— А дэ их хазяйва?
— Одных мы розстрилялы, другых посадылы, — заговорщически подмигнул секретарь. — Цэ житло для гэроив, такых як я и ты. Так шо завтра йидь и выбырай. Будьмо! — закончил он, подняв бокал с шампанским.
Деркач не преминул воспользоваться этим и на следующий день присмотрел себе отличную квартиру недалеко от центра. В ней раньше проживал российский шпион из журналистов, получивший за это пять лет.
Спустя неделю, которую орденоносец провел с толком, он прибыл военным эшелоном в Харьков в составе пополнения бригады нацгвардии «Киевская Русь», сильно потрепанной под Дебальцево. Всю дорогу он пропьянствовал в командирском купе с начальством. Из Харькова Деркач направился под Иловайск, где каратели готовились к штурму города. В начале августа героические батальоны «Донбасс» и «Азов» уже пытались взять Иловайск, но, получив достойный отпор, с позором отступили. По этому поводу комбат «Донбасса» некий Семенченко, в прошлом неудавшийся актер и по виду дегенерат, разразился на своей странице в Интернете пораженческой статьей, по принципу «плохому танцору яйца мешают». Да еще стал хулить высшую власть. Мы, мол, бьемся за свободу, а высшее руководство страны только болтает. Именно с боевым духом этого батальона и предстояло разобраться Деркачу.
На место он приехал в душный полдень, вместе с двумя эсбэушниками из штаба группировки.
Расквартированный в полуразрушенном селе батальон напоминал цыганский табор. Там и сям, загнанные в поломанные сады, стояли несколько БМП, военные «Уралы» и гражданские внедорожники, меж которых и оставшихся хат слонялись похожие на бандитов вооруженные люди в камуфляже.
— Дэ тут у вас штаб? — поинтересовался Деркач на въезде в село у двух сонных караульных на блокпосту, лениво игравших в карты.
— А ты хто такый? — встал с патронного ящика старший, с нашивками десятника*, вразвалку подойдя к джипу.
— Я прэдставнык СНБО вид Парубия, — надул щеки Деркач, предъявив стражу удостоверение. — А зи мною охвицэры СБУ.
Сидевшие сзади тоже предъявили документы.
— Он у тий хати, — скользнув глазами по документам, показал десятник рукой в сторону почти целого каменного здания с проломленной крышей, в сотне метров от поста.
Рядом с ним, под каштанами во дворе, усыпанном белыми листами, стояла пара внедорожников без номеров и мотоцикл «Днепр» с пулеметом на люльке.
— Давай туды, — бросил Деркач шоферу, и джип подкатил к дому, припарковался, и приехавшие вышли из машины.
Когда Деркач с сопровождающими вошли внутрь, им в нос ударил парной запах крови. В просторном помещении, заставленном высокими стеллажами, на одном, спиной наружу, висел полуголый человек, а двое, потные и в расстегнутом камуфляже, методично охаживали его шомполами с двух сторон по изорванному в клочья телу. Напротив, за уставленным бутылками с закусками столом, забросив на него ноги и развалившись в кресле, сидел пьяный Семенченко и еще двое в камуфляже. Все трое с интересом наблюдали за истязанием, гогоча и прихлебывая пиво.
При появлении новых персонажей командир «Айдара», смяв высосанную банку, швырнул ее в угол и мутно уставился на них:
— Вы хто такие?
Солдаты прекратили экзекуцию, тоже настороженно рассматривая прибывших.
— Я представнык СНБО вид Парубия, — шагнув вперед, представился Деркач, — а цэ, — кивнул на стоявших позади, — охвицэры СБУ. Мы до вас з пэрэвиркою.
— Шо ты сказав? Пэрэвирять? Мэнэ? Ах ты ж гад! — заорал Семенченко, пытаясь встать и вынуть из кобуры пистолет, но более трезвые собутыльники ухватили его за руки.
— Пустить, тварюки! Убъю! — стал вырываться командир, однако те утащили его в смежную комнату, откуда сначала послышалась возня, а вскоре и храп.
Помощники бравого командира, исполнив свой долг, вернулись к визитерам.
— Цього убрать, — бросил один из них палачам, кивнув на потерявшую сознание жертву, а когда ее отцепили и выволкли наружу, сделал пригласительный жест Деркачу с его спутниками: — Сидайтэ.
Как оказалось, это был начальник штаба подполковник Власенко, а третий из компании — ротный, с позывным Жак, захвативший в плен ополченца, которого допрашивали.
— Ну, шо? Выпъемо для знайомства? — громко икнул начальник и мотнул головой ротному: — Налывай по повний!
— Прошэ, пановэ, — по-волчьи осклабился Жак, потянувшись к бутылке.
Для начала выпили по граненому стакану за Украину и «гэроив», закусив салом и молодой картошкой с цыбулей, потом за смерть москалям с жидами, после начштаба предложил развлечься.
— У смысли? — поинтересовался Деркач, чувствуя, как приятная истома охватывает тело.
— Будэмо розстрилювать сэпаратыстив, — поковырял Власенко спичкой в зубах. — Пропоную поучаствувать.
— Гаразд, — тут же согласился проверяющий.
— И мы нэ проты, — хрупнул огурцом старший из эсбэушников, полковник.
Выпили еще по стакану, Власенко по рации отдал кому-то приказ, а чуть позже с багровеющими от выпивки и обильной закуски мордами компания вышла наружу. Где-то на другом конце села истошно вопил женский голос, в воздухе плыл куриный пух, по раздолбанной дороге улицы куда-то пылила БМП с сидящими на ней расхристанными бойцами и привязанными сзади коврами с холодильником.
