И еще через некоторое время у бронетранспортера возникли, загнанно дыша, ополченцы.
— Все сделали, — прохрипел Чечен, утирая рукавом катящийся со лба пот, а Тор, приняв из чьих-то рук фляжку, забулькал горлом. Отдышавшись, бойцы сообщили Шубину, что, сняв пять «монок», устроили проход к блокпосту, откуда уже можно добросить гранаты.
— Как начнет смеркаться, пойдем, — взглянул на часы Шубин. — А пока всем проверить оружие и ждать.
Когда на степь легли вечерние тени и где-то в полях затрещал стрепет, группы захвата стали выдвигаться к блокпосту, а бэтээр, тихо работая двигателем, подтянулся к идущей в ту сторону заросшей грунтовой дороге. Часть поля ведомые Чеченом с Тором ополченцы прокрались на ногах, время от времени замирая и прислушиваясь, а остальное на животах, по-пластунски.
— Здесь, — прошептал Шубину в ухо Чечен, показав пальцем на два привязанных к подсолнухам впереди обрывка бинта, указывающие проход в минном поле.
Чуть приподнявшись, майор сделал условный знак, группы выдвинулись туда и расползлись по сторонам: одна вправо, вторая налево. Когда блокпост, окаймленный метелками полыни, оказался метрах в двадцати, Шубин поднял руку, и группа прекратила движение. Со стороны укрепления доносились неясные голоса, музыка и смех. Там было спокойно. Выждав еще пару минут, командир извлек из разгрузки свисток, воздух огласила громкая трель, и в блокпост с двух сторон полетели гранаты. Как только они взорвались и над головами с визгом пронеслись осколки, в сторону чадного дыма, пыли и перепуганных воплей понеслись автоматные вспышки групп захвата. С поля чертом вынесся бронетранспортер и, развернув башню, стал расстреливать окоп с завалившимся на бок гранатометом. Вскоре все было кончено.
Рядом с постом и на асфальте валялись шесть подплывавших кровью нацгвардейцев, на бруствере прошитый очередью гранатометчик, а в кювете, прижимая руки к животу с пузырящимися оттуда кишками, смертно икал еще один, с шевронами сотника на мундире.
Не обошлись без потерь и разведчики. В ходе скоротечного боя ответной очередью с блокпоста был убит один из ополченцев Чечена, а второй легко ранен в ногу.
— М-да, — подойдя к кювету, присел на корточки перед мертвым сотником Шалимов. — А их командир того, кончился. — И сплюнул на землю.
Из проема укрепления появился Свергун, волокущий за шиворот бородача в натовском камуфляже.
— Заховался под нары, гад! — подтащил его к снаряжающему патронами магазин Шубину.
— А вот это его винторез, — сказал подошедший вслед за ними боец, демонстрируя зарубежного образца винтовку со снайперским прицелом.
— Кто такой? — вщелкнул магазин в приемник автомата майор. — Отвечать! Быстро!
Затравленно озираясь, бородач что-то забормотал по-английски.
— Так он наемник, тварь! — ощерился боец и саданул пленного кулаком по морде.
— Нье убивайт! — пустив из сопатки кровь, рухнул тот на колени. — Я ест комбатант!* — И зашелся в плаче.
— Сука ты, а не комбатант, — сузил глаза Шубин. — Так, парни, этого в машину, быстро собрать оружие, уходим!
К следующей ночи ДРГ была в лесном урочище под Старобельском, где остановилась на отдых. В этом месте, хорошо укрытом от посторонних глаз, у разведчиков был небольшой схрон, в котором хранились пара бочек горючего, боеприпасы и немного продуктов. Вскоре на окруженной деревьями поляне у родника трещал небольшой костер, где на железном тагане в ведре закипал кулеш, приправленный салом. Наскоро похлебав горячего и выставив охранение, группа завалилась спать, а майор, оставшись у затухающего огня, извлек из планшета листок кальки, развернул и стал рассматривать. Там были отображены улицы и дома села Запорожское, где ему следовало встретиться с осведомителем, чтобы получить план укрепрайона, строящегося оккупантами в Старобельске, а заодно сведения о точных местах их дислокации и численности.
Ранним утром, как только начало светать, группа похоронила погибшего бойца в выкопанной под старым кленом могиле. С минуту помолчав, все направились к бронетранспортеру.
— Как с боезапасом и горючим? — поинтересовался Шубин у протирающего тряпкой пыльный триплекс Веселова.
— Первого в наличии полбыка*, горючего под завязку, товарищ майор, — оторвался тот от дела.
— Добро, — кивнул Шубин. Нужно было назначить, кто вместе с ним пойдет в Запорожское. Командир выбрал Шалимова и одного из ополченцев. Тот раньше, как выразился сам, «приймачил тут у одной молодычки», хорошо знал подходы к селу и кой-кого из местных.
— Александр Иванович, возьмите и меня, — попросил майора Ионаш. — А то у нас с Генкой все бэтр да пулемет. Хочется живого дела.
Племянника Шубин не выделял из других, жучил, когда надо, и был, в принципе, доволен парнем. Серега, как и его приятель, был не трус, с желанием участвовал в боях и ходил в поиски, но относился к войне, как к игре, что не особенно радовало майора. По-видимому, сказывалось его братковское прошлое. Не иначе.
— Добро, — немного подумав, сказал он. — Тогда ты, Валера, — взглянул на Шалимова, — останешься.
— Хорошо, — кивнул прапорщик.
