— Вот вам! — сказал Корнелиус, огладив бороду, и с видом победителя важно удалился прочь.
— Сэр? — выдавил пораженный Фил, сглотнув.
— Бэ-э! — отозвался баран и помотал рогами.
Люди переглянулись.
— Бежим! — опомнился Кларк.
— Но… как же сержант? — Фил дрожащим пальцем указал на барана.
— Совсем тупой? Это же баран!
— Да? — задумался Фил, потом попятился на четвереньках, вскочил и задал стрекача. За ним устремились остальные.
— Бэ-э! — завопил баран им вслед, рванулся из одежды и забился, оглашая округу душераздирающим блеяньем.
Отцу Ансельму не спалось. Во-первых, храпел Фарро, что сильно раздражало монаха. Во-вторых, в лесу непрестанно кто-то кричал — что именно, разобрать не представлялось возможным. А в-третьих, нужно было что-то решать. С министра толку никакого — тряпка, а не человек. Совершенно ни на что не способен, избалован и беспомощен как младенец. Отец Ансельм сам не понимал, зачем ему понадобилось спасать подобное ничтожество, а после еще и возиться с ним. Но монах был твердо убежден, что добро всегда вознаграждается, а зло непременно будет наказано. К тому же, несмотря на очерствевшую душу, святому отцу все же не были чужды жалость и сострадание, пусть Фарро их и не заслуживал.
В данный момент Отец Ансельм размышлял над крайне важными вопросами, а именно: как добраться до своих, и чем насытить желудки предстоящим утром. Монах был уже не в том возрасте, чтобы с копьем гоняться по лесу за зверем. В прошлый раз ему, конечно, повезло убить неосторожного зверька, но вряд ли такое повторится. И вдруг отцу Ансельму пришла в голову блестящая мысль, которую он решил немедленно воплотить в жизнь. Судя по крикам в лесу, команде разбившегося корабля сейчас не до того. Может быть, — а скорее всего, так и есть, — они ищут Фарро. Значит, их лагерь пуст!
Отец Ансельм очень хотел надеяться, что дела обстоят именно так. Но что мешало ему убедиться в том лично? И монах, спустившись с горы, запетлял меж деревьев, спеша в направлении лагеря…
Крафт, отвергнутый всеми и обиженный на весь мир, устроился на краю лагеря у небольшого контейнера со съестными припасами — практически единственного, что удалось вынести с судна до взрыва. Разведя костер, Крафт тупо таращился в него и лениво жевал бобы, которые терпеть не мог. Какая глупость, в самом деле! Ну почему нельзя грузить на судно тушенку или, скажем, гречневую кашу? А лучше и то и другое сразу. Почему именно бобы? Крафт не знал ответа, да и так ли это важно? Подхватив ложкой склизкое варево, Крафт отправил его в рот и механически заработал челюстями. И тут кто-то положил руку на его плечо.
Крафт оглянулся и едва не выронил банку из рук. Рядом с ним стоял святой отец. Указательный палец его левой руки был приложен к губам, а в правой монах держал нож, которым Крафт недавно вскрыл банку.
— А… — только и сказал Крафт.
— Ты ешь, ешь, — похлопал его по плечу отец Ансельм. — Только не шуми.
— Вы? — едва слышно прошептал Крафт, бледнея на глазах. — Что вам от меня надо? Чего вы ко мне привязались?
— Боишься, — прищурился святой отец и довольная улыбка озарила его пухлое лицо. — Это хорошо! Это правильно. Ты мне новую рясу испортил, негодник, и едва на тот свет не спровадил, помнишь?
Крафт затравленно обернулся, но никого из оставшихся у судна людей видно не было.
— Возможно, они тебе и помогут… если, конечно, успеют.
— М-м, — повел шеей Крафт, будто ему давил воротник.
— Ну да Бог с тобой. И с рясой тоже, — отец Ансельм сдавил плечо Крафта, и тот ойкнул — рука у монаха оказалась будь здоров! — Пойдешь со мной.
— К-куда? — пролепетал Крафт непослушными губами.
— Куда надо, туда и пойдешь, — ледяным тоном отрезал монах. — Но скажи, друг мой, что ты ешь?
— Бо… бы, — сглотнул Крафт застрявший в горле комок и отер губы рукавом.
— Вкусные, наверно. Возьми сумку и наполни ее бобами, — приказал отец Ансельм и бросил к ногам Крафта вместительный рюкзак, подобранный по дороге.
— Может, лучше банками? — уточнил Крафт, протягивая руку к рюкзаку.
— Разумеется, банками, не вареными же бобами! — прорычал монах и вздохнул. Крафт казался ему еще глупее и трусливее Фарро. Даже не верилось, что такой человек мог служить в охране министра.
— Ага, да, конечно, — забормотал Крафт и взялся запихивать в рюкзак банки, стараясь производить как можно больше шуму.
— Я очень терпелив, сын мой! Но если ты еще раз грохнешь — отправишься на свидание с создателем, — честно предупредил отец Ансельм, которому надоело миндальничать с Крафтом. — Тебе понятно?
— Более чем, — сжался Крафт и аккуратно опустил очередную банку в рюкзак. — А зачем вам бобы?
— Хочу посадить, — вздохнул отец Ансельм, воздев глаза к небу и бормоча молитву в попытке совладать с нарастающим раздражением.
— Вареные?
— Ты закончил? — не ответил монах.
— Да, конечно, — Крафт втолкнул в распухший рюкзак последнюю банку и закрыл клапан.
— Надевай и пошли.
— К-куда?
