Тоннель был узкий и низкий. Нагнувшись, Владимир стал пробираться по его извилистому, как змея, горлу. Временами тоннель уходил вниз, гладкий пол превращался в ступеньки, несколько раз приходилось взбираться по лесенкам.
Тоннель закончился тоже металлическим люком. Владимир пошарил глазами по стене, увидел кнопку на щитке, вмурованном в стену, нажал и очутился в небольшом квадратном помещении. Следующая дверь имела обычную дверную ручку-рычажок, открылась она без всяких ухищрений. Владимир вышел наружу.
Он находился в обычной трансформаторной будке. Ребристый огромный трансформатор с табличкой «10/04» тихо гудел, наполняя помещение запахом охлаждающего масла. На стене на штыре висела связка табличек. На верхней был изображен череп с пробитым молнией глазом и красовалась надпись: «Не влезай, убьет».
Владимир притворил за собой крышку, с обратной стороны которой не было ни малейшего намека на замки, протиснулся между трансформатором и грудой какого-то хламья и вышел из будки.
Перед ним громоздилось здание рыбокомбината. Запах гниющей рыбы удушливыми волнами растекался из распахнутых ворот разделочного корпуса. Было тихо, безлюдно, на небе загорались первые звезды-выскочки. В Калчах снова раздался заунывный вой бездомного пса. Владимир с неудовольствием подумал о том, что, оставив рюкзак и оружие возле шахты, он допустил оплошность. Теперь предстояло идти через поселок, подвергаясь опасности быть замеченным как мародерами, так и военными из части. Ни то ни другое ему не улыбалось. Но кто мог предположить, что в шахте будет второй выход!
Дождавшись, когда стемнеет, Владимир двинулся по намеченному маршруту. На этот раз обошлось без приключений. Пришлось только немного поплутать между холмов, похожих друг на друга, как братья-близнецы. Рюкзак был на месте. Прихватив с собой ружье, брошенное бомжем, Владимир подошел к краю шахты и негромко крикнул в провал:
— Мужики! У меня все нормально. Держитесь. Иду на помощь!
Звуки, ударяясь о стены, улетели вниз, отразились и вернулись непонятным «бу-бу-бу». Выждав немного и не получив ответа, Владимир пошел к реке. Камчатка, облизывая берега, неторопливо текла вдоль Калчей и заворачивала за сопку. Недалеко от берега плеснуло — играла краснорыбица. Владимир посмотрел вправо, влево и поспешно отшатнулся в кусты. На берегу метрах в пятидесяти от него четко выделялась на фоне быстро темнеющего неба фигура сидящего человека. Он подкрался поближе.
Обхватив голову руками, на песке сидел маленький худой мужик и что-то беспрерывно бормотал. Владимир прислушался.
— А я им рыбу ловил… — донеслось до него.
Владимир подошел поближе и прикоснулся стволом ружья к плечу сидящего. Мужик вздрогнул и медленно повернулся.
— Закатом любуешься? — спросил Владимир.
Мужик моргнул пару раз и повторил:
— А я ведь им рыбу ловил.
— Да ты, похоже, не в себе, — пригляделся к мужику Владимир. — Обидел кто?
Мужик снова забормотал про рыбу. Владимир повесил оружие на плечо, набрал из речки пригоршню воды и плеснул рыболову в лицо. Тот дернулся, отнял руки от головы и снова уставился на Владимира.
— Чуть не убил меня, — сказал он жалобно и потрогал распухший, свернутый набок нос. — Этот, здоровый, как даст. А потом автомат наставил. А ведь я им…
— Не надо про рыбу, — торопливо сказал Владимир. — Лучше пойдем-ка, умоешься.
Он подвел мужика к реке, заставил опуститься на колени и стал поливать ему голову водой. Мужик мотал башкой, фыркал, как лошадь, понемногу приходил в себя.
— Ну, хватит. Жить будешь, — сказал Владимир, прекращая процедуру. — Сядь или приляг, как тебе лучше. И рассказывай.
Вздыхая через слово, мужик стал рассказывать про свои приключения. Когда он дошел до того места, где его «освободил солдатик», Владимир остановил бедолагу.
— Какой он из себя, этот солдат? Особые приметы есть?
— Высокий, с автоматом.
— Понятно, — сказал Владимир, — приметы запоминающиеся. Ну а дальше-то что?
Он терпеливо выслушал рассказ про то, как мужик шел через дымящуюся мусорку, как он боялся, как очутился на берегу и увидел баржу с людьми.
— На тот берег перебрались, — кивнул Владимир. — Ну и хорошо. Отсидятся в тайге, живы будут.
— Не, — печально сказал мужик, — потонули все. Только до середины доплыли — а тут вертолеты. И давай стрелять. Баржа и утонула. Много их там было, ох, много…
Владимир молчал, ошеломленный известием.
— Ты ничего не путаешь? — спросил он наконец.
— Точно, — сказал мужик, — вон у берега один мертвяк болтается.
Только сейчас Владимир заметил недалеко от них темное бесформенное тело. Он подошел ближе.
Это был крепкий, коренастый камчадал. Раскинув руки, он тихо покачивался в воде.
Невдалеке снова плеснула рыба. Владимир машинально посмотрел на расходящиеся по воде круги. Теперь у кеты корма будет много. Его передернула короткая дрожь.
— Лежит, — сказал мужик, — он у них главный был, у народа-то. Все с автоматом бегал, кричал. По вертолетам стрелял. А я сижу на бережку и как в воду ныряю — то вижу все, то темень. А теперь ничего, оклемался.
