Она делает вдох, подыскивая слова.
– Да, но…
– Мне нравится, что ты помогаешь мне с уборкой в доме, – объясняю я. – Как и то, что по вечерам меня не ждет пустой дом и не надо готовить ужин каждый вечер. Давай просто будем и дальше придерживаться этих договоренностей.
Она не отвечает, и ком вновь подкатывает к моему горлу. Может, я неправильно ее понял? Может, Джордан просто пытается придумать, как избавиться от меня, и ей вовсе не хочется жить в моем доме?
– Ты будешь счастлива в моем доме? Только честно, – спрашиваю я. – Счастливее, чем там?
Между нами повисает тишина, и я начинаю чувствовать себя идиотом. Видимо, я напридумывал лишнего и ей не хочется жить под моей крышей.
Но каждый раз, когда я видел ее на этой неделе: как она зажигала свечи, ковырялась на грядках, купалась по утрам или готовила на кухне, покачивая головой под песни какой-нибудь ужасной группы, которую она слушала на этой неделе, – мне казалось, что Джордан чувствует себя как дома. Она так много улыбалась, и мы постоянно шутили. А в один из обедов я обнаружил в своем сэндвиче с индейкой пророщенную пшеницу и авокадо.
От воспоминания об этом я с трудом сдерживаю улыбку.
Мне не хочется, чтобы она менялась, посчитав себя нежеланной или навязанной гостьей. Мне хочется убедиться, что она знает, что ей не надо никуда уезжать.
Внезапно почувствовав невероятную усталость, зажмуриваю глаза на несколько секунд. Мне до чертиков ненавистна мысль о ней, живущей в этой дыре, где нет никого, кто оценил бы ее по достоинству.
– Пожалуйста, не заставляй меня оставлять тебя там, – не глядя на нее, еле слышно прошу я.
А затем краем глаза вижу, как Джордан поворачивается ко мне.
– Пожалуйста, – шепчу я, прекрасно осознавая, как это выглядит со стороны.
Она смотрит на меня, но я не могу набраться духу и повернуться к ней, потому что боюсь, что мои глаза скажут или выдадут что-то еще. То, что я еще сам не до конца осознаю, и поэтому не готов иметь с этим дело.
Ей нравится мой дом. В нем Джордан в безопасности. Там у нее есть кровать и нет чертовых мышей. Все просто.
Да-да. Все проще простого.
Через мгновение до меня доносится ее спокойный вздох, а затем она протягивает руку и застегивает ремень безопасности.
Я сглатываю.
– На Netflix сегодня «Ночь ужасов», – говорит она. – Может, закажем пиццу напополам?
Я расплываюсь в улыбке, затем поворачиваюсь к ней и вижу в ее глазах те же смешинки, что плясали там, когда мы резали арбуз.
Снова включаю передачу и киваю.
– Позвони в пиццерию, давай заедем туда по дороге домой, – предлагаю я.
Глава 15Джордан
Мы пришли к новому соглашению.
Теперь я, по сути, арендатор, но, хотя и задалась целью экономить деньги для депозита на новую квартиру, за счет Пайка жить здесь не собираюсь. Да, я закрывала на это глаза, пока была девушкой Коула, но сейчас совсем другое дело. И неважно, как сильно он сопротивляется этому.
– Мне не нужны твои сорок баксов в месяц на бензин, Джордан.
– Тогда позволь мне оплатить счет за электричество.
– Я предложил тебе остаться здесь, чтобы ты сэкономила деньги, так с чего бы мне сейчас просить тебя тратить их?
– Я экономлю деньги, Пайк. И оплата одного счета в этом никак не помешает.
– А еще ты можешь не оплачивать счета, сэкономить еще больше денег и съехать отсюда быстрее.
Эти слова прозвучали так, будто Пайк и не хотел, чтобы я жила в его доме, что очень меня разозлило.
– Нет, подожди. – Он вздрагивает. – Я не это имел в виду. Просто… мне не нужны твои деньги, хорошо? И давай закроем эту тему, пожалуйста.
Но я так просто не сдалась. Поэтому мы продолжали препираться, пока Пайк не уступил и не разрешил мне оплачивать счета за газ и покупать продукты, хотя и заставил меня пообещать, что я не стану заменять его любимые снеки чем-то более органическим и менее жирным. Так что, если он поймает меня на контрабанде кофе и миндального молока, просто скажу ему, что забыла об обещании.
Выйдя с метлой на крыльцо, поднимаю коврик и встряхиваю его, затем перекидываю через перила. Снаружи льет как из ведра, и на дороге бушуют настоящие океанские волны, в которые то и дело врезаются капли.
Интересно, сможет ли что-то рассмотреть перед машиной Пайк, когда отправится домой. Правда, сейчас только час дня и еще светло, хотя небо затянуто серыми тучами, так что ливень может прекратиться еще до окончания рабочего дня.
Я принимаюсь подметать деревянное крыльцо, которое закрыто навесом. Воздух настолько теплый и густой, что кожа тут же становится влажной, хоть я и укрыта от дождя. Футболка прилипла к животу, и мне приходится то и дело заправлять за ухо волосы, потому что они щекочут руки. Подняв глаза, вижу, как Кайл Крамер на своем БМВ въезжает на подъездную дорожку и, прикрыв голову портфелем, бросается к крыльцу.
