Природа в этих местах все еще требовала бережного, осторожного отношения, но я не удержалась и потренировалась на одном орешнике у дома, значительно ускорив его рост. За несколько дней у меня вышло вырастить из молодой невнятной поросли вполне взрослое высоченное дерево. За очень короткий срок я сумела провести растение от этапа роста и взросления к возможности размножения и зрелости. Мой орешник можно сравнить с земной лещиной, особенно стали угадываться схожие черты во время цветения. Растение выдало разнополые цветы, опыляемые ветром. Уверена, для цветения этого деревца было жарковато, насколько я знаю, земная лещина цветет при двенадцати градусах, и это важное значение. Но мой орешник спокойно отцвел, потом появились листочки, а следом завязались и плоды в гроздьях по несколько штук. Скорлупа по мере созревания приобрела темно-бордовый, почти черный цвет.
На каждый этап я давала ему немного времени, любопытство гнало меня вперед, и лишь здравый смысл немного притормаживал деятельную натуру. Собранные орешки пробовала поначалу с опаской, давая возможность организму привыкнуть к новой пище. Вкусные, скорлупа, правда, твердая. По форме на фундук не похожи, как и на грецкий. Больше всего, наверное, эти плоды походят на маньчжурский орех, хотя я его никогда вживую не видела, только на фото в учебнике. Отнесла несколько штук Дизаре. Женщина подтвердила, что это абсолютно безопасные лесные шфурши. Их в дождявку собирают, сушат, они потом все холода легко хранятся. Сытные, вкусные, пригодны в пищу как людям, так и животным. Так что я решила засадить участок вокруг дома орешником.
Опять же, со слов Дизары, многие шфурши собирают и возят в Житец на рынок. Эти орешки можно выгодно продать, некоторые семьи даже живут за счет этого — собирают лесные дары, какие лиар Рейзенар не запрещает и продают.
У меня на участке нашлись три молодых орешника, кроме того, который вымахал моими усилиями и давал теперь тень на значительную часть участка. Эти орешники я подпитывала ежедневно своей силой, не так активно, как первый, потому что после тех экспериментов дерево все же заболело. Думаю, связано с тем, что ему банально не хватает питательных веществ из почвы. Вода хоть и пришла, а все равно землю напитала еще недостаточно. При росте я делала упор на ветки и взросление, а про корни едва не забыла. Так что решила больше так не торопиться. Пусть орешники растут под присмотром, но все же адаптируются к скорому росту, корневую систему наращивают. Да и земля должна успеть набраться минералов из подземных источников.
А пока решила пересадить из леса к себе поближе столько молодых орешников, сколько найду. Выращу их до этапа плодоношения и стану шфурши продавать, — прямо на ходу родилась бизнес-идея. Кроме того, я решила вокруг домика со всех сторон развесить слётки. Дядька Никос их уже несколько дней для меня мастерит, да развешивает. Хватит уже слязнов продавать, — заявила я ему. Жожь — безумно дорогой продукт. На рынке в Житеце я в этом убедилась, специально подойдя к торговцу. Все потому, что со слязнами непросто работать, опасно. Отловить их, оказывается — самое простое в этапе добывания жожи. У меня же есть преимущество перед простыми арисами, слязны меня не трогают.
Обсудив свою идею с Никосом, заручилась его полной поддержкой. Мужчина заверил, что во всем поможет, и слётками обеспечит, и жожь поможет из них потом извлечь. То есть, по большому счету, работать будет он, а моя задача — обеспечение засилья домиков и безопасность трудящихся.
В эти дни я, кстати, впервые познакомилась с Марси — сыном Никоса и Дизары. Знакомство не сказать, чтобы приятное вышло, скорее даже напротив. Молодой арис сам пришел ко мне, незваный. Я даже испугаться толком не успела, когда он самовольно вошел в домик, сумел неслышно приблизиться, я как раз у плиты колдовала, погруженная в свои мысли.
— Так вот ты какая! — протянул он у меня за спиной. Я едва не подпрыгнула от неожиданности. Резко развернулась и схватила первое, что под руку попало — крупную деревянную ложку. Надо признать, так себе оружие.
— Ты кто? — нервно выкрикнула я, стараясь отойти от парня хоть на шаг. Но стоя спиной к плите это оказалось невозможно.
— Братец твой названый, — мерзко ухмыльнулся парень, обдав меня запахом, схожим с перегаром. — Неужто не признала?
— Марси? — выдохнула я.
— Марси, Марси, — закивал он. — А ты вот кто такая? — неожиданно и от того еще более страшно он шагнул вплотную и схватил меня за горло, приподнимая над полом. Нервно засучила ногами, забила руками, куда придется, но ему все нипочем. А с виду и не скажешь, что столько силищи в некрупном парне заложено.
— Отпусти, — прохрипела я, царапая его руку у моего горла, стараясь высвободиться, получить хоть глоток воздуха.
Резко разжал руку, и я кулем свалилась на пол, больно ударившись о каменную плиту. Из глаз потекли непрошенные слезы, горло опалило огнем, дышать невозможно, хоть никто и не держит. Ощущение, что воздух просто не проходит.
— Держись от моих стариков подальше, — присел возле меня на корточки этот урод. — Монеты со злачника я тебе, так и быть, прощу, но больше чтобы и близко к батьке не видел, поняла?
