Назвали следующее имя:
– Хари Сингх.
Коренастый индиец в элегантном костюме и галстуке, с нервной, почти извиняющейся улыбкой, прошел в ложу и уселся рядом с Мэг.
Позвали следующего присяжного, и мгновение спустя пожилая женщина, с которой она ранее обменялась улыбкой, устроилась на скамейке.
– Мэйзи Уоллер.
– Да, – робко пискнул кто-то в ответ.
Напряженная, похожая на испуганную мышку женщина лет пятидесяти – с жидкими седыми волосами, в старомодном летнем платье с цветочным принтом – осторожно приблизилась к скамье присяжных, словно к клетке со львами, а затем почти на цыпочках прошла к своему месту.
Следующим был Гарольд Траут, довольно интеллигентного вида мужчина лет семидесяти с небольшим, в твидовом костюме и клубном галстуке.
Шла бесконечная череда имен, а Мэг тем временем оглядывала зал суда, пытаясь понять, какую роль выполняет каждый из присутствующих. Время от времени она бросала взгляды на скамью подсудимых, но каждый раз быстро отводила глаза, так как обвиняемый смотрел прямо на их ложу. Она взглянула на море лиц на заполненной едва не до отказа галерее для публики: почти все зрители смотрели вниз, на нее и ее коллег-присяжных. В первом ряду она заметила мужчину в джинсовой куртке, с волосами, собранными в конский хвост, с виду грубоватого, но в душе, наверное, доброго малого, который сидел в скованной позе. Он был слишком далеко, чтобы Мэг могла заметить ручку, торчащую из его нагрудного кармана. Казалось, присяжные вызывают у него особенно живой интерес, и она подумала, не приходится ли он родственником обвиняемому?
Два ряда ложи были заполнены, и трое потенциальных присяжных, оставшихся не у дел, стояли как неприкаянные.
– Господа присяжные, – обратилась Морин Сапсед к коллегии, – согласно обвинительному акту, подсудимому Теренсу Артуру Гриди предъявлено обвинение по шести пунктам.
Она полностью зачитала все пункты обвинения, потом на мгновение прервалась, чтобы заглянуть в записи, и вновь посмотрела на присяжных:
– По каждому пункту обвинения подсудимый не признал вину, и ваша обязанность, после того как выслушаете все показания, сказать, виновен он или нет.
Она сделала паузу, чтобы слова дошли до слушателей. Затем взглянула на трех присяжных, оставшихся не у дел после отбора:
– Присяжные, которые не были отобраны, пожалуйста, покиньте зал вместе с судебным приставом.
Они вышли, и наступило короткое выжидательное молчание.
Мэг посмотрела на обвиняемого, который безучастно сидел, глядя перед собой, с конвоем за спиной. Скамья подсудимых выглядела самым пустынным местом в мире. Очень странное чувство – быть здесь в качестве присяжного заседателя. Это вам не игрушки. В ближайшие дни – недели – ей и другим одиннадцати случайным людям предстоит решить судьбу человека. Обвинения звучали очень серьезно, и, без сомнения, их не выдвинули бы без веских оснований. Торговать наркотиками просто отвратительно. Но действительно ли за всем стоит этот кроткий маленький человечек?
Тут она вспомнила Гарольда Шипмана, на вид безобидного семейного доктора с бородкой, в очках, который, по некоторым оценкам, убил более трехсот своих пациентов. Внешность, несомненно, обманчива.
Ричард Джапп рассматривал двенадцать присяжных заседателей в зале суда, украдкой их оценивая. Восемь мужчин и четыре женщины. Вроде бы некоторые неплохо соображали. Один мужчина показался ему похожим на полицейского – возможно, в отставке. А парень в костюме с громким именем выглядел как человек, привыкший командовать. Без сомнения, он захочет стать старшиной.
Как всегда, Джапп наклонился к ним с теплой, добродушной улыбкой и заговорил, стараясь расположить к себе:
– Я приветствую всех в коллегии присяжных. Мы с вами будем вместе рассматривать это дело. Первое, что хотел бы сказать вам, поскольку вижу, что многие из вас достали ручки, – пожалуйста, не тратьте время на заметки. – Он помолчал. – Конечно, некоторые детали и даты важны и, возможно, сложны для запоминания, но в конце судебного разбирательства я подведу итоги и перечислю все детали, прежде чем вы отправитесь обдумывать свой вердикт; вся информация у вас будет. Вы, присяжные заседатели, должны сосредоточиться на аргументах защиты и обвинения, касающихся человека на скамье подсудимых. Решающее значение имеет ваша оценка доказательств. Поверите ли вы доводам обвинения или защиты? Решение принимать вам, двенадцати. Я хочу, чтобы вы пришли к соглашению, основываясь на том, что видите и слышите, на языке тела и на словесных доказательствах. Я не хочу, чтобы вы отвлекались при мысли, что вам надо что-то записать, ведь, возможно, тогда вы упустите нечто важное.
Он снова помедлил.
