– Ил… лос…
Из ушей и носа Шейна обильно лилась кровь, белки глаз покраснели, я ужаснулся серому цвету кожи, в некоторых местах на предплечьях она была сожжена почти до черноты. Моя рука бесконтрольно тряслась, когда я резал и резал себе ладонь, пытаясь вылечить брата, молясь и благодаря небеса, что вообще способен на это.
– Шейн, ч-что? К-кто это сделал?! – Я с трудом озвучил вопрос, меня трясло, словно от лютого мороза.
– Те… яла…
– Тея сделала это?! – ошарашенно повторил я, не в силах поверить.
– Нет… Тея… – прохрипел брат, приподняв едва зажившую руку, и указал пальцем в дальнюю часть комнаты, куда свет от зажжённых свечей еле доставал.
Мне не стоило поворачиваться.
Первое, что я увидел – её стройные ноги, выглядывающие из-под золотого платья. Сестра лежала на боку, демонстрируя открытую спину своего наряда, благодаря которой вечером многие воздыхатели наверняка сделали бы ей пару сомнительных комплиментов. Но в те мгновения я лишь слепо отметил, как выпирали её позвонки и рёбра, кожа сестры приобрела тёмно-серый цвет с редкими чёрными пятнами. Я оставил Шейна и скованно побрёл к Теяле. Меня ужасали её поза и отсутствие движений.
Волосы… её прекрасные чёрные волосы стали белыми. Я присел рядом и потянул Тею за плечо, чтобы посмотреть ей в глаза. Одного прикосновения хватило, чтобы она покачнулась и упала на спину. Сестра продолжала смотреть прямо перед собой потухшим взглядом, а в моей голове не было не единой мысли. Едва коснувшись пальцами её лба, я убрал прядь волос Теяле за ухо, как делал это сотни раз до этого.
Это просто смешно, как нелепый сон, пытающийся прикинуться кошмаром.
Мои руки переместились ей на шею, отмечая отсутствие пульса.
Если бы не спазм в горле, я бы засмеялся. Это какая-то идиотская шутка.
Я касался её губ в поисках хоть слабого дыхания и приникал ухом к груди, прислушиваясь к тишине.
Это не моя сестра. У Теи чёрные волосы.
Кровь обильно полилась, когда я разрезал себе ладонь. Я зажал сестре нос и вливал кровь в рот, но она не глотала.
Это.
Не моя.
Сестра.
У Теи светлая кожа и искрящиеся глаза.
Это не…
Я подскочил к Шейну, который уже смог сесть.
– Что произошло? Кто это сделал? – Моё лицо исказилось от ярости. Я не мог моргать и едва разжимал сведённые челюсти.
Шейна трясло в ознобе, он вспотел на глазах, а во взгляде появился лихорадочный блеск. Я не сразу понял причину, списывая всё на пережитую боль от ожогов.
– Это… сделал… я? – глотая воздух мелкими порциями, пробормотал Шейн. Он скорее спрашивал, чем отвечал, а душила его вовсе не боль, а паника.
Это шутка. Нет. Это сон.
Это не мой брат. А там не моя сестра.
И я – это не я.
Меня здесь нет. Никого из нас здесь нет.
– Посмотри, я не понимаю… я сам… не могу объяснить…
Шейна трясло от шока, он смотрел куда-то сквозь меня, словно пытался найти сестру. Но его взгляд проскальзывал по Теяле, как если бы он не видел её вовсе. Брат протянул мне руку, зная, что я могу видеть прошлое родных с их позволения, и я схватил его ладонь, заглядывая в недавние воспоминания.
Я ощутил смущение Шейна, когда Теяла, стоя перед ним с улыбкой на губах, взяла его за руку. Оказывается, он смущался от многих её прикосновений, потому что до сих пор иногда вспоминал об их поцелуе. Шейна пугало собственное поведение и то, что тогда он не отпрянул, а потянулся к ней навстречу, почувствовав мягкость её губ.
Он был в ужасе от того, что ему понравилось, и от желания повторить.
Шейну стало легче после разговора с Каидом. С тех пор Теяла не делала практически ничего, что могло сбить с толку.
– Ты пришла о чём-то поговорить?
– Я пришла, чтобы, как всегда, тебя выручить. – Она насмешливо склонила голову и сделала жест рукой, приказывая Шейну развернуться. – Слуги сейчас вне дворца, так что я единственная, кто знает, как всё делается.
Брат выполнил её просьбу, повернулся и сел к сестре спиной на подушки перед зеркалом в золотой раме. Зеркало такое большое, что выше самого Шейна. Тея подошла сзади и принялась расчёсывать его волосы. Их длина приближалась к середине спины.
– Ты так и растишь их, брат? Всё из-за моих слов?
– Мне и самому нравится, интересная традиция.
– Тебе идёт. Ты красивый и напоминаешь тот океан на западе. С лазурной водой… пахнешь так же.
Шейн встретился с сестрой взглядом в зеркале, а Теяла собрала верхнюю часть его волос в хвост и начала закручивать в пучок. Причёска несложная, но без посторонней помощи редко получалась аккуратной. Сегодня праздник, и все должны выглядеть соответствующе, поэтому Теяла сказала правду. Она единственная, кто мог помочь брату в тот момент.
