Обращаясь к подданным, Александр II обещал им коренное переустройство жизни: «При помощи небесного промысла, всегда благодеющего России, да утверждается и совершенствуется ее внутреннее благоустройство; правда и милость да царствуют в судах ее; да развивается повсюду и с новою силою стремление к просвещению и всякой полезной деятельности, и каждый, под сенью законов, для всех равно справедливых, всем равно покровительствующих, да наслаждается в мире плодами трудов невинных».
Но для успокоения общего недовольства результатами Крымской войны, для привлечения на свою сторону дворян и купечества слов было мало. Нужна была громкая победа.
Обещания Барятинского
В трудный для императора момент на политической сцене возник князь А. Барятинский, друг юности Александра, желавший сгладить горечь поражения в Крымской войне.
Пользуясь близким знакомством с Александром II, отличаясь политической ловкостью и знанием «придворных коллизий», Барятинский сумел увлечь императора своим планом скорейшего покорения Кавказа. Он обещал, что в кратчайший срок закончит Кавказскую войну, наведет порядок в новой «жемчужине русской короны» и превратит богатства края в неисчерпаемый источник доходов государственной казны.
Барятинский родился 2 мая 1815 года и в свои 40 лет уже успел сделать блестящую карьеру.
В 1835 году он, командуя сотней казаков, участвовал в экспедиции генерал-лейтенанта Вельяминова против натухайцев, был тяжело ранен пулей в бок и едва не попал в плен. Вернувшись для лечения в Петербург, был произведен в поручики, награжден золотой саблей с надписью «За храбрость» и назначен состоять при наследнике цесаревиче Александре Николаевиче.
В 1845 году он вновь оказался на Кавказе уже в чине полковника. Успешно командуя 3-м батальоном Кабардинского пехотного полка, он обратил на себя внимание наместника Воронцова. Барятинский был ранен еще раз — в ногу, но быстро поправился и в 1847 году был назначен командиром Кабардинского пехотного полка.
В начале 1850 года Барятинский был отозван с Кавказа. Это стало результатом придворных интриг: ему в невесты прочили М. Столыпину, но он не захотел на ней жениться, чем вызвал неудовольствие Николая I.
По ходатайству цесаревича в мае 1850 года Барятинского вернули на Кавказ, произвели в генерал-майоры и назначили состоять при Кавказской линии. В том же году он сопровождал наследника в поездке по Кавказу. Вскоре после этого Барятинский был назначен командиром Кавказской гренадерской бригады, а весной 1851 года — начальником Левого фланга Кавказской линии.
Желая отличиться, Барятинский предпринял ряд экспедиций в Большую Чечню. Прокладывая новые дороги и просеки, разрушая непокорные аулы, он не забывал уделять внимание административному устройству «замиренных» чеченцев и организации нового управления, которое по сути было старым шамилевским управлением.
В 1852 году Барятинский уже стал генерал-лейтенантом. Он внимательно изучал опыт Имамата Шамиля и предлагал свои проекты овладения Кавказом. Его предложения были одобрены Воронцовым и императором. В крепости Грозной даже был куплен дом для размещения новоиспеченной чеченской администрации и запланированы средства на содержание управления «начальника чеченского народа».
В январе 1853 года Барятинский был пожалован чином генерал-адъютанта свиты Его Императорского Величества, а осенью назначен на должность начальника Главного штаба — вторую по значимости в крае. Барятинский собрался было развернуться изо всех сил, но начавшаяся война с Турцией, переросшая в борьбу против коалиции европейских держав, спутала все планы князя по покорению Кавказа.
Покидая Кавказ, Воронцов прочил на свое место Барятинского. Но Николай I решил, что тот еще «не дорос», и назначил временно исполняющим обязанности наместника генерала Реада.
Раздосадованный Барятинский ринулся на фронт и принял участие в сражении 24 июня 1854 года при Кюрюк-Дара, закончившемся поражением 60-тысячной турецкой армии Зарифа-Мустафа-паши от 18-тысячного корпуса под командованием генерал-лейтенанта В. Бебутова. Получив за отвагу очередной орден, Барятинский был назначен состоять при новом императоре.
Стремление нового наместника Муравьева примириться с горцами он считал неоправданной слабостью. А освободившиеся после войны огромные войска предлагал обратить на разгром Шамиля.
Но на пути честолюбивых планов Барятинского стоял Муравьев, для которого мир с Шамилем был делом чести. Он считал, что горцев лучше иметь в кунаках, чем во врагах.
Дело кончилось тем, что 22 июля 1856 года Муравьев был уволен от должности наместника с назначением членом Государственного совета.
26 августа 1856 года Барятинский был произведен в генералы от инфантерии и назначен наместником на Кавказе.
По просьбе нового наместника начальником Главного штаба Отдельного Кавказского корпуса был назначен генерал-майор Д. Милютин — кавказский ветеран, известный военный теоретик и профессор императорской Военной академии. Милютин тоже состоял в свите императора и полностью разделял взгляды Барятинского.