– Я также хочу подчеркнуть, что вам, как присяжным заседателям, запрещено обсуждать это дело с кем-либо, кроме ваших коллег присяжных заседателей. Никому ни слова: ни жене, ни мужу, ни партнеру, ни друзьям или коллегам по работе. И нельзя искать информацию об ответчике в «Гугле». Если у вас есть какие-либо сомнения по поводу судебного процесса; если вы понимаете, что знаете ответчика лично или имели с ним какие-либо профессиональные отношения, пожалуйста, сообщите мне об этом через секретаря суда. – Он прервался и глотнул воды. – Самое важное для вас, присяжных заседателей, это ваши глаза и уши. Вы сами оцениваете слова каждого, кто будет давать показания за или против обвиняемого. Я хочу напомнить вам, что по английским законам человек, стоящий перед вами, обвиняемый в преступлениях, считается невиновным в настоящее время и до тех пор, пока его вина не будет доказана. Виновен или нет – решать только вам. Вопрос не в том, с какой вероятностью он мог бы это сделать. Вы должны быть абсолютно уверены, что он совершил эти преступления, чтобы вынести обвинительный вердикт. Итак, ваша роль, как сограждан, заключается в оценке достоверности показаний обвиняемого и свидетелей как за, так и против него. Надеюсь, это ясно.
30
9 мая, четверг
– Яснее некуда, ваша честь! – громко заявил Рио Самбрано, ухмыляясь.
В шестидесяти милях от Королевского суда Льюиса, на десятом этаже высотного офисного здания в Хокстоне, на востоке Лондона, Самбрано, тридцативосьмилетний программист родом из Кито в Эквадоре, сидел перед большим экраном компьютера. Через наушники он внимательно слушал, что происходило на судебном процессе, который транслировал Джефф Прингл с помощью скрытой видеокамеры. Ему удалось заполучить снимки каждого из двенадцати присяжных, которые он сохранил отдельными файлами.
Рядом сидел Пол Константиниди, частный детектив, разочаровавшийся в системе бывший инспектор Управления полиции Лондона. Он вынужден был досрочно уйти в отставку после обвинения в превышении должностных полномочий и причинении вреда при задержании подозреваемого, причем не в первый раз. Уже несколько месяцев он за немалую мзду работал на Микки Старра и, как теперь выяснилось, на самого главного босса, Теренса Гриди. У Пола Константиниди было много друзей в столичной полиции, один из которых оказался особенно полезным: он проверял биографию каждого из присяжных и одновременно – вместе с двумя технарями, которые помогали управлять окружной бандой Старра, – искал о них информацию в «Гугле».
Если присяжным не удавалось прийти к единогласному решению, по указанию судьи они могли вынести вердикт большинством голосов при соотношении одиннадцать к одному, либо десять к двум. Если присяжные так и не сумели договориться, судья отстранял их от исполнения обязанностей, и обычно проводилось повторное судебное разбирательство. Но согласно четкому плану, изложенному адвокатом Гриди, Ником Фоксом, им следовало добиться большего. Куда большего.
Пока что интерес вызывали трое. Первый казался весьма занятным: Майк Робертс, детектив-суперинтендант полиции Хэмпшира в отставке, бывший старший следователь по особо важным делам. Коренастый седовласый мужчина шестидесяти двух лет, уволился из полиции десять лет назад в рамках правительственной программы «А19». Крайне непопулярный закон вынуждал сотрудников полиции уходить в отставку после тридцати лет службы, независимо от ранга или опыта; их заменяли новобранцами, чтобы правительство могло заявить о сокращении расходов на заработную плату, сохранив при этом численность полиции на прежнем уровне. Пол Константиниди подумал, что Робертс вполне мог оказаться подходящим кандидатом. Наверное, такой же обиженный бывший коп, как и он сам.
Вторым был тучный парень по имени Хьюго Пинк. Поиск выявил у него серьезные финансовые проблемы. Определенно потенциальная мишень. Теренс Гриди с превеликим удовольствием выручил бы его из беды.
Третья кандидатура представлялась крайне интересной. Мэг Магеллан, сорок два года, вдова. Муж и сын-подросток погибли в автокатастрофе пять лет назад. Юная дочь, Лора, в данный момент путешествует с рюкзаком по Южной Америке и, судя по последним постам в соцсетях, в настоящее время находится в Эквадоре, недалеко от Кито.
Он повернулся к Рио:
– У тебя, должно быть, есть друзья в Эквадоре?
– Конечно, и немало. А зачем?
– Хорошо, – кивнул Пол Константиниди. – Может, пригодиться.
31
9 мая, четверг
В зале суда Ричард Джапп еще раз одарил присяжных ободряющей улыбкой, говорящей: «Мы одна команда», втайне надеясь, что так оно и есть. Потом бросил взгляд на обвиняемого. Теренс Гриди сидел за стеклянным ограждением, с гладко выбритыми щеками, в опрятном синем костюме, с таким невинным видом, точно ангел во плоти. «Меня оклеветали. Оговорили. Полиция отыгрывается на адвокатах. Лишь самые незначительные косвенные улики связывают меня с каким-либо из преступлений, за которые я предстал перед судом».
Джапп внимательно прочитал все документы, каждое слово. Он ознакомился с доказательствами, собранными представителями обвинения, и изучил аргументы защиты. Он не сомневался, что Стивен Корк, прокурор, найдет в них брешь.
Он вновь взглянул на Гриди, который с невозмутимым видом смотрел прямо перед собой. Этот человек вызывал у него отвращение. Он не только предал свою профессию, но и фактически, совершив то, в чем его обвиняли, в немалой степени предал свою страну. По мнению Джаппа, законы стояли в самой основе цивилизованного общества. Если юристы их извращали, они совершали гораздо более страшный грех, чем когда просто набивали карманы из жадности. Они угрожали самому остову нации, за счет которой кормились. Они походили на пиявок, присасывающихся к хозяину.