Нашего.
– Просто они мне нравятся, вот и все, – говорит он.
На лице медленно расплывается улыбка, и во мне просыпается что-то похожее на гордость. Как же классно, что Пайк не говорит пустых комплиментов. Ему действительно нравится то, что я делаю. Будто это какое-то блюдо или простая закуска, которые оставляю для него на кухонном островке, или новые камни, которые вчера присмотрела для заднего двора.
Когда мы отмывались после катания по грязным дорогам, я заметила, что из-за воды вокруг образовалось еще больше грязи. Поэтому подумала, что было бы неплохо выложить площадку из камней, чтобы мы могли мыться и не бояться испачкаться. Это не помешает земле впитывать воду, и нам будет удобно. Если мы вдруг вновь решим помесить грязь на пикапе.
С той поездки прошла уже неделя, и шесть дней – с того вечера, как я сидела с детьми Кайла. Я старалась думать о произошедшем между нами как о нелепой случайности, возникшей из-за того, что мои эмоции были в раздрае и мне было просто необходимо чье-то внимание. Но это не остановило мои зарождающиеся чувства. Я влюбилась. Мы слишком много проводим времени вместе, так что неудивительно, что между нами возникла связь.
Надеюсь, эта уличная вечеринка с собственными закусками даст не только возможность пообщаться с другими людьми, но и поможет расставить все по своим местам.
– И ты использовала именно бекон, а не полоски индейки, верно? – вдруг выпаливает он.
Что?
– В перчиках? – уточняет Пайк, косясь на меня.
Господи, неужели он все еще думает о еде?
– И ты не положила в них что-нибудь странное вроде проросшей пшеницы? Не заменила картофель цветной капустой или чем-то подобным, что едят на низкоуглеводных диетах в салате, да? – продолжает он.
Я громко хохочу, закрывая глаза, запрокидывая голову на спинку сиденья и роняя мобильник себе на колени. Боже мой.
– Джордан, я серьезно спрашиваю, – ругается он. – Я ждал этой вечеринки всю неделю.
Мои плечи все еще трясутся, когда я с улыбкой качаю головой. Пайк такой странный.
Но еще больше меня забавляет то, что, несмотря на все это, он так страстно жаждет отведать моей стряпни.
Тихо посмеиваясь, я вновь утыкаюсь в телефон.
– Все приготовленное – жирное, аппетитное и вкусное, – уверяю я. – Не переживай. Я позволю тебе сегодня расслабиться. Можешь объедаться холестерином, пока пузо не лопнет.
Краем глаза вижу, как он кивает.
– Хорошо. – На мгновение повисает тишина, а затем он продолжает: – Если вдруг почувствуешь себя не в своей тарелке, дай мне знать. Я тут же отвезу тебя домой.
– Со мной все будет в порядке, – отвечаю я. – Мне постоянно приходится общаться с людьми на работе. Я умею поддерживать разговор.
Датч с женой пригласили на вечеринку Пайка, Коула и меня, но Коул сказал, что у него дополнительная смена, поэтому он не может прийти.
Но когда я прокручиваю ленту «Инстаграм», то натыкаюсь на снимок «Последнего рубежа у Патрика», магазина за городом у заправки, а рядом с одной из колонок стоит машина Коула. Это его пост.
«Уезжаю из города на целый день. Еху-у-у!»
Так вот что у него за работа. Засранец. Но для него очень смело отправиться в путешествие в свой выходной. К моему удивлению, мне неинтересно, взял ли он Елену или кого-то еще из девушек, а вместо этого чувствую небольшую обиду из-за того, что он ведет себя так, будто я совершенно ничего для него не значу. Конечно, я не ответила бы на его звонок, но меня порадовало бы, если бы он пытался со мной связаться. Порадовало бы, если бы он хоть немного побеспокоился о том, как у меня дела. Расставшись, мы потеряли не только друг друга, но и дружбу, что была между нами.
Мне следовало бы привыкнуть к этому. Вспомнить хотя бы папу, маму, бывших парней…
Думаю, этих примеров достаточно, чтобы ограничить свой круг друзей. Мне хватает Кэм и Шел.
Мы заворачиваем в Оуэнс и сразу же видим ограждение, установленное посреди улицы. Пайк сворачивает направо и паркуется у обочины. Только начало третьего, и, хотя вечеринка началась пару часов назад, жена Датча заверила нас, что она продлится до поздней ночи, чтобы дети могли зажечь бенгальские огни.
Мы вылезаем из пикапа и достаем еду. Пайк берет блюда со своими драгоценными перчиками и тако-дип, а я хватаю маленький холодильник с напитками и наполненной доверху тарелкой картофельного салата.
– Привет, мужик, – говорит Датч, подходя к Пайку с пивом в руке, которое завернуто в термопакет с надписью: «Я писаю в бассейны».
– Привет, Пайк, – кричит кто-то из-за ограждения.
Пайк кивает в ответ, когда я подхожу к нему. И Датч тут же одаривает меня улыбкой. Одному богу известно, что он подумал насчет моего появления здесь с Пайком. Почему я всегда с Пайком. Не уверена, что он в курсе нашего с Коулом расставания.
Красивая женщина с темно-каштановыми волосами забирает блюда у Пайка, а затем целует его в щеку.
– Как дела? – с улыбкой спрашивает она.
Он наклоняется и достает из холодильника картофельный салат.
– Хорошо. А у тебя?
