– Не так сильно, как я. – Мэг обернулась и сжала руки дочери.
Темные волосы Лоры были эффектно и необычно уложены, что напомнило Мэг фигурно остриженный куст. На одном запястье у дочери была резинка для волос, на другом – фитнес-браслет; она надела хлопковые полосатые брюки на завязках и белую футболку с надписью, выполненной старомодным шрифтом: «С тобой – мне интересно».
Мэг улыбнулась сквозь слезы и указала на надпись:
– Это точно!
Дочь сильно изменилась за минувшие пару лет. А в последнее время, казалось, перемены случались чуть ли не еженедельно, в виде все нового пирсинга. Год назад ничего не было, а теперь, в дополнение к проколотым ушам, у нее появилось кольцо в носу, гвоздик в языке, а в прошлые выходные она сделала – тихий ужас! – свою первую татуировку: маленький иероглиф на плече, который, по словам Лоры, был древним тибетским символом, оберегающим путешественников. Тут Мэг вряд ли смогла бы возразить.
Лицо Лоры внезапно помрачнело, когда она бросила взгляд вправо. Высвободив руки, она указала на груду полиэтиленовых пакетов.
– Мам, это что такое? – упрекнула она.
– К сожалению, я не чудо-женщина и порой кое-что могу и забыть, – пожала плечами Мэг. – Ничего ведь страшного?
– Ничего, но планету-то надо спасать, – покачала головой Лора. – Что, если все перестанут ходить в магазин со своими сумками?
– Впредь постараюсь не забывать.
Лора погрозила пальцем, затем наклонилась и поцеловала ее:
– Знаю, что не забудешь, ты же хорошая.
– Во сколько ты уезжаешь? – У Мэг перехватило дыхание.
– Мама Кэсси заедет за нами в шесть утра и отвезет в аэропорт.
Кэсси и Лора были неразлучны много лет. Кэсси первой сделала пирсинг, и, конечно, Лоре обязательно захотелось последовать ее примеру. Теперь у Кэсси было три татуировки – одному богу известно, с чем Лора вернется из их долгого путешествия.
– Будешь на связи, напишешь, когда приземлишься?
– Каждый день буду тебе писать в «Вотсап»!
– Ты все, что у меня есть, ангел мой, ты же понимаешь?
– И ты у меня все, мамочка!
– Пока не встретишь подходящего человека.
– Фу! Не думаю, что мне это грозит. Хотя, может, если в следующем году доберемся до Галапагоса, я похищу морского льва и приеду с ним.
Мэг улыбнулась, понимая, что та шутит лишь отчасти. За эти годы Лора приволокла домой кучу раненых зверьков, в том числе лисенка, малиновку и ежика.
– Осторожнее в воде. Не забывай про приливы и течения, это опасно.
– Мам, але! А мы что, не у моря выросли? Буду осторожна! Ты же присмотришь за животными, не забудешь про песчанок?
– Все твои инструкции при мне.
Лора подробно указала, чем и когда их нужно кормить.
– А обнимашки и угощения для господина Горация? – Теперь она говорила с трудом, голос срывался. – Не грусти, мама. Я очень тебя люблю и, когда уеду, буду любить так же сильно.
Мэг повернула голову и посмотрела на дочь:
– Конечно будешь, я знаю.
«Как только сядешь в самолет, и думать обо мне забудешь».
Именно так обычно и происходит.
4
26 ноября, понедельник
«Черт побери», – подумал Микки, чувствуя, что нервы уже на пределе.
Два сотрудника Пограничной службы без тени улыбки приказали ему свернуть на полосу для досмотра. Этого не должно было произойти.
«Черт, черт, черт. Успокойся. Дыши. Улыбайся».
Только и всего. Но казалось, что тело существует отдельно от разума. Уши заложило, подмышки вспотели. Под правым глазом задергался нерв: уже много лет, как тик прошел, и вот вернулся в самый неподходящий, какой только можно вообразить, момент.
Когда автомобиль с прицепом остановился, Клайв Джонсон вышел из офиса, чтобы посмотреть, как будет вести себя водитель. Мужчина в черной шапочке опустил стекло, Джонсон подошел ближе и наклонился. От водителя разило табаком; Джонсон разглядел покрытые пятнами зубы; над расстегнутым воротником рубашки виднелась татуировка. На водителе были кожаные перчатки. Из-за сухой, морщинистой кожи заядлого курильщика он казался старше своих лет.
«Вероятно, около сорока», – подумал Джонсон.
– Доброе утро, сэр, я сотрудник Пограничной службы Великобритании, – произнес Джонсон с подчеркнутой вежливостью.
– Здравствуйте! Вот так прогулка. Рад оказаться на суше! – воскликнул Микки с бирмингемским акцентом.
Микки заметил, что мужчина носит очки с необычайно толстыми линзами, из-за которых его глаза кажутся огромными.
– Даже не сомневаюсь. Сам-то я тоже так себе моряк. Что ж, на пару вопросов.
– Да, конечно, без проблем.
Клайв Джонсон отметил, что голос мужчины тут же взлетел на октаву-другую.
– Разрешите ознакомиться с документами на груз. Вы к нам откуда? Поди, хорошо там?
– Из Дюссельдорфа, Германия.
– А куда направляетесь?
– В район Чичестера. Доставляю автомобиль для «ЛГ Классикс». – Он ткнул пальцем за плечо. – Приобрели машину по заказу клиента и хотят подготовить ее к гонке, посвященной собранию Гудвудского гоночного клуба.
