– Мистер Старр, вы же лжете?
– Нет, я говорю правду.
– Вы ведь пытаетесь скостить себе срок?
– Нет, он был моим боссом.
– Что ж, давайте секунду поговорим, как на самом деле все было. Вы заявляете, что впервые встретились с моим клиентом, когда он участвовал в деле, с которого восемнадцать лет назад началась ваша криминальная карьера?
– Да.
– И что с тех пор вы занимались торговлей наркотиками?
– Да, для него.
– Пожалуйста, отвечайте на поставленный вопрос. В течение последних восемнадцати лет вы занимались торговлей наркотиками, так?
– Так.
– Что делает вас опытным наркоторговцем. И кульминацией этого стал ваш арест в порту с наркотиками класса А на сумму в шесть миллионов фунтов, спрятанными в машине. Все верно?
– Ну… – заколебался Старр.
– Пожалуйста, ответьте на вопрос, – перебила Браун.
– Да, – согласился он.
– И когда вас загнали в угол, вы напали на сотрудника Пограничной службы, похитили ни в чем не повинного гражданина, угнали его машину и как сумасшедший гоняли по дорогам общего пользования, пока вас не задержала полиция. Вы оказывали сопротивление до тех пор, пока вас не обездвижили. Мистер Старр, вы же просто выдумываете это все на ходу?
– Нет, я говорю правду.
– Но вы же понимаете, мистер Старр, что присяжные просто не поверят ни единому вашему слову, учитывая ваше криминальное прошлое?
– Нет, поверят.
– Но как же они могут поверить, мистер Старр, если вы, очевидно, нападаете на моего клиента только в надежде, что вашу историю примут за чистую монету и смягчат вам приговор? Вы наркоторговец, который ранее лгал полиции, который годами занимался контрабандой наркотиков, совершенно не заботясь об ущербе, наносимом этим ремеслом. Как я только что сказала и сейчас повторю, присяжные не поверят ни единому вашему слову!
– Я говорю правду.
Браун взяла со стола документ:
– Можно я покажу вам заявление, которое один из моих помощников взял у вас еще в феврале? – Она передала лист приставу, который вручил его Старру. – Это ваше заявление?
– Да, мое, – подтвердил Старр.
– Не расскажете суду, что в нем говорится?
– По сути, я утверждаю, что Теренс Гриди никогда не принимал участия в контрабанде и торговле наркотиками, которую я вел.
– Это заявление соответствует действительности?
– Нет, я сказал это только для того, чтобы помочь ему снять с себя обвинения.
– Значит, вы солгали?
– В том заявлении, которое я дал вашей команде, – да, но сейчас я говорю правду.
– Как можно верить вашим словам, когда вы только что признались, что солгали в свидетельских показаниях?
– Обстоятельства изменились – я говорю правду.
Примроуз Браун, загнав Старра в угол, весь следующий час оспаривала его показания. Обсуждала их содержание и словно издевалась, подчеркивая несоответствия.
Когда она наконец замолчала, Старр вдруг выпалил с чувством:
– Моего брата убили, и я твердо верю, что дело Гриди как-то с этим связано.
Ричард Джапп немедленно вмешался:
– Мистер Старр, я понимаю, что вы глубоко переживаете гибель брата, но сейчас не время и не место выдвигать подобные обвинения. Пожалуйста, ограничьтесь ответами на поставленные вопросы. – Джапп повернулся к Примроуз Браун. – У вас есть еще что-нибудь?
– Нет, ваша честь.
– Просто чтобы окончательно убедиться, – поднялся на ноги Корк, – мистер Старр, вы твердо уверены в правдивости сведений, которые сегодня сообщили суду? Сведений, касающихся не только наркотиков, но и того факта, что, насколько вам известно, обвиняемый использовал компанию по продаже ретроавтомобилей в качестве прикрытия для торговли наркотиками?
– Да, это так.
– Наконец, вы рассказали, что вам знакомы улики, найденные в доме обвиняемого и в банковской ячейке.
– Да, он всегда говорил, что хранит информацию о сделках там, где ее никто не найдет, и это означало, что, хотя банковские счета были открыты не на его имя, он сам контролировал денежные поступления.
У Корка и Браун больше не было вопросов, и судья дал указание сотрудникам службы безопасности вывести свидетеля из зала суда.
Корк снова обратился к суду:
– Теперь я хотел бы вызвать моего последнего свидетеля, старшего следователя, инспектора Гленна Брэнсона.
Брэнсон вошел в зал, принес присягу и дал показания о ключевых моментах расследования – о том, как и когда оно началось. Он объяснил, как проверял результаты работы Эмили Денайер, и сообщил суду, что, по его мнению, она провела всестороннее и весьма эффективное исследование финансовой информации, буквально отслеживая денежные потоки. Он также подтвердил, что улики, обнаруженные на USB-накопителях, содержали подробную информацию об упомянутых автомобилях и датах, которые совпали с теми, когда на зарубежные банковские счета поступали крупные суммы.
Он также отметил, что на те же счета осуществлялись и другие переводы.