Заметив меня, он улыбается, а я машу рукой в ответ.
Интересно, почему он так не нравится Пайку?
Когда сосед исчезает в доме, я вычищаю крыльцо от скопившейся грязи и чертополоха, затем расстилаю коврик обратно.
В дополнение к счету за бензин и продукты я взяла на себя уборку нижнего этажа: вытираю пыль, чищу полы пылесосом, подметаю, мою и слежу за чистотой на кухне. Правда, мы договорились, что Пайк будет мыть посуду, когда я готовлю, и наоборот. Что, собственно, он и делал все три дня с момента моего возвращения сюда. Просто за прошедшие три недели я поняла, что он в основном готовит из полуфабрикатов или подогревает консервированный суп и тушеное мясо, так что я взяла это на себя, а он просто моет посуду. И все довольны.
Помимо этого я забочусь о посадках на грядках, а Пайк подстригает газон, чистит бассейн и проверяет разбрызгиватели. Наши комнаты мы поддерживаем в чистоте сами, но я убираюсь в ванной, а он следит за порядком в подвале.
Мне до сих пор не верится, что мы так легко разобрались с домашними обязанностями. Мне казалось, что в какой-то момент он нарушит нашу договоренность и мне придется убирать его вещи в тех комнатах, за которые отвечаю я.
Но этого не случилось. Пайк прячет ботинки в шкаф после работы, собирает футболки, которые снимает, если ему становится жарко, и мне ни разу не приходилось доставать его одежду из сушилки. Видимо, мне просто не доводилось жить с человеком, который привык жить один.
До этого момента. А Пайк привык заботиться о себе и своих вещах, потому что у него не было человека, который делал бы это за него. И это для меня невероятное открытие.
Вернувшись домой, прячу метлу в шкаф и поднимаюсь на второй этаж, чтобы собрать грязную одежду. Спальня Коула – наша старая спальня – пустует с тех пор, как он уехал. Не знаю, в чем он ходит последние несколько дней и говорил ли со своим отцом, но не сомневаюсь, что рано или поздно он вернется.
Я мирилась с его поведением потому, что он был моим другом, а не только парнем. Большинство девушек – если они умнее меня, что не такая уж редкость – быстро устают от бездельников. И осознание того, что они с Еленой, скорее всего, не продержатся долго, слегка притупляет обиду. Так ему и надо, не стоило прыгать в ее кровать прямо из моей.
Хотя, может, он сделал мне одолжение. Хочу ли я, чтобы он вернулся? Нет. Но ненавидеть его я тоже не хочу, потому что уверена: Коул – хороший парень. Мы сами довели наши отношения до этого, потому что выбрали неправильную основу для них. На самом деле мы нуждались не друг в друге, а просто в ком-то рядом. И на деле так и оставались лучшими друзьями.
Поэтому сейчас мне кажется, будто я вновь начала дышать. И если его не устраивает, что я живу здесь, то пусть разбирается со своим отцом.
Остановившись у комнаты Коула, открываю дверь напротив, в свою новую спальню, затем вытаскиваю из угла корзину для белья.
Мне нравится эта комната. Здесь уже стояла кровать с тремя спинками, поэтому мне просто оставалось купить себе новый комплект постельного белья. Я могла бы забрать тот, что остался на кровати Коула, так как он тоже куплен на мои деньги, но мне хотелось начать с чистого листа, чтобы ничто не напоминало мне о том, какой я была рядом с ним. Так что после того, как в той комнате не осталось моих личных вещей, мне не доводилось в нее возвращаться.
Еще мы с Пайком съездили в IКEA – мне потребовался его пикап, чтобы перевезти вещи, которые я собиралась купить, – и выбрали комод, тумбочку и кресло. Мне понравилось выбирать обстановку, потому что не приходилось учитывать еще чьи-то вкусы. Поэтому теперь у меня есть гирлянда, которая окутывает кованую спинку кровати, несколько разноцветных подушек, лампа и картина, что я купила у уличного торговца в Новом Орлеане, когда ездила туда с сестрой. Приятель Пайка, Датч, принес мне свой старый кассетный магнитофон Panasonic, на который он наткнулся, когда разбирал гараж у родителей пару дней назад. Думаю, это Пайк рассказал ему о кассетах.
– Джордан! – доносится снизу крик.
Я невольно вздрагиваю и роняю белую рубашку, которую собиралась отправить в стирку, когда внизу хлопает решетчатая дверь.
Мое сердце тут же пускается вскачь.
Выскочив из комнаты, я быстро спускаюсь по лестнице. Пайк стоит у входной двери, доставая куртку из шкафа. Вода стекает по его лицу и золотистой, покрытой татуировками коже рук, а волосы прилипли к голове. Через секунду он натягивает куртку через голову прямо поверх мокрой футболки.
– Что случилось? – подходя к нему, спрашиваю я.
– Река выходит из берегов, – говорит он и шагает к холодильнику. – По радио попросили прийти всех, кто может, чтобы разложить мешки с песком, чтобы вода не добралась до улиц.
Все понятно. Я вытаскиваю свои кеды из шкафа и быстро надеваю их.
– Ты звонил Коулу?
– Да, но он не берет трубку. – Пайк хватает несколько бутылок с водой. – Может, ты попробуешь дозвониться?
Я сдергиваю дождевик с вешалки, закрываю шкаф и снимаю с крючка бейсболку.