— Ты куда теперь? — спросил Владимир. — В тайгу?
— Да не. Я к лесу не привыкший. В Калчи пойду. Залезу в домик похуже, отсижусь. Наши-то когда придут, не знаешь? А то здесь непонятно что… фашизм.
— Придут, — заверил Владимир. — Скоро. Ну, бывай. Мне по делам надо.
— Бывайте здоровы, — сказал мужичок и долго еще стоял у кромки воды, глядя вслед Владимиру.
Стемнело окончательно. Небо затягивало с севера низкими, быстро бегущими тучами, и Владимир подумал, что дождь, если пойдет, будет первым за время его пребывания на Камчатке.
Ориентироваться стало трудно. Он шел, считая шаги, пару раз сбился на сотню и, притормозив, решил осмотреться. Достал бинокль, поднес к глазам и с огорчением отметил, что лес и кустарник выглядят теперь не такими ярко-зелеными, как прежде. Очевидно, садились батарейки, питающие инфракрасный преобразователь. Владимир провел биноклем по полосе леса, почти вплотную подступившего к реке, не обнаружил ничего похожего на дорогу и подумал, что найти вход в КПП будет нелегко.
Продолжая осматривать берег, Владимир краем глаза вдруг заметил, что в плавном течении Камчатки произошла какая-то перемена, пока непонятная, но чем-то неуловимо изменившая поверхность воды. Он отступил за ближайшее дерево и медленно провел объективом вдоль реки. Точно! Какой-то предмет, похожий на сваю от мостков, возвышался над водой метрах в ста впереди, и водяные «усы» нарушали ее ровную поверхность.
«Очередной утопленник», — подумал Владимир. Но предмет, опровергая его предположение, шевельнулся и плавно двинулся к берегу. По мере приближения к суше предмет увеличивался в размерах, и вскоре Владимир увидел плечи и торс человека. Оказавшись по пояс в воде, тот замер, выставив перед собой предмет, напоминающий небольшой автомат с отстегнутым рожком для патронов, постоял несколько секунд и шлепнул два раза по поверхности воды. Почти тотчас из реки появились еще несколько человек. Так же плавно и бесшумно они приблизились к первому, коротко посовещались и цепью направились в ту сторону, где стоял за деревом Владимир.
Непонятное гораздо ближе к враждебному, чем к дружелюбному, и Владимир на цыпочках ретировался поглубже в лес. Нашел неглубокую ямку и, прячась за кустом жимолости, стал смотреть в бинокль.
«Ихтиандры» появились очень быстро — пятеро вооруженных людей, за спинами у которых висели прямоугольные предметы, напоминающие школьные ранцы. Так же цепочкой они миновали открытое место, и, когда последний из них скрылся за деревьями, Владимир осторожно побежал к реке.
Люди шли вдоль берега по направлению к пристани, удаляясь от Владимира. Уверенность в их действиях говорила о том, что неизвестные хорошо знают местность и конечную цель своего маршрута. Человек, идущий во главе цепочки, на секунду задержался у трупа коренастого мужика и пошел дальше. Остальные, казалось, не обратили на утопленника ни малейшего внимания.
У пристани цепочка вновь собралась в группу, после чего двое свернули вправо к рыбокомбинату, а остальные продолжили путь вдоль реки. Решив, что за троицей идти опасно, Владимир углубился в лес, наискосок срезая расстояние до места предполагаемой встречи с ними.
Минут через десять таежные ароматы постепенно стали уступать место запаху гнили. Рыбокомбинат, чем-то похожий на огромного кита, выброшенного бурей на берег, неясными контурами проступил за деревьями. Владимир поднял бинокль.
Если бы не первоклассная оптика, он ни за что не увидел бы незнакомцев — так бесшумно и плавно скользили они, умело маскируясь на местности. Их выдала белая стена трансформаторной будки — на ее фоне два силуэта выделялись довольно отчетливо.
Двое неслышно отворили металлическую дверцу будки и исчезли внутри. Владимир спрятал бинокль.
«Началось, — подумал он с волнением, — наконец-то».
Теперь ему стала понятна цель, к которой стремились неизвестные — и эти двое, и троица, ушедшая по берегу Камчатки. Там, в столице, наконец-то поняли всю серьезность создавшегося положения, и спецгруппа — результат принятого в Москве решения. Какого? Будут подрывать ракету? Попытаются нейтрализовать Зобова?
«Скорее всего, первое, — решил Владимир. — Зайдут с двух концов — из ремонтного тоннеля и со стороны шахты, подорвут питающие кабели и — все, ракета превратится в металлическую болванку. А потом штурм части, бойня, где не разбирают своих и чужих».
Вспомнив разговор с генералом, Владимир дернулся, намереваясь бежать к шахте, но тут же остыл. У этих парней есть четко поставленная задача, и они не будут ее менять. Попытка убедить их в том, что у Зобова нет намерений запустить стратегическую, не приведет ни к чему. Скорее всего, пристрелят его, Владимира, едва он замаячит на горизонте. Все очень серьезно в этой игре.
Владимир почувствовал облегчение, словно стряхнул со спины тяжелую ношу. Хорошо, что все скоро кончится и можно будет заняться тем, ради чего, собственно, он и проделал десять с гаком тысяч километров от родного Чернявинска до Калчей. Галлий! За неделю постоянного напряжения и недосыпания мысли о миллиардном грузе как-то не приходили в голову — самому бы остаться целым. Но уж теперь!