— Твои, — согласился высокий. — У Хозяина проблем не бывает.
Он кивнул нукерам, и те мгновенно заломили руки генералу за спину. Щелчок застегиваемых наручников, удар в челюсть, пластырь на сомкнутые губы.
Генерала бросили посреди комнаты. Он попытался было брыкаться, но высокий упер ему в широко раздутые ноздри ствол пистолета.
— Лежи спокойно. Не надо лишних движений.
Все трое принялись за обыск — умело, не торопясь, вскрыли сейф, бегло осмотрели бумаги, аккуратно положили обратно в металлическую пасть. Обнюхали приборчиками пол, стены. Когда подошла очередь стола, генерал замычал.
Высокий вынул из ящика два цилиндрических контейнера.
— Хорошо спрятал, — усмехнулся он. — Сразу не догадаешься.
И сделал знак помощникам. Один из нукеров побрызгал на носовой платок жидкостью из пузырька и прижал к перекосившемуся лицу лежащего человека. Они перетащили генерала в спальню. Набросили простыню, положили подушки. Высокий, опустившись на колени, раскрыл чемоданчик. В целлофановом пакете среди кусков подтаявшего льда лежал черный комок. Высокий осторожно извлек его из пакета и бросил на кровать. Не дожидаясь указаний, нукеры освободили генерала от наручников, подняли безвольное тело с пола и положили рядом с «гостинцем». Укрыли одеялом, подоткнули с боков. Спит человек, устал. Потом молча покинули особняк.
— Генерал лег отдыхать, — сказал высокий охранникам внизу. — Велел не беспокоить.
Троица беспрепятственно покинула полигон.
Генерал очухался к вечеру. Полежал немного, ловя плывущим взглядом очертания стен и, сообразив, что жив, дико обрадовался. Через некоторое время радость сменилась тревогой. Хозяин оставил его в живых?! Невероятно! Зная повадки этого страшного человека, генерал не сомневался в том, что тот приготовил ловушку. Он обшарил взглядом помещение, пытаясь увидеть либо укрепленный к стулу автомат, либо привязанную к спинке кровати гранату. Чисто. Генерал перевел дух. Может, обойдется без казни? Ведь он человек, нужный Хозяину.
Генерал протянул руку под одеяло и почесал между ног. И тут же почувствовал рядом с собой шевеление длинного холодного тела. Он мгновенно откинул одеяло и замер от ужаса.
Над ним, поднимаясь в боевую стойку, раздувала капюшон огромная кобра. Отогревшаяся и недовольная тем, что ее потревожили, она издавала тихое протяжное шипение. Лучи заходящего солнца, пробивавшиеся сквозь шторы, отражались от ее антрацитовых глаз.
— А-а-а!!! — закричал генерал и рванулся с кровати.
Он успел повернуться, успел даже спустить одну ногу на пол, но, ощутив резкую боль от укуса, понял, что уже мертв.
Войсковая часть 17256, служивые люди которой носили погоны голубого цвета, не могла похвастаться обилием и новизной летной техники. Пяток «МИ-4», два «МИ-8», одна «лягушка» «МИ-6» и пара «ЛИ-2» — что еще можно ожидать на задворках империи в 1973 году, тем более находясь в услужении ракетной части особого назначения. Однообразные полеты в тайгу на боевые, отсутствие развлечений большого города поневоле сближают людей если не за бутылкой с «Кубанской», то на охоте, в офицерском клубе, на веселых междусобойчиках.
Ближе к весне 1973 года в рядах летунов произошло пополнение. С Большой Земли в часть прибыли два молодых лейтенантика. В новеньких шинелях, невысокого ростика, они заняли пустующую комнату в офицерском общежитии и, сноровисто рассовав в казенные шкафы нехитрые пожитки, в тот же вечер направились в офицерский клуб. Повод был — всем споенным коллективом дружно отмечался день рождения командира одного из экипажей «МИ-8». Поскольку народ был молодой и без дурацких церемоний, пришли все, кто захотел. Лейтенантики прибыли как раз вовремя: собравшиеся успели хватить первые две рюмки, и не было ни упившихся, ни ублевавшихся, а царило непринужденное искреннее веселье. Лейтенантов встретили возгласами восторга, заставили хлопнуть по штрафной. Моментально перезнакомившись со всеми, вновь прибывшие органично влились в компанию. Через два часа захотелось петь. Клуб наполнился нестройным разноголосым ревом.
— Мужики! — закричал, перебивая гул, светловолосый новичок. — А что без музыки-то? Давайте гитару!
Он бережно, как девушку за талию, прижал к себе инструмент, мигом настроил дребезжащее дерево и запел приятным низким голосом:
Вдвоем с Серегой мы шагаем по Петровке,
По самой бровке, по самой бровке.
Жуем мороженое мы без остановки,
В тайге мороженое нам не подадут.
И все, как один, подхватили:
То взлет, то посадка, то снег, то дожди.
Сырая палатка и почты не жди.
Идет молчаливо в распадках рассвет.
Уходишь — счастливо, приходишь — привет.
Когда допели до того места, где «два дня искали мы в тайге капот и крылья», именинник расчувствовался и, блестя мокрыми глазами, обнял лейтенантов:
— Хорошие вы мужики! Не, правда говорю! Я гадов за версту чую, а вы… Эй, мужики!