— То трохвэи, — перехватив удивленный взгляд младшего эсбэушника, подмигнул ему Жак. — Видправляемо помалэньку родычам на Днипропэтровщину.
Миновав пепелище за домом с остатками строений и запахом гари и еще несколько относительно целых сельских хат, вся компания подошла к низкому кирпичному строению, над обитой железом дверью которого висела табличка «Сельпо». У двери с геройским видом прохаживался часовой, рядом, привалившись к стене, чавкал жвачку здоровенный малый, экипированный под Рэмбо, а чуть дальше, усевшись на пожухлой траве, лениво переговаривались, отгоняя назойливых мух, несколько дебильного вида нацгвардейцев.
— Ну, шо, мы готови, — хлопнув пузырем жвачки на губах, не спеша подошел к прибывшим здоровяк.
— Цэ наш кэривнык эсбэ Чэрэп зи своими хлопцямы, — представил его подполковник, и стороны поручкались.
— Усих будэмо кинчать, чи як? — кивнул на дверь кэривнык. — Всэ шо змоглы, мы з ных выбылы.
— Тоди усих, — переглянулись Власенко с Жаком. — Починайтэ.
Выхаркнув жвачку, Череп отдал команду часовому, и тот загремел ключами, а сидевшие на траве, встав, направились к двери и вскоре вывели из сельпо четверых мужчин и двух женщин. Все были зверски избиты, в запекшейся крови и разорванной одежде.
— Упэрьод колорады! — окружив пленников, погнали их прикладами на пустырь за зданием нацгвардейцы.
— Не толкай, укроп, — прохрипел один из мужчин, с перевязанной головой и багровой впадиной вместо глаза.
— Иды, гад, — ощерился один из солдат. — Зараз мы вам покажэмо свободу.
Начальство молча следовало позади, хрустя бурьяном.
— Стий! — проорал старший из конвоя, когда пленных подвели к развалинам трансформаторной будки. От нее шарахнулись несколько тощих собак, и потянуло трупным запахом. Рядом с остатками бетонных стен чернела землей наполовину засыпанная впадина, с краю которой торчала штыковая лопата и валялись три грабарки*.
При их виде одна из женщин — молодая, с распущенными волосами, дико закричала и, рухнув на колени, взмолилась о пощаде, но бандеровцы, сопя, подтащили ее к будке, где уже стояли другие.
По знаку Черепа солдаты привычно стянули пленным руки и залепили рты скотчем, отошли чуть назад и выстроились в короткую шеренгу напротив, клацнув затворами. Начальник СБ встал от них чуть впереди и сбоку, покосился на киевских гостей и взмахнул рукою: «Вогонь!» Автоматы задробили короткими очередями. Пятеро, марая бетон кровью, сползли по нему вниз и затихли, а молодая женщина забилась в конвульсиях, выгибаясь.
— Ты дывысь яка живуча, — подошел к ней Череп и дважды выстрелил в голову из пистолета.
С интересом наблюдавший казнь Деркач одобрительно крякнул и, услышав за спиной непонятные звуки, обернулся. Младший эсбэушник, капитан, согнувшись пополам, блевал под куст полыни.
На ночь представителей центра разместили в одной из хат, недалеко от штаба. Хозяевам, дряхлому старику с бабкой и малолетней внучкой, приказали убираться.
Утром в штабе, без свидетелей, состоялся разговор с помятым Семенченко. Протрезвевший комбат понял, кто и от кого к нему приехал и во что это может вылиться. Он угрюмо слушал Деркача, с опаской косясь на эсбэушников, потому как достоверно знал, что много болтавший Сашко Билый был ликвидирован не без их участия.
— Так ты усэ зрозумив? — заканчивая «профилактику», наклонился к нему сидящий напротив Деркач. — Щоб таку хэрню у фэйсбук бильш нэ пысав. Бо будэ погано.
— Зрозумив, — втянул голову в плечи комбат. — Цього бильшэ нэ будэ.
— А хлопци у тэбэ хоть куцы, — разрядил обстановку все это время молча сидевший эсбэушный полковник. — Гарно катують и розстрилюють. Истынни гэрои.
Спустя еще сутки, приняв участие в зачистке расположенного неподалеку хутора, хозяева которого по разведданным проявляли лояльность к сепаратистам (его сожгли дотла вместе с жителями), «прэдставнык» с сопровождением навестил батальон МВД Украины «Днепр-1», дислоцировавшийся в соседнем районе.
Этот героический батальон был сформирован в апреле, лично министром Аваковым, на основе «гражданских формирований» и состоял из украинских националистов и крымских татар, бежавших после известных событий с полуострова. Для боевых действий его готовили в Днепропетровске военные инструкторы Израиля и Грузии, а для устрашения повстанцев «гэрои» были экипированы в черную, наподобие эсэсовской, униформу. Впечатляли и операции, уже проведенные батальоном в шахтерском крае. Его бойцы, уклоняясь от прямых боестолкновений с повстанцами, похищали, грабили и пытали мирных обывателей, жгли дома и отравляли колодцы, глумились над священниками и оскверняли православные храмы, получали деньги за расстрелы пленных ополченцев.
— Оцэ бойовый дух, оцэ рэзультаты, — изучив в штабе журнал боевых действий подразделения, констатировал Деркач. — Ε що докладаты у Совет бэзопасности.