задачи таким образом, чтобы им было что показывать Маску на еженедельных встречах. “Для начала надо понять, как будут выглядеть и сужаться пальцы, особенно при удлинении мизинца. Илон хочет, чтобы пальцы напоминали женские”.
Молодой Франкенштейн
Человеческие тела, как выяснили Маск и его инженеры, невероятны. Например, на одном из еженедельных совещаний они обсуждали, как человеческие пальцы не только оказывают, но и ощущают давление. Как сделать так, чтобы пальцы Optimus тоже ощущали давление? “Можно измерять силу тока в приводе сустава пальца, и она будет соответствовать давлению, оказываемому на кончик”, – предложил один из инженеров. Другому пришла идея установить на кончики пальцев конденсаторы, как на тачскрине, или, например, датчик барометрического давления, или чип, вживленный в резину, или даже крошечную камеру, помещенную в гелевый кончик пальца. “Какими будут затраты?” – спросил фон Хольцхаузен. Они решили, что измерение давления по силе тока в приводе сустава будет наиболее эффективно, поскольку не потребует новых деталей.
Каким бы сумбурным ни был его график, Маск старался не пропускать еженедельные совещания по проектированию Optimus. К одному из них в феврале он подключился из VIP-ложи на домашнем стадионе бейсбольной команды “Майами Марлинс”, где Канье Уэст, ныне известный как Йе, устроил публичное прослушивание своего нового альбома