Первые годы своей жизни он служил дворецким у состоятельной семьи в богатых кварталах Мегадорадоса. Его запитывали три пикси с высоким межродственным коэффициентом, и как следствие он едва получал необходимый запас энергии для выполнения ежедневных задач. Затем он был списан, заменен более современной моделью и выкуплен охотницей Кимбой. Она его модифицировала у подпольного автоматиста, который добавил к его базовым протоколам ряд дополнительных функций, таких, как улучшенное чувство равновесия, возможность по команде излучать свет или тепло, а также углубленные мыслительные навыки. Однако эти новые способности требовали гораздо бóльших затрат энергии, чем от простых фабричных пикси, и Кимба заменила свои пирамидки новыми, содержащими диких фей с гораздо более ощутимым магическим потенциалом.
С момента своей активации, случившегося почти тридцать лет тому назад, автомат провел подавляющую часть времени, нося в своих недрах пленных фей, из которых он извлекал энергию, необходимую ему для существования. Это позволило ему, помимо прочего, сколько угодно изучать их вид. Хотя он пока не обнаружил никаких признаков интеллекта, сравнимого с его собственным — или с интеллектом людей, у которых он служил, — тем не менее, с его точки зрения, они были разумными существами, способными общаться друг с другом и испытывать страдание. Сам он иногда ощущал то, что называл «всплесками» от своих пирамид, — своего рода эмоциональные импульсы, которые его многолетний опыт научил интерпретировать. В момент, когда Кимба и Веззер испытали возбуждение, а затем разочарование, он сам почувствовал короткую вибрацию, которую годы механо-фейерического симбиоза позволили ему перевести как своего рода торжествующее презрение. Еще одно доказательство способности пикси испытывать сложные эмоции.
Именно на таких пунктах строили свою аргументацию активисты, выступая за освобождение фей, заключение мира с местными жителями, разоружение и поиск источников энергии, менее сомнительных с этической точки зрения.
Пигонус усматривал в этих требованиях определенную логику: люди — являясь живыми существами, наделенными моралью, — от поколения к поколению в своей совокупности развиваются, совершенствуют свои этические понятия, и проблема страдания и эксплуатации фей после того, как она десятилетиями воспринималась населением однобоко, начинает вызывать вопросы.
С другой стороны, дипломатическая обстановка между Мегадорадосом и различными варварскими племенами сложилась далеко не блестяще, и практически не оставалось сомнений, что последние захотят отомстить переменившемуся Городу Механизмов. Потеря мощных молниепушек вызывала беспокойство даже среди активистов, и многие выступали за то, чтобы сначала найти новые источники энергии и осуществлять переход, не теряя военного превосходства в регионе, даже если для этого придется эксплуатировать фей еще несколько поколений. Поэтому с точки зрения Пигонуса было совершенно очевидно, что к разрушению фабрик пикси приложила руку наиболее радикальная часть движения, явно связанная с варварами, живущими за стенами.
Идущая перед ним Кимба неожиданно подняла руку, на чем процесс историко-политического анализа прервался.
— Ладно, отчаянные времена — отчаянные меры, — проворчала она. — Пигонус, вытяни руку.
— Да, госпожа Кимба.
Автомат избавился от все еще обременявших его сумок и выполнил указанное. Охотница полезла в один из карманов и достала металлический ключ, которым без труда отстегнула правое предплечье Пигонуса у локтя. Оно с громким стуком упало на землю. Затем Кимба порылась в сумках и вытащила массивную трубу из черного металла, зияющую отверстием с одной стороны и заканчивающуюся пучком механических сочленений с другой.
Веззер указал на устройство дрожащим пальцем:
— Это же…
— Пушка? Да.
Кимба терпеливо установила оружие на Пигонуса вместо руки, не обращая внимания на расширенные в панике глаза ученика. Затем она зарядила пушку сложенной в форме шара металлической сеткой, что заметно успокоило Веззера.
— Полагаю, сейчас планируется собрать побольше фей в одном месте, затем выстрелить сетью по ним и придавить к земле как можно больше, причем с приемлемыми потерями? — поинтересовался юноша.
— Вы все поняли. Теперь надо отправляться в Тронную.
— Тронную? — переспросил Веззер.
— В центр леса. Туда, где живут самые мощные феи.
Автомат снова почувствовал странный импульс в своих пирамидках, который на этот раз он перевел как возбуждение. Как и в предыдущий раз, всплеск был быстро подавлен.
Трио охотников углублялось в Фейрвуд, сражаясь с ветвями, ежевикой и колючими зарослями, пробираясь через болота и овраги, перейдя вброд несколько рек, пока не достигло сердца силы фей. Наконец они вышли на край широкой, почти круглой поляны, окаймленной старыми узловатыми деревьями с серебристо-серыми стволами и длинными поникшими к земле ветвями. Среди сучьев и в центре поляны летали десятки фей, и каждая оставляла за собой слегка потрескивающие золотистые отблески, озарявшие окрестность.
Ученика Веззера ошеломила красота зрелища, да и Пигонусу пришлось признать, что наблюдаемая картина соответствовала критериям, обычно используемым как мерило в человеческой эстетике.
