– Не волнуйся. Этот ковер уже совсем старый.
Холли как под гипнозом таращилась на пятно, едва заметно раскачивалась взад-вперед и становилась бледнее с каждой секундой. В голубых глазах кружились тени. Я схватила носовой платок и быстрым движением обтерла тоненький пальчик. Холли была так растеряна и испугана, что я едва удержалась от слез.
Постепенно она успокоилась, а я заволновалась еще сильней. У племяшки из одежды были лишь ботинки и куртка, шерстяные гетры, школьная форма и джемпер, который она впопыхах запихнула в рюкзачок. Ни теплых брюк, ни толстых колготок, ни запасных носков и свитеров. Она отправлялась в путь практически голышом.
– Я хочу есть, – жалобно произнесла Холли. – Я не хочу кровь, хочу зефир. И сок… и, наверное, пару тостов с лимонным джемом…
Алекс покачал головой. Я мысленно поблагодарила его за отсутствие попыток угостить Холли содержимым полиэтиленового пакета и хлопнула в ладоши.
– Что ж, от похода в магазин не отвертеться. Где деньги?
Алекс сунул руку в комод и, пошарив среди одежды и белья, извлек толстую колбаску из купюр. Холли вытаращила глаза.
– Вот. Пятидесяти долларов хватит?
– Но ведь это на провизию! – возмутилась я.
Алекс закатил глаза и накинул еще десятку. Склонив голову, я наблюдала за ним с ехидной улыбкой.
– Вообще-то было бы лучше, если бы ты отправился с нами.
Удивительно, как красив туман, пронизанный солнцем, где-то окрашенный в лососево-розовый цвет, а где-то темнеющий и похожий на смутный силуэт за занавеской. Рассеянно слушая восклицания Холли, я изумленно оглядывалась по сторонам, выхватывая взглядом размытые, призрачные человеческие фигуры.
– Мне надоели туманы, – жаловалась Холли, стискивая руку Алекса.
Я придерживалась того же мнения: сущность имаго сделала из меня параноика. То и дело казалось, будто кто-то наблюдает за нами, и этот липкий ощутимый взгляд стлался по земле хвостом.
– Туман – друг вампира, – флегматично заметил Алекс.
– Ты опять сказал!
– Что сказал?
– Это слово! – Холли закрыла уши, вырвав руку из его пальцев. – Не желаю слышать!
Я закатила глаза. С тех пор как Холли услышала историю имаго в нашем пересказе (текст Книги был для нее слишком сложным), она установила табу на слова «вампир», «кровосос» и «черви». «Имаго» казалось ей красивым, потому что о смысле она не задумывалась, и мы спокойно могли использовать его. Алекс слушал Холли с выражением бесконечного терпения на лице – такое появляется у кота, которого дергает за хвост младенец.
В магазине было так много людей, что я невольно удивилась. Совсем забыла, что Земля все еще крутится, день сменяет ночь, а люди остаются людьми, озабоченными собственными проблемами. Маленькие уютные жизни, которые так легко отобрать.
– Нам нужно купить что-нибудь питательное, Холли! – Я извлекла из корзины коробку хлопьев. – Убери это на место. И положи леденцы.
– Но меня укачивает в машине! Что я буду делать без леденцов? – возразила Холли.
Я убрала на полку упаковку розового зефира. Холли неодобрительно зыркнула на меня и провела пальцем по горлу. Алекс погрозил ей кулаком.
– Чтобы без подобных жестов, или я привяжу твою руку за спиной.
Воспользовавшись обидой Холли, я бросила в корзинку бутылки с водой, молоко, йогурты, связку бананов и сэндвичи. Алекс фыркнул, заметив, с какой скрупулезностью я изучаю состав сока, напечатанный крохотным шрифтом на этикетке. Холли наморщила нос.
– Ни конфет, – буркнула она, завистливо таращась на малыша, облизывающего мороженое, – ни шоколада…
В макаронном отделе мы столкнулись с тем, кого мне видеть совсем не хотелось. Один взгляд на эти широкие плечи, живописно растрепанные волосы и одежду с иголочки заставил меня побледнеть.
– Что такое? – недовольно проворчал Алекс. – Что-то случилось?
– Нет, – пробормотала я, не отрывая взгляда от человека, крутящего в руках упаковку спагетти. – Алекс, сходите с Холли в мясной отдел, посмотрите чего-нибудь, что можно взять в дорогу.
Алекс хмуро кивнул, ссутулившись, подтолкнул вперед Холли и вскоре шаркающей походкой скрылся. Человек возле полок с макаронами повернулся. Его красиво очерченные губы оживила улыбка, зеленые глаза под темными бровями заиграли искорками.
– Оливия? Куда ты пропала? Мы все чуть с ума не сошли…
– Долгая история, – пожала я плечами. – Пришлось уехать… и вот, вернулась.
– Так… на работу ты не выйдешь?
– Скорее нет, чем да, – уклончиво ответила я.
Натан смотрел на меня тепло и заботливо, будто не было той грязной ссоры в «Бино», но я избегала его взгляда. Окунуться в эту зелень значило вернуться мыслями к прошлому, полному беззаботных дней и бессонных ночей. Я не могла позволить себе этого.
– Надеюсь, ты бережешь себя, Лив, – сказал Натан.
– Как могу, – улыбнулась я.
Он приблизился. В голове вспыхнули красные огни: опасно, Оливия, смотри в оба.
– Может быть, есть кто-то, кто заботится о тебе?
– Может быть.
