Polytopia. “Моя бывшая девушка меня за это ненавидела, – говорит Эндрю. – Может, потому она и стала бывшей”.
Остановившись в молодежном хостеле в Генуе, Джеймс познакомился с парнем, который однажды поймал его с поличным, когда он пальцами зачерпывал из банки арахисовое масло. “Какая мерзость!” – воскликнул он и засмеялся. Так судьба свела Джеймса с Россом Нордином, худощавым и растрепанным компьютерным гением и скитальцем из Висконсина. Окончив Мичиганский технологический университет, Росс стал путешествующим кодером и работал удаленно, утоляя свою жажду странствий. “Я знакомился с людьми, спрашивал, куда мне поехать дальше, и так оказался в Генуе”.
С людьми, переезжающими с места на место, особенно в доступных не каждому краях, подобные совпадения случаются нередко: Росс сказал, что отправил резюме в SpaceX. “О, это компания моего двоюродного брата”, – ответил Джеймс. Когда у Росса закончились деньги, Джеймс пригласил его пожить вместе с ним и еще одним другом в доме, который они сняли неподалеку от Антиба. Росс спал на топчане на улице.
Однажды вечером они отправились в ночной клуб в фешенебельной деревушке Жуан-ле-Пен. Джеймс заговорил с какой‐то девушкой, но к нему подошел мужчина и заявил, что встречается с ней. Они вышли на улицу, началась драка, и друзья пустились наутек. Но в клубе остались их куртки, и Росса отправили их забрать. “Они послали меня как самого маленького и самого безобидного на вид”, – говорит он. По дороге домой они попали в засаду: противники грозили им разбитой бутылкой и гнались за ними, пока они не перепрыгнули через забор и не спрятались в кустах.
Это и другие приключения сблизили Росса и Джеймса. На конференции, состоявшейся год спустя, Росс познакомился с одним из руководителей компании Palantir, окруженной ореолом секретности. В число основателей этой компании, которая занимается разведкой и аналитикой данных, входит Питер Тиль. Получив работу в Palantir, Росс помог Джеймсу устроиться туда же на стажировку. В итоге Росс вместе с Джеймсом оказался в Tesla – в команде по разработке автопилота.
В ходе покупки Twitter Джеймс, Эндрю и Росс стали тремя мушкетерами, ядром целого войска из трех десятков инженеров Tesla и SpaceX, которые на той неделе обосновались в переговорных комнатах на втором этаже штаб-квартиры компании, чтобы произвести ее трансформацию. Первым делом мушкетерам – которые должны были сделать ставку на дерзость и справиться с некоторой неловкостью, ведь никому из них не исполнилось и тридцати лет, – предстояло возглавить аналитическую команду, чтобы оценить программистские навыки, продуктивность и даже отношение к работе более чем двух тысяч инженеров Twitter и решить, кто из них сохранит работу (если такие найдутся).
Джеймс и Эндрю Маски
Оценщики кода
Джеймс и Эндрю сидели со своими ноутбуками за маленьким круглым столом в вестибюле на втором этаже, возле переговорной комнаты, где Маск разбил свой полевой лагерь. Экс устроился по соседству с ними на полу и играл с четырьмя большими кубиками Рубика. (Нет, он пока не научился их собирать. Ему было всего два с половиной года.) Был четверг, 27 октября, – тот самый день, когда Маск спешил, опередив все ожидания, закрыть сделку по покупке Twitter, – и все же, даже несмотря на занятость, он выделил час в перерыве между совещаниями, чтобы обсудить со своими двоюродными братьями, как отбраковать инженеров Twitter. К ним присоединился еще один молодой инженер из команды Tesla по разработке автопилота Дхавал Шрофф – один из тех, кто выступал с презентациями на втором Дне ИИ.
Джеймс, Эндрю и Дхавал имели доступ ко всему коду, написанному в Twitter за последний год. “Выясните, кто в последний месяц написал сто и более строк кода, – сказал Маск. – Я хочу, чтобы вы зашли в каталог и узнали, кто пишет код”.
Он планировал сократить большую часть инженеров и оставить на работе только лучших из лучших. “Надо выяснить, кто программирует больше остальных, а затем понять, кто из этой группы программирует лучше всех”, – пояснил Маск. Задача была практически неподъемная, тем более что формат кода не позволял без проблем выяснять, кто именно удалял и добавлял конкретные строки.
Тут у Джеймса появилась идея. Несколько дней назад они с Дхавалом познакомились с молодым программистом из Twitter на конференции в Сан-Франциско. Его звали Бен. Джеймс позвонил ему, включил громкую связь и принялся засыпать его вопросами.
“У меня есть список всех правок”, – сказал Бен.
“Можешь его прислать?” – спросил Джеймс. Они стали думать, как применить скрипт на Python и техники обрезки, чтобы передать файл как можно быстрее.
Тут в разговор вмешался Маск. “Спасибо за помощь, друг”, – сказал он.
Последовала долгая пауза. “Илон?” – спросил Бен. Казалось, он опешил, осознав, что будущий директор компании копается в исходном коде прямо в день закрытия сделки.
