Садовники и слуги замерли на местах, с восхищением наблюдая, как вода текла то в одну, то в другую сторону, в зависимости от желания Шейна. Я видел, как брат управлялся с широкими реками, тонкие ручейки для него – ничто, но всё равно как загипнотизированный смотрел на происходящее.
– Илос!
Мы с Эйлин обернулись на оклик стоящей неподалёку Теялы, Шейн остался сосредоточенным, заканчивая свою работу. Слуги тоже пришли в себя и кинулись укреплять русла созданных братом каналов и ручьёв.
– Тея, давно не…
– Ещё как давно! – обиженно прикрикнула на меня сестра, но, заметив Эйлин, осеклась. В руках Тея держала веер и, чтобы скрыть раздражение, начала торопливо обмахиваться им. – Где ты был вчера вечером?
Тренировался с тенями.
– С Каидом, – моментально соврал я.
– А позавчера?
Тренировался.
– Тоже с Каидом в городе.
– Каид нынче твой близнец?! – с вызовом бросила Теяла.
– Скорее, я его тёмная сторона, как бы это странно ни звучало, – с усмешкой вклинился Каид, подходя ближе.
Шейн вымученно простонал, зная, что с появлением Каида ссоры с Теялой только разгорались, сделал несколько последних движений и опустил руки, закончив работу.
Каид закинул руку мне на плечи и намеренно навалился всем весом. Мне потребовалось немало усилий, чтобы устоять под его тяжестью. Пришлось сложить руки на груди, тем самым скрывая напряжение мышц.
– Ты дурно влияешь на Илоса, – прямо заявила Теяла Каиду. – Он подчиняется тебе лишь из-за старшинства.
– Убеждай себя и дальше, мелюзга. Просто Илос подрос, и игры со мной для него стали гораздо веселее, – растягивая губы в язвительной ухмылке, ответил брат, за что получил от сестры сложенным веером по плечу.
– По каким местам ты водишь моего брата, что он забыл, как пользоваться салфетками?! Всё слизывает с пальцев!
– Языком не только проще, но и удовольствия больше, – с притворным недоумением отозвался Каид, за что Тея вновь замахнулась на него, но брат перехватил веер и дёрнул на себя. Сестра вынужденно сделала пару неловких шагов вперёд, не желая выпускать из рук импровизированное оружие.
Мы привыкли к неприличным намёкам Каида, а вот Эйлин нет, её лицо мгновенно залилось румянцем.
– Хватит, у меня от ваших ссор голова болит, – проворчал Шейн, потирая переносицу.
Мы разом умолкли, оценивая состояние брата. Он не мог ощущать наши эмоции, но рядом Эйлин, а вокруг – слуги. Даже если Шейн бросал такие реплики в шутку, мы всё равно предусмотрительно успокаивались.
Эмпатия, побочный Дар Шейна, чаще всего была его наказанием. По рассказам брата, чужие эмоции наваливались бесконтрольно, и он не мог от них отключиться. Поэтому в город он выходил редко, старался избегать тесных помещений с большим количеством людей, а праздники и совещания посещал лишь при особой необходимости. Наша семья была его единственным спасением. Родственная кровь давала ему поблажку. По словам Шейна, наши эмоции он чувствовал глухо, едва заметно, и они его не терзали. Однако наши ссоры он всё равно не переносил.
– Вы оба, извинитесь перед Теялой, – приказал Шейн мне и Каиду. Я раскрыл рот, чтобы возразить, но брат остановил меня взмахом руки. – Ты извинишься за отсутствие должного внимания к сестре, а ты, Каид, за свой грязный рот.
Мы оба нехотя промямлили извинения в сторону Теялы, а Шейн сделал несколько движений руками, вытягивая воду из ближайшего ручья. Тонкие струйки и крупные капли сплелись вместе, принимая нужную ему форму. Брат с силой сжал пальцы в кулак, и вода заледенела, застыв в форме ветки с единственным цветком магнолии. Шейн передал созданную красоту Теяле.
– Чтобы улучшить твоё настроение и избавить от жары.
У меня болезненно защемило в груди, и стало не до шуток, когда Теяла с восхищением улыбнулась Шейну, взяла цветок и прижала лёд к щеке. Тот моментально начал таять, но её улыбка стала ещё слаще. Тогда я осознал, что не видел подобной улыбки в свою сторону многие месяцы. Каид следил за Теялой не менее сосредоточенным взглядом.
Я едва успел погрузиться в горькую ревность, как Шейн извинился перед Эйлин за некрасивую сцену и подарил ей ледяную розу, тем самым совершив ошибку.
Глава 10
Переломное событие наступило в конце лета. Тогда Теяла сделала неожиданный грязный ход, на который мне нечем было ответить и к последствиям которого не была готова даже сама сестра.
Жара ещё стояла в воздухе, цикады трещали так громко, что разговаривающим приходилось на время замолкать, чтобы дождаться, пока они перестанут. Мне их стрекотание нисколько не мешало, наоборот, успокаивало по ночам, создавая приятный шум, проникающий в спальню через распахнутое окно. Мы с братьями длительное время провели на севере в холодном климате, поэтому тем летом влажность и жара чаще, чем раньше, лишали нас сна. Вначале я думал, что один такой, кто просыпался от липкого пота, покрывающего всё тело, и шёл бродить по садам в надежде освежиться в прохладе ночного воздуха. Однако временами я натыкался на Каида, Шейна и пару раз даже на Исара.
