Теперь семья Александра Ивановича жила в Дарницком районе столицы, в трехкомнатной квартире новой высотки, увеличившись еще на двух Шубиных: шестиклассника-бузотера Юрку и пятилетнюю, не по годам серьезную, Аленку. Жена Оксана работала завотделением в республиканской поликлинике МВД и была надежной подругой мужу и нежной матерью.
В одном Александр переменился разительно: в службе он разочаровался и уже просто тянул ставшей рутинной лямку.
И тому были веские причины.
Третий год Украиной правил очередной президент по фамилии Янукович.
Уроженец Енакиево, в молодости он был мелкий урка и стукач, в бурные девяностые уже серьезный браток с погонялом Янек, а потом по воле судьбы стал тем, кем хотел. Смотрящим «нэзалэжной».
С собой на царство в «Мать городов русских» новый президент привел весь свой бандитский донецкий клан (плюс олигархов), отдав тем на кормление Украину вместе с народом. И хотя предшественники Кучма с Ющенко не меньше его поднаторели в ограблении когда-то самой богатой в стране Советов республики, Янукович дал тем солидной форы. Да и куда против него бывшему «красному директору» и проамериканскому рафинированному интеллигенту.
Виктор Федорович был падок на ордена и почетные звания, стал кавалером орденов «За заслуги» всех степеней, знаков «Шахтерская слава» и «Шахтерская доблесть», орденов Святого Преподобного Нестора-летописца Киево-Печерского, Святого князя Владимира и до кучи Святого Даниила Московского. Еще он получил степени академика Калифорнийской международной академии наук, член-корреспондента Транспортной академии Украины и гордо обозначил себя в одной из президентских анкет «проффэсором». Если Кучма с Ющенко, которых в народе любовно называли Чучма и Пчеловод, грабеж хоть как-то скрывали, то Янукович вершил его нагло и открыто. В государстве продавалось все. Начиная от престижных должностей и депутатских мест в Раде, до министерских портфелей в Кабмине и вакансий в президентской администрации. То же вершилось и в силовых структурах.
Генералы областных УВД стали заключать договоры на охрану силами «Беркута» местных олигархов, спецназ привлекался для рейдерских захватов предприятий и активов конкурентов. Во всем этом Шубину хочешь не хочешь со своим подразделением приходилось участвовать, а теперь столичный «Беркут» обеспечивал еще и политические мероприятия. Он стал основным козырем в руках политической элиты.
Началось все с «оранжевой революции», где спецназ охранял общественный порядок и прессовал несогласных, а потом были разгоны митингов сторонников оппозиции, их шествий и демонстраций.
Нынешним утром, получив приказ от своего начальства, майор с шестью бойцами в полной экипировке и с оружием следовал в западную часть страны, город Тернополь. Там при участии областного УВД ему предстояла операция по захвату содержателей игрового казино.
Спецназ в управлении уже ждали. После короткого инструктажа у молодого генерала, который был явно из «блатных» и в оперативной работе ничего не смыслил, группа Шубина с сопровождающим выехала на место, где ее уже ждали местные разыскники, наблюдавшие за объектом.
Казино находилось на одной из городских окраин, в небольшом двухэтажном особняке прошлого века, рядом со старым парком. У его боковой стены, под липами, стояли несколько иномарок.
В мигнувший фарами прибывший автомобиль тут же нырнул возникший из кустов старший группы, крепыш в джинсовом костюме, толково изложивший обстановку.
Хозяин заведения, чеченец, вместе с братом отдыхали в баре на втором этаже, а на первом, под присмотром двух охранников, шла игра в покер и рулетку.
— У чехов* с охраной есть стволы? — чуть повернул голову назад Шубин.
— Есть. У братьев ТТ, оба быка с травматикой.
— Борзые?
— Старший воевал у Басаева, младший раньше занимался в Москве рэкетом.
— Хороша пара, баран да яра, — хмыкнул Шубин. — Они вам нужны живые?
— Лучше жмуры. От суда откупятся, так уже было.
— Ну что, ребята, все понятно? — спросил у подчиненных Шубин.
— Понятно, Иваныч, — пробасил сидевший всех ближе. — Чехов валим, остальных воспитываем.
— Ну-ну, — сняв берет, натянул на голову балаклаву майор и поставил каждому задачу.
Через пару минут оперативник испарился, спустя еще три Шубин дал команду «пошел» и, передернув затвор «коротыша»*, первым выскользнул из машины.
Местные опера, таившиеся в кустах, тут же оцепили особняк по периметру, а спецназ цепочкой порысил к двери, где изготовился к штурму.
— Работаем, — вдавил Шубин пальцем кнопку звонка, за железной дверью тонко пропело.
Она распахнулась, в проеме возник амбал, которого Шубин саданул затыльником автомата в лоб, тот молча повалился. Спецназовцы тут же вломились внутрь (двое положили игроков на пол), майор с остальными по-кошачьи скользнули наверх, откуда лилась восточная музыка.
Там на высоком стуле перед стойкой восседал чернобородый толстяк, потягивая коньяк и о чем-то беседуя с барменом, а на одном из кожаных диванов вдоль стен развалился с девицей на коленях второй — худой и бритоголовый.
— Всем на пол! — рявкнул майор, стрекотнув короткой очередью в потолок. Посыпались осколки люстры.
