— А вы не прикажете принести сюда дозиметр? Брови «шефа» удивленно взметнулись вверх:
— Это еще для чего?
— А чтобы я поверил в искренность ваших слов. Мне кажется, вы уже сейчас решили вывести меня из игры.
— Не понимаю…
— Тогда дело обстоит еще хуже. Вы распорядитесь все-таки насчет дозиметра.
«Шеф» пожал плечами, но снял трубку телефона:
— Радиометриста с дозиметром ко мне!
Через несколько минут в кабинет вошел военный с небольшим портативным дозиметром и поставил его на стол перед «шефом»:
— Я слушаю вас, — хозяин кабинета вопросительно взглянул на Максима. Тот привстал с кресла, нагнулся над прибором:
— Надеюсь, вы разбираетесь в такого рода делах? — кивнул он на шкалу дозиметра.
«Шеф» взглянул на пляшущую стрелку прибора и мгновенно вскочил, будто подброшенный пружиной:
— Пятьсот рентген?! Или я что-то путаю…
— Нет, вы ничего не путаете. Я удивляюсь, как вы не почувствовали сами, — сказал Максим. — Впрочем, мои глаза в этом отношении на два порядка чувствительнее ваших.
— Что это значит?! — метнул «шеф» бешеный взгляд на радиометриста.
— Не могу знать, — прошептал тот, бледнея. — В комнате кошмарная радиация. Надо немедленно уходить.
— Так что же мы стоим? — вскричал «шеф» с перекошенным от ужаса лицом. — Быстро сюда! — махнул он рукой на запасной выход. — И вы тоже! — кивок в сторону Максима. — А вы с прибором идите с нами. Рядом с нами! — энергичный жест в сторону радиометриста.
Максим скосил глаза на входную дверь. Сопровождавшие его офицеры метнулись в нее без всякой команды.
Запасной выход открывался на узкую крутую лестницу. «Шеф» первым запрыгал по бетонным ступенькам вниз.
— Сколько на приборе? — бросил он через плечо радиометристу.
— Четыреста двадцать, — ответил тот, сбегая бок о бок с Максимом.
— Боже, что же это? Скорее на воздух!
Через несколько минут они выскочили на залитый солнцем двор. Максим поспешно «прикрыл» шторку баллончика. Стрелка дозиметра сдвинулась к нулю. «Шеф» перевел дух, вытер пот с лица:
— Пройдемте вот сюда, — кивнул он Максиму на не большое строение у забора. — А вам, капитан, немедленно поднять на ноги всю радиометрическую службу и про верить здание вплоть до последнего угла. Исполняйте!
Они с Максимом прошли в просторную комнату, где за низким дощатым барьером были видны лишь стол и тумбочка с телефоном. За столом дремал солдат. Двое других расположились на широком подоконнике. При виде высокого начальства все трое вскочили. Он слабо махнул рукой, указав им на дверь. Солдаты вышли.
«Шеф» сел к столу, расстегнул душивший его ворот рубашки.
«Теперь пора», — решил Максим.
— Вот вам моя рука, — сказал он как можно мягче, подходя к американцу.
— Что рука? Какая рука? — не понял тот, с трудом приходя в себя после пережитого кошмара.
— Я согласен с вашим предложением и вот вам моя рука, — повторил Максим.
Лицо «шефа» расплылось в улыбке:
— Давно бы так! — он протянул Максиму руку. — Да что вы так жмете? Ну, хватит, хватит! Я очень рад… — он поднял глаза на Максима и сразу осекся, рука его обмякла, взгляд потух, голова склонилась к столу.
«Готово, цепь замкнулась!» — Максим выглянул в окно. Все кругом было спокойно. Солдаты молча курили у забора. Чуть дальше, у ворот, прохаживался часовой с автоматом. Больше во дворе никого не было.
А теперь слушайте внимательно, что я скажу! — властно потребовал Максим, обращаясь к «шефу». — Берите трубку и прикажите немедленно подать вашу маши, ну сюда, к этому зданию. И без всякой охраны!
— Хорошо, — ответил тот безразличным голосом, набирая номер телефона. — Алло. Это Рейли. Мою машину к караульному помещению. Да, сию секунду. Нет, охраны не надо.
Через минуту послышался шум приближающегося автомобиля.
— Шофера отпустите, — продолжал командовать Максим. — Надеюсь, вы водите машину?
— Да, конечно.
— Тогда пошли!
Рейли шагнул к открывшейся дверце автомобиля.
— Вы свободны, Майкл, — обратился он к водителю. — Бак полон?
— Так точно, шеф.
— Садитесь, господин Колесников, — сказал Рейли, кладя руки на руль.
Максим сел возле него на переднее сиденье.
— Куда прикажете? — спросил Рейли.
— Сначала за ворота.
Машина вырулила за ограду. Часовой отсалютовал ей автоматом. Рейли взглянул на Максима.
— Теперь прямо на Вашингтон. И быстро! — приказал тот.
Машина помчалась по бетонированному шоссе. Стрелка спидометра замерла на отметке «сто». Максим взглянул на бесстрастное, точно каменное, лицо своего спутника!
— Вы в самом деле убеждены, мистер Рейли, что Америка уничтожит свои атомные заряды, если советское ядерное оружие будет нейтрализовано?
Тот мрачно усмехнулся:
— Нет, конечно. Мы не выживем без войны. Каждый борется за свое самосохранение, как может.
— Но вас не мучает совесть, что в этой войне погибнут миллионы?
