— Хорошо-то как, — восхищенно обозрел ландшафт майор. — Всем накрывать на стол! Будем отмечать День Победы!
Из багажника тут же извлекли пятнистую плащ-палатку, на которой появились четыре бутылки «Немирова» с перцем, брус розоватого с запахом чеснока сала, три оковалка одесской колбасы, буковинский сыр, шпроты, а также пучок зеленого лука и четыре пышные паляницы. Неподалеку обнаружился кристально чистый ручей, где все, стянув камуфляж, смыли трудовой пот и, весело переговариваясь, вернулись к своему «рекстону». Взявший на себя обязанности хозяина, Шалимов свинтил пробки сразу с двух перцовок и наполнил доверху семь пластиковых стаканчиков. Бойцы взяли их в руки, майор первым встал (то же проделали остальные) и торжественно произнес:
— С Днем Победы, парни! За всех, кто воевал! За наших отцов и дедов!
Стаканы беззвучно сдвинулись, группа выпила.
— А теперь прошу всех к столу, — чуть улыбнулся Александр Иванович. — Самое время подкрепиться.
Ели молча и неторопливо. Время от времени Валера подрезал финкой сала, колбасы и мягкого, с хрустящей корочкой, удивительно вкусного хлеба.
— Налей по второй, — убедившись, что парни хорошо закусили, кивнул прапорщику Шубин.
Когда тот закружил бутылку над стаканами, кто-то из бойцов удивленно протянул:
— Глядите, беркут!
В синем с перьями облаков небе гордо и величаво парила птица, зорко оглядывая землю.
— Знаково, — проводил ее взглядом майор. — Выпьем за него, — принял в руку стаканчик.
— И за нас тоже, — обведя взглядом друзей, добавил Петро.
Выпили. Закусили. Как водится в такой день, парни стали вспоминать своих дедов (бойцы были намного моложе командира), которые сражались в Великую Отечественную войну с фашизмом. Таких оказалось трое. У Валеры Шалимова, Петра Гузяка и Кости Ярового.
— А у вас, Александр Иванович, кто-то воевал? — спросил Гузяк, и все поглядели на майора.
— Дед, отец и три моих дяди, — задумчиво ответил тот. — С фронта вернулись только отец с дедом.
— Давайте помянем всех фронтовиков? — обведя всех глазами, предложил самый молодой из спецназовцев, Митя Васнецов.
— Обязательно, — сказал майор.
Налили. Молча выпили.
— Так, а теперь всем отдыхать до 18:00, — взглянул на часы Шубин.
Когда солнце зависло над кромкой синих лесов, внедорожник несся по пустынной трассе. Бойцы сонно дремали на своих местах, из магнитолы лилась музыка Поля Мориа, Шубину грезился мост над тихими водами.
Глава 10«Борец с режимом»
Над Старобельском опускался летний вечер. Полуденный зной сменился легкой прохладой, наносимой со стороны окаймленного плакучими вербами Айдара, по опустевшим центральным улицам изредка проезжали автомобили, где-то на окраине в садах гукала горлинка. Размеренно и печально.
Во дворе помпезного дома, выстроенного в европейском стиле, под синеющим на штангах виноградом, за столом сидела семья Линников и ужинала. Хозяин в нарядной белой рубашке, немного постаревший, с благородной сединой на висках, напротив — его вторая жена (с первой Владимир давно расстался), а по бокам двое юных чад — мальчик и девочка.
Как во всех заможных украинских семьях, ужин был обильным: зеленая на хлебном квасе и с копченостями, густо заправленная сметаной окрошка, вареники с творогом и душистый компот из абрикосов. Здесь же стоял хрустальный графинчик с янтарным коньяком, из которого муж принял пару чарок.
Настроение у главы семьи было неважным, это чувствовали все домашние, и ужин проходил в молчании. С приходом к власти президента Януковича, выслужив подполковника и не видя дальнейших перспектив в службе, Линник вышел в отставку, как многие его коллеги, вплотную занявшись бизнесом. Поначалу дела шли неплохо (к записанным на жену магазинам прибавились колбасный цех и автозаправка), чему способствовали оставшиеся в областной СБУ связи. Но затем, как всегда бывает при новой власти, произошла ротация руководящих кадров: старые заменились новыми, из донецкой команды, те назначили на кормление своих, и Линник из «неприкасаемого» превратился в обыкновенного предпринимателя. Его стали навещать с проверками налоговики, ОБЭП, санстанция и пожарники, которым пришлось отстегивать за лояльность. Заглянули местные братки, предложив свою «крышу», а когда заслуженный чекист отказался, спалили его заправку.
Возмущенный, Линник обратился с соответствующим заявлением к городскому прокурору (тоже из новых), но тот, пригласив коммерсанта сесть и внимательно выслушав, прозрачно намекнул, что его помощь будет дорого стоить.
— Сколько? — пересиливая клокочущую внутри злость, подался вперед Линник.
Прокурор щелкнул золотым «паркером», что-то намалевал на листе бумаги и подвинул его к посетителю. Там значилась цифра с пятью нолями.
— У меня столько нет, — тяжело заворочав шеей, соврал Владимир Алексеевич. А про себя подумал: «Ну и сука!»