Толстяк с воплем «аллах!» сразу же повалился на ковер, обхватив голову руками, а второй, прикрывшись визжащей девицей, рванул из-за пояса ТТ, дважды выстрелил в бойцов и прыгнул на подоконник. Его срезали сразу из двух «коротышей», и, руша зеркальное стекло, бандит вывалился наружу.
— Это ты у нас рэкетир? — приказав девушке замолчать, проскрипел берцами к дрожащему толстяку Шубин.
— Давно была камандыр, — чуть поднял тот голову. — Давай дагаварымся.
В ответ щелкнули два выстрела. На лестнице застучали каблуки, и в бар вошел старший из разыскников с двумя парнями.
— «Беркут» свое дело сделал, капитан, — вбросив в рот сигарету, щелкнул зажигалкой майор. — Документируйте все. А мы поехали.
Однако группе пришлось немного задержаться. Отметиться на задержании приехал сам генерал в сопровождении заместителя.
— Профисийно зроблэно, — брезгливо косясь на окровавленный труп, подошел начальник к Шубину. — Я видправлю позыв вашему кэривныцтву.
— Как сочтете нужным, — швырнул тот окурок в разбитое окно. — Мы свое дело сделали, счастливо оставаться.
— Хамло, — процедил генерал, переглянувшись с замом, когда спецназ исчез внизу.
— Цэй майор москаль, — скривил тот губы. — Трэба довэсти пану министру, що вы особысто кэрувалы опэрациею.
Когда проезжали центр города, Александр Иванович приказал остановиться у супермаркета и обернулся к молча сидевшим на своих местах спецназовцам.
— Вы помните, какая сегодня дата?
— Еще бы, товарищ майор, — ответили несколько голосов. — День Победы!
— Держи, Петро, — протянул Шубин одному из прапорщиков две купюры. — Возьми водки и закусить. Отъедем от города, отметим.
— А ведь даже флагов нету, Александр Иванович, — пробасил самый рослый из парней, прапорщик Валера Шалимов.
— Зато тут есть проспект Бандеры, — откликнулся второй. — Вон, на углу дома табличка.
— Не город, а оуновское кубло, — пробубнил кто-то из бойцов. — Пострелять бы их всех на хер.
Петро вернулся с двумя объемистыми пакетами, и «рекстон» тронулся с места, взяв курс на Киев.
Минут через пять на дороге показалась немногочисленная колонна демонстрантов с красными флагами и цветами. Шли, в основном, пожилые люди. Женщины и мужчины. Некоторые из стариков были с советскими наградами на лацканах.
— Идут возлагать венки к Вечному огню, — сказал кто-то из спецназовцев.
— Смотрите, а навстречу другие, — тяжело заворочался Шалимов. — Не иначе, местные бандерлоги.
— А ну-ка, Костя, тормози, — бросил водителю Шубин.
Внедорожник притерся к обочине и встал как раз посередине между двумя колоннами.
Между тем потоки сближались, вторая, шедшая от центра, была значительно больше. Впереди здоровенный парубок с оселедцем на голове тащил портрет Бандеры, за ним несколько таких же вели под руки тройку древних стариков в форме ОУН-УПА с многочисленными значками на мундирах, а позади размахивала дрекольем и бесновалась толпа, состоявшая из молодежи.
Когда меж колоннами оставалось метров пятьдесят, из переулка выкатил автобус, резко затормозил, и из него стали выскакивать милиционеры с дубинками.
— Взвод ППС, — сказал кто-то из бойцов. — Вовремя.
Жидкая цепь правоохранителей встала живой преградой меж остановившихся друг против друга колонн, и из бандеровской кто-то прогавкал в мегафон «бый зрадныкив!».
В колонну с флагами и сотрудников МВД полетели булыжники, в первых рядах завязалась драка.
— Так, — выщелкнул из штатива у ног «демократизатор» майор. — Оружие оставить в машине с Костей. Остальным надеть сферы и на выход!
Спецназ прибежал на место вовремя. Один из сержантов уже валялся на земле, и его пинали ногами несколько молодчиков, остальные с ревом напирали на стражей правопорядка.
— Цепь! — перекрывая шум, рявкнул майор, бойцы протиснулись к коллегам и дружно заработали дубинками.
Первые ряды нападавших смешались, кто-то визгливо заорал «бэркут!», и обстановка резко изменилась. Увидев спецназ, пэпээсники оживились, усилили напор, и толпа националистов стала разбегаться. На руках самых активных, сваленных наземь шубинскими бойцами, милиционеры защелкивали наручники и препровождали в автобус.
— Спасибо тебе, майор, — подошел к Шубину раскрасневшийся подполковник с рацией в руках. — А то я уже собирался вызывать подмогу.
— И вид нас спасыби, — прихромал со стороны возмущенных ветеранов войны щуплый старичок с тремя орденами «Славы» на потертом пиджаке в сопровождении еще двух ветеранов. — Гарно далы цим фашистам!
— С праздником вас, отцы, — тепло пожал руки всем троим Александр Иванович (то же сделал подполковник), — можете следовать дальше.
— И мы с вами, — добавил милицейский начальник. — Теперь все будет нормально.
Отъехав от Тернополя километров пятьдесят, переваливаясь на колдобинах, внедорожник свернул на грунтовку и встал на опушке леса. Когда бойцы вышли из кабины, в уши полилась тишина, перемежаемая стуком дятла, ноздри заполнили запахи цветов и разнотравья.