Муравьев, так и не ставший на Кавказе «своим», тяжело переживал опалу. Формальное членство в Госсовете, руководство незначительными комиссиями, почетное шефство над гренадерским полком не могли удовлетворить его кипучую натуру. Муравьев засел за мемуары, опубликованные уже после его смерти под названием «Война за Кавказом в 1855 году». Скончался Николай Николаевич в 1866 году.
Пришествие нового наместника
В октябре Барятинский прибыл к Кавказской армии. Свое вступление в должность он ознаменовал приказом: «Воины Кавказа! Смотря на вас и дивясь вам, я вырос и возмужал. От вас и ради вас я осчастливлен назначением быть вождем вашим и трудиться буду, чтобы оправдать такую милость, счастие и великую для меня честь. Да поможет нам Бог во всех предприятиях на славу государя».
Получив от Александра II полный «карт-бланш» и необходимые средства, Барятинский начал с решительных административных и военных реформ.
Желая освободиться от «бремени распорядительной и исполнительной власти», он передал гражданские дела образованному им же самим Главному управлению наместника кавказского. Администрация Кавказа получила полномочия особого Кавказского министерства.
Театр военных действий он разделил на пять военных отделов; для местного управления учредил округа, подразделенные на приставства, участки или наибства.
Кавказский корпус был переименован в Кавказскую армию, которой он давно уже был по своей численности. В распоряжении наместника оказалось более 200 тысяч солдат, в числе которых были и основные силы, действовавшие в Крымской войне, тогда как все войско имама, включая ополченцев, едва достигало сорока тысяч.
Началось и перевооружение войск. Нарезные винтовки, новые горные орудия, палатки, снаряжение — все новинки, появившиеся в ходе Крымской войны в российской и неприятельских армиях, широким потоком хлынули на Кавказ. На Барятинского работала вся Европа.
Позаботился он и о подготовке общественного мнения, вернее о том, чтобы оно ничего не знало.
Теперь газеты писали о чем угодно, только не о действительном положении дел на Кавказе. Считалось, что цензурные ограничения окупятся с лихвой, когда подданные Его Императорского Величества узнают, что с Шамилем покончено.
Член Государственного совета генерал-адъютант Н. Сухозанет представил императору особый доклад департамента Генерального штаба по делам кавказским:
«Вследствие разных статей, помещенных в английских и французских газетах, имеющих целью распространить в Европе невыгодное мнение о положении нашем на Кавказе и касающихся чести находящихся в том краю войск, Вашему Императорскому Величеству благоугодно было повелеть, чтобы в журналах, для противодействия неблаговидным намерениям иностранных газет, была напечатана с нашей стороны статья о занятиях войск Отдельного Кавказского корпуса в последнее время.
По личному моему объяснению с министром иностранных дел признано за лучшее, чтобы Военное министерство доставило князю Горчакову только материал для статьи, которая в политическом отношении будет дополнена уже в Министерстве иностранных дел.
…Вместе с тем имею счастие испрашивать Высочайшего разрешения Вашего Императорского Величества на сообщение министру иностранных дел ежемесячно статей, для напечатания в газетах, в которых будут излагаться вкратце сведения о действиях войск на Кавказе и вообще о положении нашем в этом краю».
Прочитав доклад, Александр II сделал на нем надпись: «Согласен».
Однако события на Кавказе уже сделались частью международной жизни, и ограничение сведений только подогревало интерес к Шамилю.
Дюма посещает Кавказ
В 1858 году в Россию пожаловал популярнейший писатель Александр Дюма-отец. Слава автора «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо» была столь велика, что даже запрещенные в России «Записки учителя фехтования» — история русского декабриста и его верной француженки-жены — были знакомы самому широкому кругу читателей.
Дюма был приглашен в Россию на свадьбу, но не упустил шанса попасть на войну. Легенды о Шамиле — загадочном вожде свободолюбивых горцев — волновали тогда всю Европу. И Кавказ представлялся писателю девственным заповедником рыцарства, невероятных приключений и великих характеров. Дюма ожидал найти на Кавказе ожившие образы героев своих знаменитых романов.
Дюма отправился на Кавказ по маршруту, проложенному еще Петром I, через Астрахань. Он нанял секретарей и переводчиков, которые помогали ему выявить наиболее значительные события и анализировать всевозможные материалы. Дюма увлек на Кавказ и своего приятеля художника Ж.-П. Муане, чтобы запечатлеть в красках ауру эпохи.
Дюма посетил Дагестан, жил в Кизляре и Темир-Хан-Шуре, а затем отправился в Грузию.
Под пером гениального рассказчика прошлые и современные ему события на Кавказе обрели эпические черты, роднившие их с величайшими событиями мировой истории. Он ошибался в частностях, не особенно вдавался в суть происходящего, увлекался вымыслами, но верно передавал дух времени. Отрывки из его «Путевых заметок» печатались в Париже и читались с жадным интересом. Публика знала, что если великий Дюма взялся познакомить мир с Кавказом и его героями, значит, они того стоили.