Отправились. С «примаком» во главе, которого ополченцы так и звали, все трое шли по тропинке на лесистом склоне в сторону села. У майора с Примаком на груди висели автоматы, Серега прихватил снайперскую винтовку. Когда группа поднялась из ложбины наверх, где в километре впереди среди высоких тополей белели первые хаты, Шубин оставил племянника в засаде в кустах, приказав тому внимательно наблюдать за обстановкой, а они с Примаком короткими перебежками достигли крайней, с густым вишняком, усадьбы и скрылись между деревьями. Разведчиков не было примерно час, а потом где-то в центре села хлопнул выстрел, за ним стрекотнул автомат. Коротко и глухо.
— Вляпались! — пронеслось в голове, и Серега в первую секунду хотел было рвануть на помощь. Но потом одумался, щелкнул затвором и прильнул к прицелу. Окуляр приблизил зелень садов, крыши домов и пыльную дорогу меж ними. Вдруг в вишеннике колыхнулись ветки, из него выскользнули две фигуры и ходко побежали в сторону Сереги.
Когда Шубин с Примаком были уже метрах в ста от засады, на дороге появились еще трое. Бежавший первым громко заорал «стой!», а остальные стали палить по бегущим из автоматов.
— Хрен тебе, — прошипел Серега, плавно нажимая спуск, и оравший, согнувшись пополам, рухнул на землю. Следующим выстрелом Серега убил второго, а последний мгновенно исчез. Словно его и не было.
— Молодца, — просипел прибежавший через пару минут Шубин, рядом с которым загнанно дышал Примак. — Давай ходу!
Отбежав приличное расстояние, группа наконец решила, что можно и отдышаться, и скоро все трое лежали на пригорке перед ложбиной, высматривая, не было ли погони. Не увидев ничего внушающего опасений, они заспешили по тропе назад, к месту стоянки.
— Ну как, дядь Саш, удалось встретиться с нашим человеком? — труся рядом с майором, поинтересовался Серега.
— Вполне, — подмигнул тот. — И встреча была плодотворной, — похлопал рукой по планшетке.
— Только откуда взялись эти гниды? — поддернул на плече «коротыш» Примак. — В селе ведь, как мы выяснили, гарнизона нету.
— Думаю, с соседнего села, — ответил Шубин. — Там у них комендатура.
Всю оставшуюся дорогу ему не давала покоя одна мысль. Один из гнавшихся за ними, тот, что кричал «стой!», кого-то смутно напоминал. И у него был знакомый голос.
К вечеру, использовав оговоренный заранее «коридор», группа была в Луганске. Пленного определили под охрану, а потом Шубин отправился на доклад к начальству. Руководство оказалось весьма довольным — работа диверсантов впечатляла.
— Так, Александр Иванович, — сказал командующий, рассматривая аккуратно вычерченный карандашом план укрепрайона. — Группа отлично сработала, можете отдыхать.
— И готовься к рейду на Донецк, — добавил начальник штаба. — Будешь обеспечивать перемещение туда нашего подкрепления.
В том, что он сказал, не было ничего нового. Все более соорганизовываясь и превращаясь в армию, ополчение Донбасса стало проводить успешные совместные операции, оказывать друг другу помощь бойцами и захваченными у карателей техникой с боеприпасами.
— И куда точно, если не секрет? — поинтересовался Шубин.
— Для тебя нет, — оторвался от плана командующий. — В район Саур-Могилы. Мы там готовим укропам* крупную неприятность.
Об этом стратегически важном для шахтерского края участке обороны Шубин знал из боевых сводок. Возвышавшаяся почти на триста метров над уровнем моря, Саур-Могила позволяла контролировать и держать под огнем значительную часть Донецкого кряжа, а также не малой протяженности границу с братской Россией, откуда регулярно поступала помощь в виде добровольцев-интернационалистов, а также гуманитарных конвоев.
— Знаковое место, ее штурмовал мой отец в 43-м, — сказал Шубин.
— Там же, на Миус-фронте в декабре 41-го погиб мой дед, — нахмурился командующий.
— Все возвращается на круги своя, — философски изрек начальник штаба.
Глава 3Бог шельму метит
Начало карательной операции в Донбассе Линник воспринял с энтузиазмом.
— Если быдло не желает жить по нашим законам, нужно его заставить! — заявил соратникам герой Майдана.
Утвердить власть «Спильной справы» в Старобельске, а тем более на Луганщине, ему не удалось, зато теперь кэривнык с нетерпением ждал освободителей.
Вскоре те не преминули явиться. В лице украинской армии и батальонов нацгвардейцев, сформированных из активистов Майдана. На бронетехнике, с начесанными чубами и под развернутыми знаменами. Один такой отряд, под названием «Айдар», вошел в Старобельск в конце мая. Горадминистрация прежнего режима, как и следовало ожидать, разбежалась, и Линник взял быка за рога. Встретил со своим активом бандеровцев хлебом-солью. Тем более что был знаком с командиром батальона подполковником Мельничуком, лично представленным ему в Клеве Парубием. Как водится в таких случаях, знакомцы обнялись и почоломкались, что сопровождалось криками «Слава Украини — гэроям слава!», после чего высшее руководство удалилось отметить событие в специально заказанный по такому случаю лучший в городе ресторан, а батальон двинулся на расквартировку в расположенное неподалеку село Половинкино. По своему статусу «Айдар» являлся добровольческим подразделением территориальной обороны, а в его задачи входило патрулирование дорог, взятие под контроль «освобождаемых» от сепаратистов населенных пунктов, а также взаимодействи