Услышав его французский акцент, я понял, что по телефону говорит тот самый Бен – Бен Сан-Суси, – который в кофе-баре задал Маску вопрос о модерации контента. Как истинный инженер, он был не слишком силен в налаживании связей, но внезапно получил пропуск в ближний круг. Это показывало, как высока цена счастливого случая – и готовности прийти на работу в офис.
На следующее утро, когда Twitter официально оказался в руках у Маска, мушкетеры поднялись на девятый этаж штаб-квартиры, где в кафе подавали бесплатный завтрак. Встретившись там с Беном, они в компании нескольких других инженеров Tesla вышли на залитую солнцем террасу с видом на ратушу. Там стоял с десяток столов, и оформлено все было в веселом стиле, но никого из Twitter видно не было.
Обсуждение кода с Джеймсом Маском, Дхавалом Шроффом и Эндрю Маском
Когда Джеймс, Эндрю и Росс рассказали, как составляют списки на сокращение, Бен не побоялся высказать свое мнение. “Мой опыт говорит, что отдельные люди важны, но важны и команды, – сказал он. – Думаю, имеет смысл не просто выбирать хороших программистов, а искать команды, которые действительно хорошо работают вместе”.
Обдумав его слова, Дхавал с ним согласился. “Мы с Джеймсом и другими членами нашей команды автопилота всегда сидим вместе, и идеи льются рекой, и как команда мы работаем лучше, чем каждый из нас по отдельности”, – сказал он. Эндрю отметил, что именно поэтому Маск предпочитает, чтобы все работали в офисе, а не удаленно.
И снова Бен выразил другую точку зрения. “Я верю в работу в офисе и сам хожу в офис, – сказал он. – Но я программист, и мне не идет на пользу, когда меня каждый час прерывают. Поэтому иногда я остаюсь дома. Пожалуй, лучше всего гибридный формат”.
У руля
В коридорах штаб-квартиры Twitter, а также Tesla и SpaceX, не говоря уже о кулуарах Уолл-стрит, шли разговоры о том, собирается ли Маск привлечь кого‐то к совместному управлению компанией. В первый день в статусе владельца Twitter он тайно встретился с вероятным кандидатом на эту должность Кейвоном Бейкпуром, одним из основателей приложения для видеотрансляций Periscope, которое Twitter купил и затем уничтожил. Бейкпур стал президентом Twitter по разработке продукта, но ранее в 2022 году Агравал отправил его в отставку без объяснения причин.
Их беседа с Маском в переговорной комнате, где также присутствовал инвестор Скотт Белски, финансирующий технологические компании, показала истинное слияние разумов. “У меня есть идея по рекламе, – сказал Бейкпур. – Спрашивать людей, которые подписываются, какие у них интересы, и предлагать им персонализировать свой пользовательский опыт. Можно сделать это прерогативой подписчиков”.
“Да, это и рекламодателям понравится”, – согласился Маск.
“Еще нужна специальная кнопка, чтобы можно было заминусовать любой твит, – продолжил Бейкпур. – Нужно, чтобы у пользователей была возможность подавать отрицательный сигнал, который влияет на рейтинги”.
“Право минусовать стоит предоставить лишь верифицированным платным подписчикам, – сказал Маск, – ведь в ином случае можно стать жертвой атаки ботов”.
По завершении беседы Маск невзначай сделал Бейкпуру предложение. “Может, вернешься сюда на работу? – спросил он. – Похоже, тебе здесь нравится”. После этого он в подробностях изложил свою концепцию развития продукта, сказав, что хочет сделать Twitter платформой для размещения контента и осуществления финансовых транзакций, реализовав все задумки, которые у него имелись для X.com.
“Не знаю, что и сказать, – ответил Бейкпур. – Я восхищаюсь тобой. Я покупаю все созданные тобой продукты. Мне нужно обдумать это предложение”.
Было очевидно, однако, что Маск, как и в остальных своих компаниях, не собирается особо делиться властью. Через месяц я спросил у Бейкпура, к какому выводу он пришел. “Я считаю, что эта работа не для меня, – сказал он. – Илон обожает лично руководить проектированием и разработкой продукта”.
Маск не спешил найти человека на место директора Twitter, хотя и провел онлайн-голосование, показавшее, что надо это сделать. На первых порах он обходился даже без финансового директора. Он хотел, чтобы Twitter был его игровой площадкой. В SpaceX у него было не менее пятнадцати непосредственных подчиненных, в Tesla – около двадцати. Он сказал команде, что готов, чтобы в Twitter их число превысило двадцать. И постановил, что и его непосредственные подчиненные, и самые преданные своему делу инженеры должны работать вместе в огромном открытом офисе на десятом этаже, где он ежедневно и еженощно будет общаться с ними напрямую.
Первый акт
Маск поручил своим молодым мушкетерам разработать стратегию для проведения масштабных сокращений в раздутом штате инженеров Twitter, и они прочесывали код, чтобы понять, кто работает лучше всех и отдается делу целиком. В шесть часов вечера в пятницу, 28 октября, спустя сутки после закрытия сделки, Маск собрал их и три десятка других воинов