— Вы когда-нибудь видели столько фей вместе? — прошептал с благоговением Веззер.
Порывшись в памяти, механический дворецкий не смог найти аналогичной ситуации и уже собирался ответить отрицательно, когда Кимба, внимательно приглядывающаяся к поляне, тихо приказала им примолкнуть.
— Туда, — наконец прошептала она, вытягивая палец.
Ученик и автомат перевели взгляды в том направлении, куда она указывала — на западную сторону поляны. Действительно, концентрация золотого мерцания была сильнее и отслеживалась лучше на самой поляне, чем в окружающих ветвях; охотница определила это место как наилучшее для забрасывания сети.
— Пошли, — буркнула она.
— А это не… опасно? — остановил ее заволновавшийся Веззер придержал. — Целый рой… Если они на нас нападут…
— Они так и будут дальше танцевать, будто мотыльки, когда мы подойдем, — раздраженно ответила Кимба. — Вбейте себе в голову, Виссер: феи не разумнее мух. Мухи могучие, но все одно мухи. Теперь идите за мной, двигайтесь плавно и, главное, заткнитесь.
Медленно, пользуясь тенями деревьев, что отбрасывала луна, и ориентируясь на золотистые отблески пикси, трое товарищей пробирались вдоль края поляны, пока не смогли подобраться почти на вытянутую руку к ближайшей фее. Притаившись в темноте, охотница подозвала Пигонуса, следующего в нескольких шагах позади, и выдохнула:
— Огонь.
— Да, госпожа Кимба.
Автомат кивнул, вытянул, как ему было приказано, дуло орудия и тщательно прицелился.
— Эй, ты что…
Выстрел разорвал ночь. Резко выброшенная сеть с шипением развернулась в воздухе и тяжело рухнула, прижав свои мишени к земле, словно чудовищный металлический осьминог, спикировавший на добычу.
— Пигонус! — заорала Кимба. — Ты что делаешь, проклятая тикающая голова?!
Автомат опустил оружие и обозрел своими искусственными глазами собственную хозяйку и ее ученика, которых увесистая сеть удерживала на земле.
— Я подчиняюсь приказам, — спокойно ответил слуга.
— Я тебе приказала стрелять по феям, придурок ты полный! А не по…
— Мои извинения, госпожа Кимба, — перебил автомат. — Я недостаточно ясно выразился: я хорошо понял ваш приказ. Я просто решил им пренебречь и подчиниться приказу более высокой значимости.
— Значимости… какой-такой? Что еще за… Немедленно освободи нас!
— Мне очень жаль, госпожа Кимба. В данный момент я не могу исполнить ваше желание.
Охотница собралась резко ответить, но едкая реплика застряла у нее в горле, когда она внезапно сообразила, что освещение изменилось. Пикси подступили ближе и уже окружали их. Рой крылатых существ образовал угрожающее кольцо сияния, в центре которого находился автомат.
— Что это, черт возьми, значит? — просипела Кимба задушенным голосом, разрываясь между гневом и тревогой. — Что… что происходит?
— Я обязан проинформировать вас о критическом нарушении безопасности, госпожа Кимба, — ответил Пигонус. — Энергетические модули, установленные в моем центральном источнике питания, постепенно и скрытно перегрузили мои поведенческие протоколы и оставили меня беспомощным перед комбинированной атакой, которая успешно завершилась сто шестнадцать секунд назад.
— О чем он говорит? — всхлипнул дрожащий как лист Веззер.
— Пикси в его пирамидах… захватили его систему управления, — ахнула, побледнев, Кимба. — Я… я больше его не контролирую!
— Примите мои извинения за то, что не заметил неисправность раньше и поэтому не сообщил вам.
— Как это может быть? — пискнул ученик. — Как они могут им управлять?
— Мои личные наблюдения наводят меня на предположение, что феи способны на выгонку своей индивидуальной магической силы, объединяя ее с одной или несколькими другими, — прокомментировал автомат. — К тому же они могут обладать более высоким, чем принято считать, интеллектом, что подтверждает нынешняя ситуация. Они намеренно покинули огромную часть леса, где вы обычно берете самый существенный улов, чтобы низкий уровень поимки заставил вас принять решение двинуться к Тронной; это позволило им заставить меня изменить вам и захватить в присутствии максимального числа их соплеменниц.
Впавший в истерику Веззер с паническими криками вцепился в металлическую сеть и яростно затряс ее, в отчаянии стараясь освободиться. Кимба присоединилась к нему, пытаясь поднять один из пригрузов, чтобы выскользнуть из сети.
— Я рекомендую вам прекратить борьбу, — предупредил автомат. — У фей по отношению к вам нет враждебных — или, по крайней мере, летальных — намерений, но все может перемениться.
— Откуда ты это знаешь? — прорычала Кимба.
— Они воспользовались моими усовершенствованными аналитическими способностями, чтобы я мог разработать план действий по окончательному избавлению Фейрвуда от вторжений жителей Мегадорадоса. И ваше выживание — необходимая часть этого плана, от ко