— Ну, на нет и суда нет, — улыбнулся прокурор. — Можете быть свободны.
Как и следовало ожидать, поджигателей искать никто не стал, а в возбуждении уголовного дела отказали. Линник обратился в областную прокуратуру, откуда спустя месяц пришел ответ: «Ваша жалоба рассмотрена. Оснований для ее удовлетворения нет. Решение прокуратуры города законно и обоснованно».
— Чертовы коррупционеры, — смяв письмо в руках, скривил губы ветеран органов.
С бандитами он тогда проблему решил, помог знакомый адвокат из бывших ментов, часто выступавший в таких вопросах «решалой»*. Заплатить, естественно, пришлось, но значительно меньше, чем требовал прокурор. Адвокатские расценки оказались скромнее.
Только вот «царевы слуги» не отставали и исправно щипали бизнес Линника, лишая его покоя и значительной части прибыли. В результате пришлось закрыть колбасный цех, а затем продать один из ставших убыточными магазинов.
— Нужно примкнуть к кому-то из сильных, — решил знакомый с политикой бизнесмен. — Одного, вне стаи, сомнут.
И примкнул. Да еще как удачно.
Со времени службы в СБУ у него имелся подающий надежды сексот, подвизавшийся на ниве журналистики. Публикуя под контролем областной «службы бэзпэкы» заказные статьи, он помогал выявлять инакомыслящих при Кучме с Ющенко, впоследствии был продвинут в столицу, но своего первого наставника не забыл, и они периодически встречались.
Агасфер, таким был псевдоним журналиста, не без поддержки своих тайных покровителей стал в Киеве известным политологом и ведущим программы на телеканале «Интер». Он-то в один из своих наездов в Старобельск и порекомендовал Линнику вступить в националистическое движение «Спильна справа». А по секрету сообщил, что организация курируется по линии СБУ Украины при участии американского госдепа, который недоволен политикой действующего президента, и впереди грядут великие перемены.
— Давно пора, — воодушевился Линник. — Я готов принять участие в этом деле.
В результате Агасфер свел его в Киеве с лидером «Спильной справы» и своим близким приятелем Александром Данилюком. Тот тоже состоял на связи со столичной СБУ, патриоты быстро нашли общий язык, и лидер ввел потенциального соратника в курс дела. Движение насчитывало несколько десятков тысяч активистов, представленных малым и средним бизнесом, а также его наемными работниками. Отделения «Спильной справы» активно работали во многих областях Западной и Восточной Украины, и Данил юк предложил Линнику, вступив в ряды, организовать такое на Луганщине.
— Я уже ваш, — преданно глядя ему в глаза, заявил бывший чекист, споро был принят в члены, получил программу действий и вернулся в Старобельск для создания соответствующего регионального отделения.
Завершив семейную трапезу, Линник утер губы салфеткой и исчез в доме, а вышел уже в охотничьем камуфляже, панаме и с зачехленным ружьем в руке.
— Ну, я поехал, — сказал он жене, направляясь к высоким металлическим воротам, за которыми стоял внедорожник «хонда».
Миновав центр города, Линник вырулил на трассу в сторону областного центра, стрелка спидометра поползла вправо.
Спустя полчаса автомобиль повернул налево и запылил по степному шляху меж балок с полями в сторону Новоайдара. Там, в плавнях, на берегу одноименной реки, у Линника была назначена встреча с активом созданного и руководимого им областного отделения националистов. Вскоре шлях пересекся затравеневшей дорогой, опускавшейся в поросшую смешанным лесом долину, где блеснула неширокая лента реки, окаймленная камышом и плакучими ивами. На берегу меж ними виднелся охотничий домик, огражденный забором из жердей, за которым в ельнике поднимался легкий дымок костра, а у крыльца стояли еще четыре автомобиля. Въехав во двор, Линник припарковался рядом, из дома вышли несколько мужчин в таком же камуфляже — прибывшие на встречу активисты.
— Слава Украини! — выкрикнул лидер.
— Героям слава! — последовал разноголосый ответ, и вся компания, как говорят на Украине, «поручкались».
В числе прибывшего на встречу актива были коммерсанты из Рубежного, Кременного, Лисичанска и Северодонецка. Они, как и Линник, были недовольны властью, вступили в представляемую им организацию и были готовы к борьбе за свои нажитые непосильным трудом капиталы.
— Ну что, начнем? — обвел присутствующих взглядом кэривнык, когда все расселись на лавках за деревянным столом в одной из комнат дома.
Он важно сообщил участникам собрания, что их движение ширится, ряды пополняются новыми активистами, а общенациональный лидер Данилюк призывает крепить их и быть готовыми к очередной акции на Майдане, с требованиями отставки Януковича и роспуска Верховной Рады.
— Только в этот раз нам следует лучше подготовиться, — заявил Линник. — Чтобы противостоять «Беркуту» и ОМОНу. Как в этом плане дела на местах? — снова обозрел соратников.
Когда отчитались все, и Линник подсчитал в уме число имевшихся в его распоряжении сил «народного гнева», таковых оказалось едва ли не батальон, по армейским меркам.