– Что за автомобиль перевозите?
– «Феррари – двести пятьдесят» тысяча девятьсот шестьдесят второго года выпуска, с короткой колесной базой.
– Довольно редкая. Если не ошибаюсь, похожую недавно продали с аукциона почти за десять миллионов фунтов? – полюбопытствовал Клайв Джонсон.
– Да, все верно. Но у той гоночное досье получше.
– Неплохая машина, – одобрительно кивнул Джонсон.
– Это точно, уж поверьте. Не хотел бы я оказаться на месте парня, которому доверят ею управлять!
– Что ж, начнем с удостоверения личности. Можно взглянуть, пожалуйста?
Старр протянул ему паспорт.
– Известно ли вам, сэр, о запретах и ограничениях на ввоз определенных товаров, таких, например, как наркотики и огнестрельное оружие, а также перевозку нелегальных мигрантов?
– Тут только я да машина! – самоуверенно бросил Старр, указывая большим пальцем на прицеп.
Джонсон задал ряд вопросов, касающихся размещения транспортного средства в прицепе и обеспечения его безопасности во время поездки. Старр ответил.
– Можно теперь посмотреть документы на автомобиль? – попросил Джонсон.
Микки поднял с пассажирского сиденья папку и протянул ему. Джонсон некоторое время демонстративно ее изучал и наконец произнес:
– Сэр, покажите, пожалуйста, машину.
И тут же заметил, что мужчина на мгновение заколебался. И разглядел капельки пота, скатывающиеся со лба.
– Да, конечно, не вопрос.
Микки вышел из машины, приказывая себе сохранять спокойствие; по спине бежали мурашки.
«Держи себя в руках, и все будет хорошо».
Через пару минут он уже отправится в путь, поедет домой, к Стьюи.
Старр подошел к задней части прицепа, отпер его и распахнул двери, чтобы показать сверкающий, словно только что из автосалона, красный «феррари».
Клайв Джонсон пожирал глазами автомобиль. Не в силах молчать, он пробормотал:
– «Превосходить самих себя должны мы, иль небеса напрасно нам даны?»
– Чего? – не понял Микки.
– Роберт Браунинг. Он это написал.
– А-а, – безучастно отозвался Микки, – думаю, вы ошиблись. Дэвид Браун создал «Астон Мартин». Инициалы «ДБ» означают «Дэвид Браун».
– Сэр, в машинах я разбираюсь, – все с той же невозмутимой вежливостью заметил Джонсон. – Я говорю, Роберт Браунинг.
– Не знаю такого, он тоже, что ли, машины конструировал?
– Нет, он был поэтом.
– А-а.
Клайв Джонсон шагнул назад и тихо проговорил что-то в рацию. Через мгновение появился кинолог с бело-коричневым спаниелем на поводке с желтой флуоресцентной шлейкой. Собака так и рвалась в бой.
– Обычная проверка, сэр, – сказал Джонсон и тут же заметил нервный тик под правым глазом мужчины.
– Да, конечно.
Кинолог поднял собаку и помог ей залезть в прицеп, а затем взобрался сам. Пес сразу же завертелся вокруг «феррари», время от времени подпрыгивая.
– Следите, чтоб краску не поцарапал, меня убьют, если хоть одна отметина останется, – попросил Микки.
– Сэр, не беспокойтесь, – отозвался Клайв Джонсон, – ей регулярно подстригают когти, у нее лапы – чистая замша.
Кинолог открыл пассажирскую дверь и впустил собаку в салон. Она перелезла через водительское сиденье, затем, виляя хвостом, спрыгнула на автомобильный коврик и принюхалась.
Для кинолога такое поведение и реакция означали, что собака что-то нашла.
Микки настороженно за ними наблюдал. Босс велел не беспокоиться: мол, они использовали новую разработанную колумбийским химиком упаковку, которая не дает ищейкам что-либо обнаружить. Микки надеялся, что босс прав. Во всяком случае, собака выглядела вполне довольной – она виляла хвостом.
5
26 ноября, понедельник
Кинолог вывел спаниеля и спустился вниз через задний борт прицепа, обменявшись понимающим взглядом с Клайвом Джонсоном, который забрался наверх и заглянул в машину. Рассмотрел рулевое колесо с деревянным ободом и тремя спицами. Приборную панель. Рычаг управления коробкой передач с традиционной для «феррари» открытой кулисой. Джонсон распахнул дверцу, наклонился, принюхиваясь, и его подозрения только усилились. Настоящие классические автомобили имели стойкий запах потертой кожи, старого металла и моторного масла.
А эта машина пахла не так.
Он достал из дверного кармана бумажник, набитый купюрами по 50 фунтов. Собак-ищеек обучали находить не только наркотики, но и наличные. Неужели в итоге они обнаружат лишь кошелек с безобидной пачкой банкнот? Хотелось бы надеяться, что нет.
Джонсон спрыгнул на пол и обратился к Старру:
– Изымаю бумажник и его содержимое для дальнейшего изучения, поскольку наличные могут свидетельствовать о преступной деятельности. – Джонсон положил кошелек в пакет для улик и запечатал его.
– Что вы делаете? – разозлился Микки. – Неужели это действительно необходимо?
Он явно забеспокоился.
– Машина на ходу? – спросил Джонсон, проигнорировав вопрос.