С ненавистью смотрела в мерзко ухмыляющуюся рожу. За все время на Галлее я не сталкивалась с такой неприкрытой агрессией и злобой и потому сейчас чувствовала себя беспомощной, как никогда. Решила со всем соглашаться, чтобы не спровоцировать этого неадеквата еще больше. Не знаю, чего уж он там себе надумал… Скорей бы только ушел.
Покивала в ответ, старательно пряча страх из глаз, думаю, такие мои эмоции его только раззадорят.
Марси еще посверлил меня злым, прожигающим взглядом, молча поднялся и вышел, по пути схватив со стола горсть шфурши. Как только парень ушел, с трудом поднялась на ноги, загасила печь и поплелась к выходу. Оставаться тут и дальше было страшно. Дверь даже не запирается, что я стану делать, надумай Марси вернуться? Как ни странно, но и выходить из домика я теперь опасалась, вдруг он караулит поблизости?
Все же набралась храбрости и шагнула за порог. От резких движений тут же закружилась голова. Горло болело нещадно, по ощущениям у меня там все распухло, дышать очень тяжело. Пока была в домике и почти не двигалась, еще ничего было, а сейчас, стоило только пойти в сторону деревни, перед глазами поплыли черные мушки, меня стало мотылять из стороны в сторону. Не дойду, — отчетливо поняла я, прежде чем потерять сознание.
Пришла в себя в незнакомом месте. Горло болит адски просто, тронула, чем-то перемотано, от чего еще труднее дышать. Стала судорожно разматывать тряпку на шее.
— Стой, стой! — раздался от порога смутно знакомый голос. Фирел, это был он. Мужчина выглядел непривычно. Он сбрил бороду, остриг косматые неухоженные волосы и теперь выглядел лет на тридцать пять, не старше. — Смазка там специальная, чтобы отек снять, — пояснил мужчина, ставя на столик около меня большую кружку. — Как же тебя так угораздило-то? — присел Фирел на край кровати, на которой я лежала и снова замотал повязку, что я успела размотать. — На вот, выпей, — подал он мне принесенную кружку.
Пробовала было говорить, но из горла вырывался лишь сиплый шепот, который и разобрать невозможно. Напиток приняла с благодарностью во взгляде. Первый глоток дался с трудом. Теплая жидкость никак не хотела проходить сквозь опухшую гортань. Промучившись, сумела сделать лишь несколько совсем крохотных глотков и вернула кружку мужчине.
Несмотря на слабость, оставаться в доме старосты я не планировала. Ни к чему это! Во-первых, от меня не укрылось ставшее вдруг панибратским отношение Фирела, да и Никос с Дизарой станут переживать. Откинулась на минутку обратно на кровать, расслабленно закрывая глаза. Напиток Фирела подействовал на горло смягчающе, стало болеть чуть меньше. Незаметно для себя самой задремала. Сквозь сон еще несколько раз чувствовала, что Фирел подносил мне кружку с теплым напитком, делала маленькие глотки и вновь погружалась в дрему. Один раз мужчина осторожно, стараясь не потревожить, сменил повязку у меня на шее.
В очередной раз, когда проснулась от ощущения льющейся в рот жидкости, сделала несколько глотков и с усилием открыла глаза. Хватит спать! Нужно уходить отсюда.
— Спасибо, — прохрипела я, садясь на кровати. Фирел сдвинулся, давая мне пространство для такого маневра.
— Кто это сделал? — серьезно поинтересовался староста. — Узнала его али нет?
— Марси, — выдохнула я, смаргивая тут же появившиеся слезы.
— Ах он, щенок! — рассердился Фирел, поднимаясь. — Ты сегодня еще поспи, не противься, — предупредил Фирел. — Вельсяра — ведунья наша сказала, три дня тебя отарником поить, и чтоб не болтала эти дни, жерло не тревожила. А я схожу к Марси побалакаю.
Сил у меня прибавилось, это да. Но напиток, которым отпаивал меня Фирел, явно со снотворным эффектом, потому что держать глаза открытыми становилось все труднее, и я перестала бороться со сном. Снова прилегла, свернувшись клубочком и очень быстро заснула.
В следующий раз проснулась от шума неподалеку. Медленно села в кровати, свесила ноги. Потряхивает от голода, срочно нужно в туалет, зато шея болит уже не так сильно. Держась за стеночку, вышла из небольшой комнатки, где провела все это время и пошла на шум. Фирел кухарил у похожей на мою печки. Обернулся, будто почувствовал мое присутствие.
— Встала? — удовлетворенно спросил он. — Нужник тама, — кивнул за дверь. — Дойдешь сама?
— Дойду, — прозвучало уже не так хрипло.
После туалета прошла к корыту с водой, нагревшейся на солнце, и с удовольствием умылась. Я была в том же наряде, что и несколько дней назад. Фирел никак на мою честь не покушался, это очевидно. Вернулась в дом, мужчина как раз ставил на стол вторую тарелку с супом. По запаху догадалась, что мясной. Заметила на столе кувшин с молоком и хлеб. Решила позавтракать этим.
— А чего ж похлебку не ешь? — удивился староста, смотря как я хлеб в молоке размачиваю. — Я с утра серелерку зарубил, свежую сготовил.