– Нет. О другом человеке. Гораздо выше вас, – Лещинский поднял глаза к потолку.
– Знаете, – покачал головой следователь. – Я человек маленький. Большие игры, судьбы стран и континентов – это мне не по чину… Ну что, проводим следственное действие…
Обыск оказался неожиданно плодотворным. Была найдена кипа любопытных документов. Лещинский настолько был уверен в своей недосягаемости для закона и конкурентов, что держал их на рабочем месте. Также в сейфе лежал похожий на игрушечный пистолет «ПСМ», выписанный Председателю правления РАО «Связь-Рос» Лещинскому прошлым министром внутренних дел, как значилось в наградном листе, «за активное содействие в борьбе с организованной экономической преступностью».
– Вынужден вас огорчить, – объявил по окончании обыска следователь. – Вы задержаны по подозрению в совершении преступлений экономического характера, нанесших особо крупный ущерб России.
Лещинский побледнел. Все оказалось хуже, чем он предполагал. Обыск – это еще может быть актом устрашения, преддверием торга. Но задержание – нечто большее.
Когда за ним закрылась металлическая дверь камеры, то вдруг блеснула и обожгла ошарашивающая мысль: а ведь это все, конец. Он будто вернулся на много лет назад, в Чистилище для грешников. Тогда его, двадцатидвухлетнего студента авиатехнического института, сотрудники ОБХСС задержали за спекуляцию джинсами. И тоже были холодный ужас, камера и безысходность. Именно в тот момент он дал себе слово, что достигнет в жизни самых крутых вершин и за ним больше никогда не захлопнутся эти двери. Тогда Лещинский расстался со всеми принципами и знал только цель – он должен иметь в жизни все, пускай для этого полмира сгорит в огне. Он выполнил задуманное. Достиг немыслимых вершин… Но круг замкнулся. И он опять в Чистилище!..
После ареста Председателя правления «Связь-Рос» железная метла пошла мести с удвоенной силой. В Москве начались обыски.
Бывают в жизни России такие сезонные периоды, когда Генпрокуратура в сопровождении свиты из «тяжелых» – собровцев, омоновцев или спецназа контрразведки – начинает лихорадочно изымать документы в офисах, министерствах, домах на Рублевке. И простой народ, глядя на все это на экранах телевизоров, сильно воодушевляется, всерьез веря, что начинается крестовый поход против оккупировавшей страну банды мздоимцев и олигархов. Тем более внешнее сходство явное – омоновцы в своих доспехах действительно напоминали рыцарей, идущих воевать за Гроб Господень. На самом деле нет в наши практичные времена крестовых походов, осененных верой Христовой, а есть лишь передел сфер влияния. Политические или экономические игры. Перекрышевывание крыш. Наезды. Передел собственности. Такова Россия начала двадцать первого века.
Однако на этот раз кампания по наведению порядка разворачивалась очень даже нешуточно. Особенно это было ясно тем, в чью задачу входит видеть все. Силовики принялись валить ключевые фигуры из касты неприкасаемых. Лещинский был лишь первой ласточкой.
Следственно-оперативные группы Генпрокуратуры, состоящие из следователей, холеных оперативников Департамента экономической безопасности МВД и экономической контрразведки АФБ, пропыленных на дорогах войны жестких спецназовцев, заколесили по городу. Они ныряли в банки и офисы компаний, оставляя следы рифленых спецназовских ботинок на дорогих коврах, вскрывали автогенами сейфы и шкафы, загоняли офисных крыс по углам, откуда те испуганно таращились на пришельцев из другого жестокого мира. Помимо офисов налетам подверглись и чиновничьи кабинеты – в министерствах, ведомствах. Два обыска прошло на Старой площади, в сердцевине российского государственного механизма – Администрации Президента, чего не было никогда!
Наблюдателю, обладающему даже малой осведомленностью о положении дел в стране, было понятно – идет зачистка пятой колонны, агентов влияния, подконтрольных им коммерческих структур.
В это время Президент наспех подмахнул указ об отставке нескольких высших должностных лиц, в том числе двух своих помощников, и укатил с визитом в Ивановскую область, где принял участие в открытии новой автоматизированной линии по производству микроэлектроники.
На состоявшейся в Иваново пресс-конференции он пространно вещал о том, что наконец инвестиции пошли в высокие технологии.
Зал, где собрались журналисты, бурлил. Естественно, никого не волновали высокие технологии. Всех интересовала лишь волна обысков и арестов, а также отставок в Москве.
– Как вы объясните последние действия правоохранительных органов? – вибрирующим от волнения голосом вопрошала немолодая и некрасивая журналистка радиоканала «Московское эхо».
– Боюсь, что ничем не могу удовлетворить ваше любопытство. Правоохранительные органы выполняют свою работу. Я не имею физической возможности знакомиться с информацией об уголовных делах, даже особо резонансных. Прокуратура выполняет возложенные на нее задачи в соответствии с законом, и я вообще не имею права вмешиваться в ее повседневную деятельность.
– А череда отставок, в том числе в Администрации Президента?
– Я бы не драматизировал ситуацию. Идет совершенствование деятельности государственного аппарата, в том числе кадровое. Я ничего плохого не могу сказать об ушедших в отставку сотрудниках. Многим из них будет предложена другая работа. Но я считаю, что с данным направлением деятельности лучше справятся другие. Свежий взгляд нужен.