– Ой, сейчас у нас все клево, – шутит она и ведет нас к компании. – Хотя ему, – она указывает на Датча, – приходилось пить пиво, чтобы не сорваться, когда кто-то в очередной раз просил сдвинуть стол для пикника этим утром.
Пайк смеется, а я понимаю, что это жена Датча.
– Это Джордан, – представляет меня Пайк. – Она… подруга Коула. Он не смог прийти.
Я смеюсь про себя над его заминкой. Думаю, это прозвучало лучше, чем: «Это бывшая девушка Коула, которая все еще живет со мной, постоянно спорит и включает свою ужасную музыку, но зато… готовит отличный тако-дип!»
– А я Тереза, – представляется жена Датча, растягивая «р», когда оглядывается через плечо и с улыбкой смотрит на меня. – Он со сливочным сыром? – кивая на блюда, спрашивает она.
– Ну да.
– Ура, – восклицает Тереза.
Мы подходим к трем длинным столам для пикника, выстроенным в ряд, которые заставлены тарелками с едой. На одном их конце виднеется несколько холодильников. Запах поджаренного гамбургера тут же ударяет мне в нос, и мой рот наполняется слюной. Люди, разбившись на группы, отдыхают на стульях на лужайках или прямо на перекрытой улице, а вокруг бегают дети, играя в салки или скатываясь с холмов, на которых стоят некоторые дома. Несколько подростков, чуть помладше меня, уткнулись в свои телефоны, пока их родители смеются и болтают с друзьями, лишь изредка отрываясь от разговора, чтобы рявкнуть на своих детей. Может, на календаре еще весна, но солнце светит по-летнему, лишь изредка скрываясь за проплывающими облаками. Сегодня будет прекрасный день.
– Пошли, – зовет Датч, подталкивая Пайка локтем.
Но тот смотрит на меня, вероятно, чтобы убедиться, что у меня все в порядке, а затем все же ставит картофельный салат на стол и уходит. Присоединившись к друзьям, Пайк пожимает им руки и открывает себе пиво, которое кто-то уже успел ему протянуть.
Я же переминаюсь с ноги на ногу рядом с Терезой, пока она выставляет блюда на стол.
– Как давно вы с Датчем женаты? – спрашиваю я.
– Уже четырнадцать лет, – вздохнув, отвечает она и смотрит на меня. – И, несмотря на троих детей, мне хочется его прибить каждый божий день. Но он готовит такие классные спагетти, что…
Я фыркаю. Уверена, Тереза просто старается перевести все в шутку, потому что сомневаюсь, что она и сама может объяснить, почему они вместе. Жена Датча явно следит за своим внешним видом, а он носит фланелевые рубашки и растоптанные ботинки.
– Все выглядит так аппетитно, – говорит она, снимая пищевую пленку. – Спасибо, что наготовила так много. Поверь, скоро на столах ничего не останется.
В этот момент между нами появляется рука и, подхватив четыре зубочистки с наколотыми на них фаршированными перчиками, тут же исчезает. Но я успеваю разглядеть знакомые татуировки.
– Эй, – возмущаюсь я, но не могу сдержать улыбку.
Он бросает на меня взгляд из-под полуопущенных век, выглядя при этом чертовски сексуально.
– Не смог удержаться, – шепчет он, а затем отворачивается и направляется к своим друзьям.
Я приподнимаю бровь, увидев, что он оглянулся с ухмылкой на лице. Следовало догадаться, что он не станет рисковать проворонить свою любимую закуску.
– Я слышала, вы с Коулом живете у Пайка, – говорит Тереза.
– Да. – Я открываю холодильник в конце стола и достаю из него бутылку воды. – Оказалось, оплачивать собственную квартиру не так уж легко, – шучу я.
Она понимающе кивает.
– Не торопитесь съезжать. Я так хотела сбежать от родителей, а потом вдруг обнаружила, что после оплаты всех счетов у меня совершенно не остается денег. Поэтому вскоре вернулась домой, – она поднимает стакан и подносит его к губам, глядя на мужа и его друзей: – Я рада, что у Пайка появилась компания. Его дом слишком велик для одного человека.
Я делаю глоток воды, поглядывая на Пайка. Мне не хотелось бы, чтобы он вновь остался один в доме после моего отъезда. Ему следует найти того, с кем он решится разделить жизнь.
– Я знаю несколько незамужних женщин, которые с радостью надели бы кольцо на палец, подвернись им такой шанс, – говорю, вспомнив Эйприл, свою сестру и половину мамаш, живущих в нашем районе, которые каждый раз флиртуют с Пайком, когда оказываются неподалеку от дома во время своих «пробежек».
– Да, но он одиночка, – отвечает Тереза.
Я улыбаюсь и киваю, соглашаясь с ней.
– Да, я уже это поняла.
– Но не всегда был таким. – Тереза вновь переводит взгляд на меня и делает глоток. – В свое время он мало чем отличался от Коула. Вечеринки, развлечения, превышение скорости, нарушение правил… Однажды он даже провел ночь в тюрьме.
Мои брови тут же взлетают на лоб. Это правда?
Я вновь смотрю на Пайка, а он в этот момент достает бейсболку из заднего кармана и натягивает ее на светло-каштановые волосы. Мышцы его покрытой татуировками руки выпирают из-под футболки.
– Но потом родился Коул, – говорю я, догадываясь, что произошло дальше.