— Что поделаешь, служба…
— И вы рассчитывали, что я добровольно помогу вам в таком черном деле?
— Я не очень-то верил в это, но в соответствии с инструкцией…
— Служба, инструкция… А где ваше собственное «я»?
— Собственного «я» у нас не имеет даже президент. Собственное «я» имеют только деньги. Большие деньги.
— Какую же мерзость вы хотите навязать всему миру!
Рейли пожал плечами. Максиму не хотелось говорить с ним больше ни о чем. Он перевел взгляд на спидометр. Счетчик отсчитывал уже третий десяток километров. Вдруг резко пискнул зуммер радиотелефона. Рейли повернул лицо к Максиму.
— Ответьте, — сказал тот как можно спокойнее. — Скажите, что вы были вынуждены срочно выехать в Нью-Йорк.
— В Нью-Йорк?!
— Да, в Нью-Йорк, — повторил Максим, нажимая на последнем слове. — И добавьте… Кстати, где мой коллега Дмитрий Зорин?
— Там, в Центре. Только… — Рейли замялся, отвел глаза в сторону.
— Продолжайте! — потребовал Максим.
— Да как вам сказать… Его состояние… Словом, во время допроса…
— Вы пытали его?!
— Он оказался слишком упрямым, и сами понимаете…
— Так вот, добавьте, чтобы ваши подчиненные сделали все для восстановления его здоровья и подготовили необходимые документы для передачи Зорина Советскому посольству.
Рейли послушно повторил слова Максима в трубку радиотелефона.
— Теперь давайте-ка свернем с автострады и поедем немного другим путем. В целях вашей же безопасности.
Рейли кивнул.
Через полчаса машина вылетела на четырнадцатую улицу и остановилась перед воротами Советского посольства. Максим спрыгнул на тротуар:
— Дайте вашу руку, Рейли, и посмотрите мне в глаза. — Так… Через десять минут вы обретете прежнюю свободу действий. А сейчас поторопитесь в Центр. Там вас ждут.
От девятнадцатого — первому
В ночь на четырнадцатое июня семнадцатый, восемнадцатый и Делец арестованы в доме Лесника при попытке завладеть вещами Странника. Мне удалось избежать задержания, так как по приказу семнадцатого я ждал их в машине в трехстах метрах от дома. В ту же ночь Лесник покинул Вормалей и отбыл в неизвестном направлении. Местонахождение диска и бумаг Странника установить не удалось скорее всего, Лесник захватил их с собой. На следующий день была арестована Экономка. А еще через день сын Дельца, хорошо знавший семнадцатого, восемнадцатого и меня и, очевидно, догадывавшийся, какую роль играл Делец, публично отрекся от своего, оказавшегося неродным, отца, добровольно рассказал обо всем, что ему известно, органам безопасности. В сложившейся обстановке мне пришлось срочно оставить работу в леспромхозе и скрыться в тайге. Прошу вашего разрешения покинуть Вормалей.
Глава семнадцатая
Утро встретило их у подножия сопки Дальней, на небольшой поляне, плотно окруженной молодыми лиственничками, только что одевшимися в яркий весенний убор. Воздух был прохладным. Но солнце уже выкатилось из-за сопки, и миллиарды искр рассыпались по белой от росы траве и нежной бахроме лесных красавиц. Свежий ветер быстро сгонял последние космы розоватого тумана. Радостный гомон птиц поднялся навстречу рождающемуся дню.
Силкин снял с плеч Тани рюкзак, бросил на землю свою охотничью суму:
— Вот теперь отдохнем. Разложим костерок, попьем чайку, поспим, пока роса не обсохнет.
— А далеко еще?
— Неблизко. Я ведь нарочно сказал про избушку у Марьина болота. Наш путь на Лысую Гриву.
— На Лысую Гриву?! Но ведь туда, говорят, неделя пути!
— Неделя не неделя, а два-три дня протопаем. Зато уж там нас ни одна вражина не сыщет! — Силкин довольно хмыкнул в бороду.
— Но зачем нужно было вводить в заблуждение Андрея Николаевича?
— А чтобы ни одна живая душа не знала, куда мы схоронились.
— Зорину можно было сказать все. Я верю ему, как самой себе. Бы же видели…
— Я понял, что он хороший человек. Да ведь и хорошего человека можно обвести вокруг пальца. Неровен час, обмолвится кому-нибудь. А я теперь научен…
— Но как же найдет нас Максим?
— Максим не дурак, сразу поймет, где искать Силкина. Я потом шепнул этому Зорину, что избушка там, куда он, Максим, еще в детстве не побоялся сходить. Ну, а если и этого будет мало, так я знак оставил.
— Какой знак?
— А видела, я перед тем, как уйти, во дворе топор всадил в чурбак? Так вот, по тому, как он всажен, Максим и поймет, где нас искать. У нас, охотников, всегда так. И Максим еще с детства это знает. Словом, найдет он нас, не беспокойся. А ты умаялась, поди?
— Да ведь с непривычки, дядя Степан…
— Ну еще бы! Ложись вот тут, отдохни малость, — он наломал лапника, прикрыл сверху полушубком.
Таня опустилась на мягкое душистое ложе, привычно приложила палец к виску и услышала:
— Главный информаторий Ао Тэо Ларра приветствует вас… — Она улыбнулась: пока все в порядке. Приятная дремота начала подкрадываться к ней. Но что он еще говорит? — Назовите мысленно наш шифр, шифр командира корабля… — И сразу сон долой! Какой шифр? Она не знала никакого шифра. А голос кибера-информатора умолк. Что