– А что вы скажете об аресте Председателя РАО «Связь-Рос», который является знаковой фигурой демократического движения в вашей стране? – с едва слышимым акцентом произнес французский корреспондент из «Пари матч». – Означает ли это откат от базовых демократических ценностей?
– Помилуйте, почему любые действия по борьбе с преступностью априори расцениваются как какой-то откат от демократических ценностей? Я не вмешиваюсь в работу прокуратуры. А у нее, видимо, накопились достаточные претензии к господину Лещинскому… Да и вообще, уважаемые представители СМИ. Ну сколько можно пугать народ? Теракты, аресты… Сегодня здесь и сейчас мы видим настоящий позитив – закладывается наше будущее. Строятся высокотехнологичные линии. Люди получают работу. Это гораздо важнее всяких обысков и служебных перемещений. Вот давайте и поговорим об этом… Вы не согласны?
Ответом было мрачное молчание. Тут послышался истошный крик с англосакским акцентом:
– «Файненшл таймс»! А не связаны последние события в Москве с положением в мятежной Ичкерии?
– Чтобы усмотреть тут связь, нужно быть большим выдумщиком, – засмеялся Президент. – Так давайте о высоких технологиях…
И закатил вдохновенную речь о том, что Россия была, есть и будет в ряду главных технологических лидеров человечества. В общем, на страх врагам останется проводником прогресса.
– Ну что, со вкусом произнесено, – кивнул Председатель Совбеза на экран телевизора.
Сидевший напротив него директор АФБ выглядел неважно – бледный, осунувшийся. Сказывались бессонная ночь и нервотрепка. Вся операция лежала на нем. Помимо организации оперативно-следственных мероприятий нужно было еще и обеспечить высочайший режим секретности. Противник раскинул щупальца во всех правоохранительных органах. Скорость стука опережает скорость звука. Поэтому к моменту обысков вещдоки могли быть уничтожены, а фигуранты имели возможность исчезнуть за пределами России. Но не исчезли. Правоохранительные органы справились с задачей. Все прошло без сучка и задоринки. Красиво, без эксцессов.
– Все-таки принял Верховный свое самое главное в жизни решение, – кивнул Председатель Совбеза.
– Принял, – согласился Кутасов.
– И что с Ичкерией? Наземная операция?
– Все идет к тому.
– Ох, чего сейчас начнется! – покачал головой Бусыгин. – Тут или грудь в крестах, или голова в кустах. Видишь, как напряженно все.
– Рано радуешься, – проворчал Кутасов. – Мы еще на всем этом запросто можем шеи посворачивать.
– И тогда страну добьют окончательно, – кивнул Председатель Совбеза. – Слишком резкий мы шаг делаем. Поскользнуться можем.
– Страховка нужна в игре с нашими западными недругами, – похлопал ладонью по журнальному столику Кутасов.
– Ты прав. Козыри нужны…
– Трудно с козырями. Но стараемся…
Глава 32
Горы. Кавказ. Граница с Иберией. Места живописные, дух захватывает от красот и простора. Господом они будто специально созданы для того, чтобы возвышаться душой.
Но здесь душа рвется в клочья. Здесь столетия идет война. И людьми эти горы отлично приспособлены для ее нужд. Ведь в горах так удобно уничтожать друг друга…
Именно для нужд войны сегодня по горам и ущельям тянутся тайные и явные тропы и проходы, а то и дороги. Здесь проходит главная артерия и кровеносные сосуды, питающие повстанческое движение за Свободную Исламскую Ичкерию. Струится по ним железная кровь войны – оружие, боеприпасы. В последние годы, бывало, напор ослабевал, становился совсем слабым, но никогда не иссякал полностью, несмотря на все усилия военных и пограничников – видимо, не сильно они и старались. Здесь на территорию России шли переносные зенитно-ракетные комплексы «Стингер» и «Игла» – для работы по воздушным целям, а это рухнувшие вертолеты, искореженные человеческие тела. Мины и стрелковое оружие – это засады и трупы русских солдат. Тротил – это взорванные жилые дома, густое облако страха над еще недавно мирными русскими городами. Все эти убийственные игрушки моджахеды везли по горным дорогам на автомашинах. Тащили на себе в мешках и сумках. Везли на лошадях и ишаках. При этом проявляли чудеса изобретательности, смелости и настырности. Ручеек, питающий смерть, не должен иссякнуть. Слишком для многих в этом безумном мире смерть является капиталом.
Сейчас по этим тропам шла русская разведывательно-диверсионная группа.
Ник и его ребята в свое время немало полазили по этим горам. Выставлялись здесь в засадах, секретах. Тоже пытались прикрутить вентиль и не дать оружию течь в Россию. И все равно в знании местности они не могли сравниться с Султаном. Он вел их самыми укромными путями, жуткими горными тропами и ущельями, когда нужно было больше думать не о маскировке, а о том, чтобы не рухнуть в пропасть. По практике Афганской и Ичкерской войн бывали периоды, когда спецназовцы в горах при переправах и от обвалов теряли в два-три раза больше людей, чем в бою.