Теяла была в курсе наших ночных прогулок, знала, где и когда мы предпочитали бывать и какими путями ходить. Поэтому ей не составило труда подстроить всё так, будто произошедшее – случайность.
Никто в здравом уме не подумал бы, что сестра всё тщательно спланировала. Я тоже, если бы не ощутил знакомое чувство голода и призрачный запах персиков, всегда сопровождавший её Дар.
Той ночью я шёл по тёмным коридорам дальнего павильона, бо́льшую часть которого отвели под библиотеку. Я бывал там время от времени, забирал по одной книге за раз, чтобы спокойно почитать в своей комнате. К моему приходу в павильоне уже не должно было никого быть, слуги, отвечающие за порядок и чистоту, работали только при свете дня. Однако, услышав шаги в одном из коридоров, я не забеспокоился, зная, что отец и Шейн периодически приходили в библиотеку. Второй постоянно ругал меня за то, что, возвращая книги, я ставил их не туда, откуда взял. Хоть я и притворялся, что не понимаю, о чём он говорит, но это была правда. Я ставил книги на ближайшее удобное место, не утруждая себя поисками стеллажа, с которого их взял.
Услышав скрип половиц под чужими шагами, я не стал торопиться, решив, что кто-то в очередной раз не смог сомкнуть глаз. Отыскав нужную книгу, я схватил подсвечник с горящей свечой и направился на звук. Я убедился, что не один в павильоне, наткнувшись на несколько зажжённых светильников. Свернув в нужный коридор, я замер. Моей свечи не хватало, чтобы разогнать полумрак, но помогли свет полной луны, обильно проникающий через тонкую рисовую бумагу на окнах, и моя способность лучше других видеть в темноте, поэтому я быстро осознал представшую передо мной картину.
Лишь у одной девушки во дворце были настолько светлые волосы и целовала она вовсе не своего жениха. Эйлин беззастенчиво касалась голой груди Шейна между распахнутыми полами его нижней рубашки, пока тот вжимался спиной в стену, силясь отстраниться. Все его попытки казались отчаянными, но в то же время вялыми, словно он мог в любой момент отключиться. Я поставил свечу на ближайший стол, стремительно подскочил к Эйлин и грубо оторвал её от Шейна, которому явно было нехорошо.
– Что ты творишь, Эйлин?! – Тяжёлая тишина вокруг уберегла меня от крика, но голос вибрировал от ярости, и я встряхнул девушку, ожидая ответа.
Эйлин была в ночной сорочке и накинутой на плечи накидке, более-менее скрывавшей её тело. Распущенные, растрёпанные волосы, полуслепой с поволокой взгляд, сбитое дыхание и приторно сладкий запах персиков. Я едва удержался, чтобы не влепить ей пощёчину и заставить прийти в себя.
– Шейн, что произошло? – Я растерянно повернулся к брату, а тот вместо ответа сполз по стене на пол.
– Убери её, убери… её… эмоции… желания. Слишком много…
Я оттащил Эйлин подальше, и она безвольной куклой проследовала за мной, никак не отреагировав на чрезмерную силу, с которой я сжал её руку выше локтя. Я запер её в одном из кабинетов, а сам стремительно вернулся к лежащему на полу брату, скрючившемуся от боли. Моё сердце болезненно колотилось, а происходящее напомнило о почти забытом кошмаре.
Через несколько лет после появления Даров, во время открытия у Шейна побочной способности к эмпатии, из семьи рядом с ним были только я и Исар, и нас окружала толпа людей. Из-за переизбытка чужих эмоций у Шейна случился приступ. Его стошнило, он упал и задёргался в конвульсиях. Повезло, что приступ длился недолго и Исар знал, что делать, чтобы брат не откусил себе язык и не задохнулся. Я же был мал и оцепенел от увиденного. Ужас из-за собственной беспомощности и непонимания, что делать, преследовали меня в ночных кошмарах долгие месяцы.
Благо с того времени брат стал сильнее и оставался в сознании, но я всё равно в панике пронёсся в другой кабинет, разрезал палец ножом для бумаги и добавил кровь в найденный кувшин с водой. Я делал это наобум, не зная, сможет ли моя кровь помочь ему с надвигающимся приступом.
Когда я выскочил со стаканом обратно в тёмный коридор, то едва не сломал тонкую створчатую дверь. Я замер, наткнувшись на двух молодых служанок. Они вздрогнули и застыли при виде меня.
– Что вы здесь делаете? – как можно спокойнее уточнил я.
– М-мы заметили свет. Решили п-проверить, не забыл ли кто загасить с-свечу. Здесь много к-книг и опасно оставлять… – заикаясь, пробормотала одна и бросила взгляд в глубь коридора, где на полу лежал Шейн. В первое мгновение я растерялся, не в силах ничего выдавить в ответ. – Может… стоит позвать помощь?
– Нет! – резче, чем стоило, бросил я, сообразив, что Эйлин, Шейну и мне конец, если явится Исар. – Помощь не нужна. Всё хорошо. Я просто повздорил с братом, – наигранно скучающим голосом ответил я, надеясь, что моё лицо не сильно выдаёт беспокойство. – Забудьте о том, что видели и слышали. У нас всё хорошо, а свечи я проверю сам.
– Но…
– Не заставляйте меня повторять дважды.