Чтобы вернуться к себе незамеченным, я выскользнул из павильона Теялы до восхода солнца. Я с трудом переборол желание действительно сбежать через окно, ощутив странное смущение от мысли, что кто-то может заметить меня выходящим из дома сестры в такой час, и всё же воспользовался дверью. К моей удаче, в этот момент мимо никто не проходил, а охраны около наших павильонов не было. Мы предпочитали оставлять для себя как можно больше личного пространства, да и Шейн чувствовал себя так более спокойно.
Я помылся и переоделся, обдумывая всё, что узнал, и, несмотря на усталость, ощутил некое облегчение. Я наконец выяснил важную часть загадки, смог сложить картину целиком и решить, что с ней делать. Тем утром я встал с пустой головой и неясным будущим, но с лёгкостью в теле и улыбкой на губах.
Мне всегда претило чувство неловкости, поэтому за завтраком с родителями я намеренно вёл себя раскрепощённо и много болтал, а сестра, сидящая напротив, пару раз пнула меня под столом в отместку за несколько глупых шуток.
Шейн, Каид и Эйлин не пришли на завтрак. Я внимательно следил за Исаром, пытаясь увидеть в его настроении какие-то подсказки, говорящие, узнал ли он о произошедшем. Но тот казался абсолютно обычным, и я не стал рисковать, задавая вопросы.
В последующие дни я буквально не отходил от сестры. Мы снова стали той неразлучной и шумной двойней, которой были в детстве. Я много шутил, обнимал её за плечи и буквально таскал Теялу везде с собой. На любой её протест я отмахивался, напоминая, что она сама хотела, чтобы мы больше общались. Сестра смирно сидела на моих тренировках с Каидом, ждала в стороне, пока я перекидывался новостями с Исаром, ходила со мной в город по поручениям отца в школы и мастерские. Хоть я и не интересовался искусством, но мы с Теялой побывали на театральных представлениях, оценив успехи учеников. Вместе посетили открывшийся два года назад университет. Отцу и министрам пришлось потратить немало сил, чтобы найти подходящих преподавателей. Сестра слушала там лекции по истории и биологии. Учителя и студенты были не в восторге от моей внезапной компании, но я развлекался тем, что бросал предупреждающие взгляды на каждого, кто излишне долго таращился на сестру. Лишь с уроков танцев и музыки я сбегал, зевая от скуки.
За те дни сестра смеялась чаще, чем за все месяцы, прошедшие с нашего возвращения. Она вновь расцветала на глазах, сияя красотой и счастьем. И чем больше я осознавал, что так влиял на сестру, тем счастливее становился сам. Я кружил вокруг неё как самый верный пёс, то веселя, то передразнивая, то провоцируя на короткие перепалки. И всё это делало её счастливой и хорошо знакомой мне Теялой.
Взамен она одаривала меня всем вниманием, и я был так по-глупому счастлив. Однако, не разобравшись с другими проблемами, я пустил их на самотёк. И сама судьба решила меня наказать. Спустя неделю Исар всё узнал.
Я никогда не видел старшего брата таким злым, а тем более злым на одного из своих близких. В тот так хорошо начавшийся летний день с освежающим ветром, обещающим совсем скорую осень, всегда сдержанный, умеющий себя контролировать Исар шёл к нам широким стремительным шагом.
Все мы – Каид, Шейн, я и Теяла – были на тренировочном поле. Мы смеялись, много шутили, позабыв про все наши прошлые недомолвки и проблемы. Заметив приближающегося Исара, я обрадовался, решив, что вместе мы сможем выбраться в город и провести время впятером. Я почти окликнул его, не в силах сдержать прекрасную идею совместного веселья. Но, открыв рот, не смог выдавить и слова, сбитый с толку странным предчувствием надвигающейся бури: когда ещё не видно грозовых туч, но по тяжести в груди и запаху в воздухе уже ясно, что она почти на пороге. Вероятно, поэтому я быстрее остальных среагировал, пресекая попытку Исара без объяснений с ходу ударить Шейна. Я успел встать между ними и перехватить руку старшего брата.
Исар был в ярости. Даже не поменявшись в лице, он ударил меня второй рукой прямо в челюсть и добавил сильным потоком своего воздуха мне в живот, отчего я отлетел в сторону. Шейну всё-таки достался следующий удар, который тоже пришёлся в челюсть. Исар вложил в него всю свою злость, брат упал рядом со мной с разбитой губой, краснеющей щекой и, вероятно, прокушенным языком, потому что кровь обильно заструилась у него изо рта по подбородку.
– Исар!
Каид встал между нами, порывисто толкнув старшего брата в грудь и заставив его отступить на несколько шагов.
– Что за дерьмо ты творишь?! – зарычал Каид, но Исар едва его замечал. Пугающий тёмный взгляд и неприкрытая гримаса гнева отражались на лице брата, пока он не отрывал глаз от Шейна.
– Как ты мог?! Как ты посмел?! – рявкнул Исар, игнорируя Каида.
Мы с Шейном не могли подняться, ошарашенные жестокостью старшего брата к нам. Я весь напрягся, ощущая нарастающую злость. Мы с Шейном не заслужили такого отношения.
– Исар, перестань! – Тея встала рядом с Каидом, становясь вторым живым щитом между нами, но Каид одёрнул сестру назад, пряча её за спиной.