Брэнсон пришел к выводу, что его команда получила достаточные доказательства, указывающие на крупномасштабную торговлю наркотиками и их контрабанду, а также отмывание денег. Наконец, он подтвердил суду, что Гриди не давал никаких комментариев на протяжении всего своего пребывания под стражей, когда его довольно подробно допрашивали об обвинениях и его причастности.
Примроуз Браун встала:
– Как вам известно, мой клиент утверждает, что он невиновен в предъявленных ему обвинениях и что полиция сфабриковала дело против него.
– Это неправда. Доказательства, которые мы нашли в ходе расследования, указывают на то, что он виновен в торговле наркотиками в особо крупных размерах. Никто ни в коей мере не фабриковал против него улики.
Браун сыпала вопросами, намекая, что ее клиента подставили, а Брэнсон все отрицал.
– Вы сообщили суду, что мой клиент в ответе за торговлю наркотиками в графстве Суссекс, которая осуществлялась с помощью так называемых окружных банд. Как мне удалось установить, торговля продолжилась, несмотря на то что мой клиент и его предполагаемый сообщник были заключены под стражу. Как вы это объясните?
– Дело в том, что всякий раз, когда полиции удается пресечь поставки наркотиков или убрать одного из наркодилеров, тут же выстраивается очередь из охотников занять его место, что и произошло в Суссексе.
– Получается, в эти окружные поставки может быть вовлечено множество людей? – осведомилась она.
– Да.
– Среди них есть адвокаты?
– Нет, – ответил Брэнсон.
– Кто-нибудь из них защищает обвиняемых в тяжких преступлениях?
– Нет.
– У меня есть еще один вопрос, – заявила Примроуз Браун. – Мой клиент полагает, что Майкл Старр ввел вас в заблуждение: он ведь все время лгал, чтобы спастись и сократить срок наказания. Это же возможно?
– Ни в коем случае, – отрезал Брэнсон. – Есть явные улики, доказывающие причастность вашего клиента.
– Значит, вопреки всему вы даже не допускаете мысли, что моего клиента искусно подставили и обвиняют в преступлениях, которых он не совершал?
Брэнсон уставился на нее, не зная, что ответить. Прежде чем он успел раскрыть рот, она кивнула и сказала:
– У меня больше нет вопросов, ваша честь.
Корк подтвердил, что в повторном допросе свидетелей нет необходимости – обвинение изложило свою позицию.
Ричард Джапп объявил, что судебное заседание на сегодня завершается и возобновится завтра в десять часов утра. Тогда начнется выступление защиты.
Как только судья покинул зал, а присяжные направились в свою комнату собирать вещи, Мэг протиснулась мимо остальных и еле-еле добежала до туалета. Она заперла за собой дверь, подняла крышку, и ее вырвало.
81
22 мая, среда
Едва перевалило за пять часов вечера, Примроуз Браун, ее помощник Криспин Сайкс и Ник Фокс снова встретились с Теренсом Гриди в комнате для допросов Королевского суда Льюиса.
По мнению всех троих, Гриди выглядел потрясенным до глубины души; казалось, он окончательно утратил боевой дух. Он сидел, склонившись над металлическим столом; у него были глаза человека, только что проигравшего битву.
– Что, черт возьми, это было? – произнес он так тихо, будто разговаривал сам с собой.
– Терри, ты сам нам скажи, – попросил Фокс. – Майкл Старр был нашим главным свидетелем. Со свидетельской трибуны он должен был поклясться на Библии, что никогда в жизни тебя не встречал и действовал в одиночку. Что, черт возьми, произошло?
Гриди с несчастным видом посмотрел на него:
– Наверное, кто-то до него добрался. Кто и почему? Это как-то связано с убийством его брата. Вот в чем дело: он думает, что это я виноват. Ладно, я ведь…
Фокс поднял руку, призывая его замолчать.
– Терри, осторожнее, следи за языком, – кивнул он на двух адвокатов.
Гриди послушался. Он понимал, что малейший намек на его причастность к тому делу подорвет авторитет адвоката и та больше не станет выступать от его имени.
Примроуз Браун, которая сидела напротив, держа перед собой блокнот, очень серьезно посмотрела на Гриди:
– Терри, боюсь, что показания Майкла Старра пробили огромную брешь в нашей защите. Улики просто убийственные, и я заметила, что присяжные им верят. За все годы работы в адвокатуре я, честно говоря, не могу припомнить свидетелей, которые бы изобличали вину подсудимого более убедительно.
– Ты главный специалист по уголовным делам – и ты отдаешь меня на растерзание на основании показаний одного говнюка, который переметнулся на другую сторону? – с яростью выпалил он.
– Ни на какое растерзание я тебя не отдаю, Терри. Я просто предлагаю пересмотреть нашу стратегию. Большую часть защиты мы построили вокруг того факта, что вы со Старром никогда не встречались, как ты нас заверил.
– Я, на хрен, убью… – Гриди замолчал на полуслове, поняв, что ничего не добьется, если будет злиться.
Он посмотрел на всех троих, и ему не понравилось то, что он увидел на их лицах.