Для лейтенантов, как и для остальных, потянулись армейские будни. Вылет — клуб — кино — вылет. Поскольку женского пола в части был явный дефицит, то неудивительно, что лейтенанты пристрастились к охоте. Уходили в свободное время в тайгу и возвращались то с парой зайцев, то с молоденьким олешком. За день до вылета на боевую по «Геркулесу» они отправились за добычей. Подстрелили неосторожного косого и сели на пригорке перекурить.
— Не мандражишь? — спросил светловолосый у товарища.
— А чего бояться? Вылет как вылет. Прилетели, взяли, отвезли — и снова на место. Не хлопотно.
— Нам никого не подсунут?
— Не должны.
Закончив короткий диалог, они подхватились и направились в часть.
На следующий день, израсходовав горючку до нуля, они вернулись ни с чем. Светловолосого колотила крупная дрожь.
— Да не трясись ты так! Сейчас не нашли — потом отыщем.
— Пошел ты на… Ты его не знаешь. Этот человек… он не человек. Знаешь, что с нами будет?
— Да ничего не будет, отбрешемся.
— От этого не отбрешешься. Он мне хорошо объяснил, что сделает и с тобой, и со мной. Наглядно.
— Как это?
— Фотографии показал. Лучше бы я их не видел.
— Спрячемся.
— Дурак, где? Нас везде найдут. Это тебе не участковый, от которого в подвале можно спрятаться. Нет, нам конец.
Светловолосый заплакал. Его товарищ, сообразив, что дело действительно швах, угрюмо молчал.
— Да, ситуация, — сказал он наконец. — Я как-то не подумал. На поиски ушедшей «головы» нас одних уже не пошлют. Полетит несколько вертолетов и целое стадо поисковиков. И если они отыщут груз, тогда действительно хана.
— Я о чем и говорю.
Поиски пропавшей болванки ничего не дали ни на следующий, ни на послезавтрашний день. Стая вертолетов тщательно просеивала тайгу, но головка бесследно исчезла. А через два дня пожаловал гость. В такой же лейтенантской форме он спокойно миновал проржавевший участок «колючки», которой была обнесена часть со стороны Калчей, и, дождавшись, когда в общежитии будет поменьше народу, заявился в комнату к летунам.
Светловолосый, увидев его, уронил стул.
— Сядь, — тихо сказал гость. — Где второй?
— На вы… вылете.
— Ясно. Быстренько и без запинки объясни мне ситуацию.
— Мы не виноваты, — зачастил перепуганный лейтенантик. — Мы искали. Она отклонилась от траектории. Где-то сейчас в тайге. Мы честно искали.
— Почему не нашли?
— Попробуй там найти! Чаща! Болота! Мы и так в каждую поисковую без очереди рвемся.
— А может, ее уже другие группы нашли?
— Нет! — убежденно сказал летчик. — Мы бы знали. Такие сведения не утаить.
— Хорошо, что не нашли, — кивнул гость. — А то я думал, что мне придется вас наказать.
Он вытащил из-за пазухи нож и принялся ковырять им ногти. Светловолосый сглотнул сухой ком в горле.
— Закуривай, — вдруг сказал лейтенант и бросил на стол пачку «Охотничьих».
— Я не…
— Кури.
Светловолосый неумело затянулся, закашлялся. Лейтенант подошел к нему вплотную и, выдернув изо рта сигарету, приставил к горлу нож. Изо рта светловолосого, как из жерла Калчевской, клубился дым. Не отнимая ножа, лейтенант прижал горящую сигарету к его ладони.
Светловолосый дернулся.
— Сидеть!
Через несколько секунд по комнате поплыл запах горелого мяса.
— Вот так, — сказал лейтенант, отбросив сигарету. — Это для начала. Если не найдешь груз, я, — он наклонился к светловолосому, — в следующий раз выжгу тебе глаза. И второму тоже. Даю два дня. Как сделаете это — меня не интересует.
— Все, — сказал светловолосый товарищу, когда тот вечером вернулся в общежитие. — Я в бега. Жить хочу.
— Может, еще найдем? — нерешительно предположил второй.
— Хрен ты ее найдешь! Ушла с концами. Или кто-то раньше нас до нее добрался. Нет, ты как хочешь, а я ухожу.
— Куда? — вздохнул второй. — Везде отыщет.
— Знаю место, — решительно произнес светловолосый. — Ему туда не дотянуться.
На следующий день ранним утром «МИ-8», заправленный под завязку горючкой, взял курс на Шивелуч. Перевалив за вулкан, он спустился до бреющего и, включив двигатели на полную мощь, рванулся к хребту Кумроч. Не долетая до сверкающих вершин километров семьдесят, резко изменил курс и помчался вдоль цепи гор.
— Пусть теперь яйца себе прижигает, — мстительно сказал светловолосый. — Они у него поближе, чем мы.
— Когда нас хватятся? — озабоченно спросил второй.
— Не скоро. На той технике, что в части, не догнать. Пока очухаются, пока в Питер сообщат, пока ПВО задействуют. Не-ет, сначала своими силами вылавливать будут. Кому мусор из избы выносить охота? Командира части за это по головке не погладят.
— А дотянем? До нейтральных далеко.
— Жить захотим — дотянем.
— Ты видел? — вдруг спросил второй.
— Что?
— Вроде бы человек внизу мелькнул. Руками махал.
— X… с ним. Своя шкура дороже.