Шейн тяжело выдохнул, когда Теяла положила прохладную ладонь ему на шею и успокаивающе помассировала, улыбаясь. Однако прикосновение его только напрягло.
– Тея.
– Что? – ласково переспросила Теяла, принимая абсолютно невинный вид.
Она аккуратно воткнула в его волосы золотую шпильку, чтобы пучок держался на месте.
– Отпусти Илоса, сестра.
Я ощутил эмоции брата, глядя на всё с его стороны через побочный Дар. И я знал, что, в отличие от Каида, Шейн не был уверен в сказанном и не знал наверняка, что после него Теяла перекинулась на меня. Шейн лишь догадывался и забросил наживку, на которую сестра клюнула.
Настроение переменилось, Тея замерла, не доделав причёску, и смело встретила взгляд Шейна в отражении. Она не выглядела испуганной, скорее была сердитой, непреклонной, с присущим ей упрямством.
– Нет.
Она не стала отрицать или пытаться увести разговор в другое русло. В отличие от Каида, Шейна Тея не опасалась. Брат сжал челюсти, пытаясь не выглядеть удивлённым, что его догадка оказалась правдой.
– Дай ему и себе возможность полюбить кого-то по-настоящему. Что бы между вами сейчас ни было, это не может длиться долго.
– Я сказала нет.
Тея свела брови. На её лице не осталось ничего от той заботы, которую брат видел ещё несколько мгновений назад. Сестра швырнула гребень обратно на ближайший столик и направилась к выходу, давая понять, что разговор окончен, но Шейн быстро поднялся на ноги и, схватив сестру за руку, развернул к себе.
– Перестань упрямиться, Тея! Ты отравляешь ему жизнь, привязывая к себе.
– Хватит указывать мне, что делать! Сперва Каид, а теперь и ты. Я устала слушать, что я могу и на что не имею права, когда вы вольны делать всё, что вам вздумается. Илос мой! Всегда им был! С самого рождения! И останется моим навсегда!
– Это грязные отношения, сестра.
Лицо Теялы лишилось каких-либо эмоций, она замерла, прекратив попытки вырвать свою руку. Брат, как и Каид, решил, будто всё знает, наслушавшись выдумок среди слуг до того, как Каиду удалось пресечь слухи. Шейн не верил им безоговорочно, но и отмахнуться от услышанного тоже не смог. Теяла вскинула взгляд, внимательно разглядывая Шейна. Затем придвинулась ближе и положила свободную руку ему на грудь.
– Наши отношения ты тоже считал грязными? Я была тебе противна? – тихо, с невинностью в голосе поинтересовалась Тея.
Её брови болезненно изогнулись, по лицу скользнула тень обиды и разочарования, а по комнате распространился запах персиков. Шейн задышал тяжелее, глаза расширились, когда он почувствовал знакомое давление в груди. Брат знал, что Теяла злилась, но, в отличие от меня, не понимал, что, будучи раздражённой, она себя едва ли контролировала.
– Нет, Тея. Я люблю тебя. И всегда буду, что бы ты ни сотворила, – с печалью, но искренне заверил он.
Сестра обняла Шейна, наслаждаясь любовью, которую желала, и фруктовый запах медленно стал уходить, но потом Теяла шумно втянула носом воздух. Объятия стали крепче, и что-то в ней изменилось.
Шейн резко выдохнул, как от удара под дых, но не смог даже согнуться от боли, парализованный знакомым мне ощущением. Он, как и я когда-то, не смог дышать. Сердце Шейна надрывно забилось в груди, вместе с братом я ощутил его тщетные попытки сделать вдох, пока нарастающее внутри напряжение сдавливало лёгкие. Тея будто не замечала причиняемую брату боль, она отстранилась. Сестра наклонила голову набок, глядя перед собой с недоумением. Её серые глаза заволокло туманом, расфокусированный взгляд шарил по Шейну, но она его словно не видела. Брат покачнулся и, чтобы не упасть, ухватился за ближайший комод.
– Твой Дар такой замечательный, брат. Столько свежести в одном лишь запахе, а мой огонь вечно горит, пожирает и чего-то жаждет, не давая мне никакого отдыха. Твоя вода спокойная, хотя это спокойствие не такое, как у Илоса… его тьма поистине умиротворяющая, – бессвязно забормотала Тея. – В его руках я смогла почувствовать покой, прожить моменты, когда голод прекращал терзать меня, а ведь никто из вас даже не заметил, как с возрастом мне становилось хуже. Я, наконец, нашла выход, но вы всё пытаетесь забрать Илоса у меня. Хотелось бы и мне иметь Дар Тьмы, но мне не удаётся удержать его покой надолго, он всегда ускользает, как дымка, – она говорила и говорила, похоже, впервые позволяя истинным причинам вылиться в слова, а я с трудом её узнавал.
– Теяла, мне больно… – хрипло выдавил Шейн, стискивая ткань на груди.
– Нельзя поймать тени, брат, даже если очень хочется. Поэтому я не могу отпустить Илоса. Я хочу, чтобы он всегда был рядом. Ведь такой вы меня воспитали, всегда находились вблизи и никогда не жаловались, но теперь… вы нашли кого-то другого. Нашли себе невест или девушек, и я больше вам неинтересна. – Пьяный взгляд Теи стал разочарованным, на лице отразилось раздражение.
– Тея…
Шейн силился сделать вдох, но не мог.