— Много вопросов задаешь! Ну?
Нож уперся под лопатку, и Крафт поспешно поднялся с поваленного ствола.
— А воду не надо? — спросил он.
— Нет. Быстрее!
— Ага, я уже… вот… — Крафт поспешно накинул лямки рюкзака на плечи и поднялся.
— Иди туда, — указал святой отец ножом в сторону леса, и Крафт послушно потащился, сгибаясь под тяжестью рюкзака.
Вскоре лагерь скрылся за деревьями. В нем все также царила тишина. Выходило, никто не заметил исчезновения одного никому не нужного человечка.
«Сволочи, — решил Крафт. — Вот она, благодарность!»
— Ты знаешь, где корабль? — спросил отец Ансельм, когда они уже порядком отдалились от лагеря.
— Корабль? — переспросил Крафт, отвлекшись от грустных мыслей.
— Да, корабль, летающий корабль! — Отец Ансельм уже едва сдерживался, чтобы не заехать кулаком в наивную физиономию.
— Так вы же сами его взорвали!
— Не зли меня! Я говорю о другом корабле, на котором прилетели мы.
— Вы не знаете где ваше судно? — поразился Крафт.
— Послушай… сын мой, — монаху с большим трудом удалось не сорваться на банальный крик, что недотепе вроде Крафта могло показаться слабостью, — если бы я знал, где находится корабль, неужели я спрашивал у тебя?
— Но как такое возможно?!
— Отвечай на вопрос! — рявкнул отец Ансельм.
Крафт вздрогнул; в рюкзаке звякнули банки.
— Не знаю я, где ваш корабль. Меня не взяли на поиски, но, по-моему, они ничего не нашли — их спугнули красные двадцатифутовые образины.
— Дьяволы? — отец Ансельм выгнул дугой бровь. — Да, я с одним из них расправился!
— Вы? — запнулся Крафт. — Голыми руками?
— Именно! Божьим словом и вот этими самыми руками, — не без гордости заявил монах.
Крафт рассеянно оглядел руки святого отца. Верилось с трудом, ну а вдруг действительно? Он уже не раз имел случай убедиться, что от этого человека можно было ожидать чего угодно.
— Иди, иди! — подтолкнул его в спину отец Ансельм. — Нет, погоди…
Крепкие пальцы монаха сжали плечо Крафта, и тот застыл на полушаге.
— Что такое?
— Тс-с! — зашипел монах, вслушиваясь в тишину.
Крафт замолк, навострив уши.
Где-то на пределе слуха можно было различить топот и шорохи, но звуки становились все громче. Кто-то явно спешил сюда.
— Быстро в кусты! — приказал отец Ансельм и оттолкнул Крафта. Тяжелый рюкзак повело вправо, и безопасник завалился в услужливо раздвинувший колючие ветви кустарник. Монах скользнул за дерево.
Топот ног становился все громче, уже хорошо различалось натужное дыхание бегущих людей. Раздался треск, и у самой носа Крафта распластался какой-то человек — в темноте было не разобрать, кто именно. Крафт затих, весь напрягшись.
— А, чтоб тебя, проклятый корень! — выругался человек, в котором Крафт по голосу признал Кларка. Крафт уже было открыл рот, чтобы позвать на помощь, но почувствовал ощутимый укол холодной стали между лопаток и притих.
Кларк поспешно вскочил и припустил в направлении лагеря, за ним пронеслись еще двое его товарищей, и все стихло. Отец Ансельм вышел из-за дерева и поглядел вслед бегущим. Крафт выполз из кустов и медленно встал.
— Интересно, от кого они бегут? — вслух подумал монах.
— Без понятия, — недовольно пробурчал Крафт, отряхивая штаны комбинезона, но тут вновь раздались шорохи и дробная поступь, и из-за деревьев выбежал… баран!
Едва не налетев на людей, животное остановилось и уставилось на отца Ансельма выпученными глазами.
— Бэ-э? — сказал баран и попятился.
— Баран! Жирный. Гораздо лучше, чем бобы. — Монах поудобнее перехватил нож и двинулся на животное.
— Бэ-э! — мотнул рогами баран и еще отступил, приготовившись задать деру.
— Не так быстро, друг мой, — процедил сквозь зубы отец Ансельм и накинулся на животное.
Баран извернулся и лягнул монаха. Отец Ансельм выронил нож, но успел поймать животное за задние ноги и опрокинуть на землю. Баран отчаянно сопротивлялся, оглашая ночной лес истошным блеяньем и яростно брыкаясь.
— Вр-решь, не уйдешь! — рычал монах, подминая под себя барана, а правой рукой нащупывая оброненный нож.
Крафт бросился к оружию, но тяжелый мешок повел его вперед, и безопасник ткнулся лицом в землю.
— Вот гадство! — приподнялся на руках Крафт, отплевываясь.
Отец Ансельм пихнул Крафта ногой в бок, левой рукой схватил барана за рог, а другой, дотянувшись, подхватил нож и занес над животным. Крафт охнул от боли в ребрах и согнулся.
— С тобой поговорим после! — холодно бросил монах. — Сначала разберусь с бараном, — и он вскинул руку с ножом.
— Бэ-э! — еще сильнее забился баран. Глаза его, казалось, вот-вот вывалятся из орбит. — Бэ, бэ-э!
Нож понесся вниз, но отец Ансельм не успел завершить смертельный удар. Рука его дрогнула, и кончик ножа замер у самой шкуры животного, с непередаваемым словами ужасом взиравшего на монаха. Но не это стало причиной замешательства отца Ансельма.