– Какая ты неразговорчивая, – прошептал Натан. – Я тебя не узнаю. Но это хороший повод…
Отодвинься, черт тебя дери.
– …познакомиться заново.
Прежде чем я успела ответить, Натан поцеловал меня – нежно, глубоко и долго. Мне показалось, что сквозь туман за окнами супермаркета пробилось солнце и хлынуло меж стеллажей. Я тонула в горячих золотистых лучах, пропускала их сквозь пальцы, прежде чем поняла, что это не солнце, а волосы Натана…
Сзади раздалось тихое «кхе-кхе», и реальность сомкнулась над головой, как капкан. Лицо Алекса, стоявшего позади, не предвещало ничего хорошего. Холли хмуро выглянула из-за его спины. Натан напрягся, но не убрал руку с моего плеча. Его большой палец нащупал мою ключицу и по-хозяйски погладил. Солнце погасло. Я поняла, что весь этот поцелуй был просто «брачным танцем», «самцовыми играми». Натан увидел Алекса заранее и решил сделать вид, что знает меня, владеет мной. Я отстранилась. Рука Натана повисла в воздухе.
Алекс подошел и довольно грубо обнял меня за плечи. Роль перетягиваемого каната мне не понравилась. Натан смотрел на него свысока: благодаря разнице в росте почти с голову он мог это себе позволить. Зеленые глаза сверлили взглядом карие – весенняя листва и засохшая кровь.
– Натан, это Алекс, – пробормотала я, потупившись и неуклюже тыча пальцем в сторону своего спутника. – Он мой…
– Мы трахаемся, – с холодной улыбкой сообщил Алекс.
Кровь бросилась мне в лицо. Холли переводила взгляд с меня на Натана, с Натана на Алекса и обратно. Алекс был внешне спокоен, но я ощущала, как внутри него бушует злость. Если бы Натан догадывался, с кем связался, спеси бы в нем поубавилось. Если бы он знал, что в тот вечер вся моя прежняя жизнь вывернулась наизнанку, сейчас бы не стоял с таким идиотским самоуверенным видом.
– Значит, ты теперь…
– Занята. – Алекс протянул ладонь для крепкого издевательского рукопожатия. – Приятно было познакомиться…
– Натан Гейбл.
Они пожали друг другу руки, а я отчетливо услышала хруст костей: интересно, с чьей стороны? Натан взглянул на меня, ухмыльнулся и взъерошил волосы. Игра проиграна, приз взят другим.
– Прощай, стало быть.
Он развернулся и пошел прочь. Алекс все еще держал осанку, высокомерно поглядывая на меня. Я ждала вспышки ярости, но его губы неожиданно растянулись в улыбке.
– Ты… ты… – задохнулась я. – Ты такой…
– А что? – пожал плечами Алекс, все еще улыбаясь. – Я вам помешал?
Я фыркнула и пошла вперед, утирая злые слезы. Помешал ли? Наши незрелые отношения уничтожила та ссора в кафе. А впрочем, Натан не был моим ни секунды, даже когда беззащитно и расслабленно смотрел на меня сквозь поволоку желания. Даже в одной постели.
Жесткая рука схватила меня за запястье и развернула. Алекс смотрел на меня внимательно, изучающе – должно быть, искал на дне глаз остатки чувств к нахалу, которого только что отбрил. Шершавой подушечкой пальца он стер слезу с моей щеки.
– Эй, пойдем! – недовольно окликнула нас Холли. – Очередь!
Алекс расцепил объятия. Рука болела от его хватки, и я чуть задержалась позади, потирая ее. Но почему-то эта боль показалась мне слаще, чем поцелуй Натана.
Мы вновь окунулись в туман, и я загрустила, заметив, как он редеет: я ведь видела Пайнберри с его странной погодой в последний раз. Алекс таинственно молчал, глядя перед собой, и оставалось только гадать, о чем он думает. Холли ворчала всю дорогу: то о попавшем в ботинок камешке, то о дурацком тумане.
Я остановилась. Под сенью деревьев в сквере через дорогу кто-то стоял. По коже побежали мурашки, когда этот кто-то сделал шаг навстречу. Сквозь туман я улавливала ласковый шелест ткани, мягкий стук каблуков. Из белой дымки, пронизанной осенним солнцем, появилось знакомое бледное лицо, пухлые губы, накрашенные сливовой помадой… Эту помаду я подарила ей на день рождения два года назад. Большие темные очки скрывали глаза.
– Джи? – неуверенно произнесла я, прищурившись. – Это ты?
Она слабо улыбнулась и кивнула.
– Здравствуй, Лив. – До боли знакомый голос звучал непривычно хрипло.
Меня сильнее пробрала дрожь. Алекс и Холли уже ушли далеко вперед, и я почувствовала себя так уязвимо, будто стояла не перед лучшей подругой, а перед открытой клеткой с хищником.
– Я так соскучилась по тебе, – прошептала Джи, еще немного приблизившись. Сегодня она накрасилась слишком сильно – естественный тон кожи терялся в мертвенной бледности маскирующего крема. – Ты обещала зайти и забыла…
– Да, я… Столько всего случилось, не успела, – пролепетала я.
Меня не отпускало ощущение, что вместо Джи кто-то подослал оживший манекен с записью ее голоса. Было в Женевьеве Фиоре что-то жуткое, ненастоящее.
– Оливия! – Алекс остановился и настороженно смотрел в нашу сторону.
Я махнула рукой, чувствуя, что обязательно пожалею об этом.