Наш светловолосый брат лучше всех оценивал опасные ситуации. Хоть я был уверен, что ни один из нас никогда бы не причинил вред сестре, но Исар тогда был не в себе, и Каид правильно сделал, что не доверял ему в тот момент.
Сплюнув собравшуюся во рту кровь, я с трудом поднялся. У меня болел бок, вряд ли перелом, но трещина в ребре – вполне возможно. Скрывая боль, я помог встать Шейну. Брату пришлось несколько раз сплюнуть кровь, которая быстро собиралась у него во рту. Весь подбородок и зубы окрасились красным. Я окинул хмурым взглядом Исара и Эйлин, прибежавшую следом и пытающуюся остановить своего жениха. Видя страх и беспокойство на её лице, я начал догадываться, что произошло.
– Объяснись, Исар! – Каид был зол на старшего брата даже больше, чем я. – Кулаки ещё ладно, но ты забыл, что мы не применяем Дар друг на друге! Это наше единое правило!
– Пожалуй, позволю Шейну объясниться первым, – холодно парировал Исар.
– Эйлин, – предупреждающе протянул я.
– Не обращайся к ней! – осадил меня Исар.
– Ты ударил меня без причины! Так что не указывай мне, к кому я имею право обращаться! – рявкнул я и едва не бросился на старшего брата, но Теяла упёрлась ладонями мне в грудь, удерживая на месте.
На шум и крики сбежалась стража, но, увидев нас, мужчины замерли, не зная, что делать.
– Разошлись! Не на что тут смотреть! – властным голосом приказал Каид.
Никто из нас не хотел устраивать сцен при свидетелях, поэтому пришлось захлопнуть рты и дождаться, пока подчинённые покинут тренировочную площадку и оставят нас одних. Эти мгновения помогли немного снять воинственное напряжение.
– Я видел, как она вернулась тогда заплаканная и растрёпанная в ночном платье. Я притворился, что спал, но почуял, как от неё несло океаном! – вновь заговорил Исар.
Треклятые запахи. Я едва не простонал вслух, поняв, что виной всему накидка. Её саму я забрал, но запах, похоже, остался. Самым чувствительным к запахам был Каид, но Исар ощущал их лучше, чем я, Шейн или Теяла. От Шейна и вправду всегда освежающе пахло солёной водой, словно его Дар оставлял шлейф.
– Я видел, как ты смотришь за столом на Эйлин. – В голосе Исара уже было больше отчаяния и разочарования, чем злости, поэтому Каид перестал принимать оборонительную стойку. Он выпрямился и повернулся к Шейну в поисках ответа.
– Конечно, я смотрел на неё, потому что разговаривал с ней, болван! – гневным криком ответил Шейн. – Пытался быть дружелюбным, я всегда так поступаю! Стараюсь сгладить наши разные характеры, ведь мы с трудом принимаем кого-то нового! Я был вежлив и приветлив с Эйлин, потому что ей особо не с кем поговорить! Но ты! – Шейн сделал несколько торопливых шагов, ткнув пальцем в сторону Исара. – Зная, как сложно мне рядом с простыми людьми, зная, что часто их эмоции душат меня, в благодарность ответил кулаком?!
– Я…
– Ты – идиот! – сразу оборвал его Шейн. – Я знаю, что любовь ослепляет, но я – твоя кровь! Все годы я был с тобой бок о бок! Прикрывал тебя, стоял за тебя, был готов умереть в каждом походе за тебя, ведь ты наш будущий король! Наше родство для тебя пустой звук?! Я никогда никого из вас не обижал и не просил ничего лишнего, но сейчас ты оскорбляешь меня своим отношением, и должен ли я терпеть подобное?!
Шейн прервал речь, чтобы опять избавиться от скопившейся во рту крови, а Исар наконец осознал свою поспешность. Мы все умолкли, во все глаза глядя на Шейна, я не мог избавиться от мысли, что впервые увидел его по-настоящему разозлённым.
– И что ты вообразил, брат, почувствовав, что твоя невеста пахнет мной?! Почему не пришёл ко мне в ту же минуту и не убил, раз думаешь обо мне такое? – Шейн перестал кричать, но его кулаки сжались, а каждую фразу он выплёвывал, как яд, которым было отравлено его сердце.
– Тогда я решил, что это недоразумение, так как ты неспособен на предательство. – Исар устало потёр переносицу, а его желваки ходили, выдавая раздражение и смятение. – Но сегодня я увидел у неё синяки на руке, вспомнил, что она плакала, и заставил всё рассказать. Эйлин не хотела ничего говорить, но я настоял. И она призналась, что ты поцеловал её в ту ночь.
– О, Исар! Прошу тебя, всё было совсем не так… я не помню… это было случайно…
Я с таким недоверием посмотрел на Эйлин, словно она у меня на глазах достала нож и перерезала глотку отношениям между братьями. Шейн и Тея также смотрели на Эйлин, раскрыв рты, а Каид хмуро разглядывал нас, но, стоило ему увидеть реакцию, как он снова повернулся к самому старшему брату.
– Звучит как первостепенное лживое дерьмо, Исар, – холодно подытожил он.
– Хочешь сказать, что она мне соврала?
Эйлин лишь хватала ртом воздух, не зная, как преподнести историю, которую невозможно было правдоподобно склеить. Либо она подставляет себя, говоря правду, либо подставляет Шейна. И тогда меня захлестнула ярость, я хотел рассказать, как всё было.