— Кого? — снова дернулся Ефимов.
— Время.
— А! — успокоился капитан. — Может, в города поиграем?
— Это на час, — отверг предложение Зобов и, искоса посмотрев на Ефимова, уточнил: — А скорее всего, на десять минут. Мало.
— Ну, тогда давайте анекдоты травить. Стоит солдат возле казармы, а около него гора окурков валяется. К нему генерал подходит и спрашивает: «Военнослужащий! Это чьи окурки?!» А солдат ему в ответ: «Ничьи, товарищ генерал, курите!»
Ефимов заливисто заржал, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Смешно, — сказал Зобов. — Это ты про меня?
Капитан поперхнулся на вздохе:
— Товарищ генерал, что вы? Анекдот ведь.
— Ладно, не боись, — хохотнул Зобов, глядя на растерянное лицо подчиненного. — Я шутки понимаю. А ты, ефр… старший сержант, что молчишь? Предлагай. Будет дельное предложение — благодарность объявлю и у знамени части сфоткаю.
— Я анекдотов не знаю, — пожал плечами Галиуллин.
— Тогда что-нибудь другое давай. Чем в свободное время любишь заниматься?
— У меня в армии одно хобби — наряды, — угрюмо сказал ефрейтор. — Дневалить, на кухню.
— А на гражданке?
— Дома я компьютер хотел иметь, — мечтательно произнес Галиуллин. — Только мы небогато жили. Записался в кружок, потом меня в лабораторию при политехе рекомендовали. В программисты метил, в белые воротнички. А попал в армию… в подворотнички.
Галиуллин невесело усмехнулся.
— Интересно, — сказал Зобов. — Вот и занятие для нас нашлось. Объявляю об открытии первых в стране подземных курсов по изучению компьютерной техники. Руководителем курсов назначаю старшего сержанта Галиуллина. Капитан, ты хочешь в совершенстве владеть компьютером?
Ефимов поморщился.
— Капитан хочет, — сказал Зобов, — горит от нетерпения синим пламенем. Начинайте, сержант.
Они подошли к столу.
— Что это за зверь? — ткнул пальцем Зобов в системный блок.
— Обычный «Пентиум», — сказал Галиуллин. — Сто двадцатый. ОЗУ шестнадцать мегабайт, винт один и три гига, простейшая видеоплата. Предназначен для выполнения рядовых операций.
— Ефимов, — строго сказал Зубов. — Почему сачкуешь? Возьми бумагу, авторучку и записывай все слово в слово. Я потом проверю.
Капитан обречено запыхтел над листом.
— Все, что ты говоришь, очень интересно, — сказал Зобов, усаживаясь рядом с ефрейтором. — Но объясни ты мне, сирому, к примеру, такую вещь: почему, когда я давлю на кнопочку с буквой «А», она, а не другая, выскакивает на этом вот телевизоре?
Зобов показал на экран монитора.
— Потому что в компьютере есть специальная микросхема, которая понимает ваши действия, — объяснил ефрейтор. — В ней записаны все данные о кодах, которые выдает клавиатура.
— Да-а… — с уважением протянул Зобов. — Умные люди придумали. Такое не всякому дано!
— Ну, это не сложно, — усмехнулся Галиуллин. — Достаточно написать коротенькую программку, и вместо «А» будет появляться «Б».
— Да брось ты! — изумился Зобов. — И ты такое можешь?!
Ефрейтор снисходительно пожал плечами и застучал по клавишам.
— Круто! — подытожил генерал, когда Галиуллин закончил перепрограммирование. — Ефимов! Не спать! Все зарисовал?
— Да все, — уныло простонал капитан.
— Отлично! А теперь объясни, почему…
Занятия на «курсах» продолжались до позднего вечера. В конце концов капитан взмолился:
— Товарищ генерал! Может, хватит? У меня голова распухла!
— Серый ты человек, Ефимов, — посетовал Зобов, отбирая у того листок с записями. — Никакой в тебе тяги к знаниям. А я вот сегодня столько полезного узнал, что ты и представить себе не можешь! Ну ладно. Объявляю перерыв до завтрашнего утра.
Они поужинали, и Зобов, довольно поглаживая себя по животу, провозгласил:
— Объявляю отбой! Гасим лампы — электричество, оно… Об этом я уже, кажется, говорил — и спать. В целях появления в наших скудных рядах здоровых ростков демократии спешу сообщить, что я этой ночью буду почивать в кресле, Ефимов — у него был трудный день — ляжет на тахте, а вам, старший сержант Галиуллин, придется провести ночь у выходного люка. Надеюсь, что призрак усопшего — да простит меня Господь за кощунство — не побеспокоит вас своим посещением. Привидений боишься?
— Никак нет, товарищ генерал, — отозвался Галиуллин.
— Ну и отлично! Всем спокойной ночи.
Когда из комнаты отдыха раздался храп капитана, Зобов выждал несколько минут и неслышно поднялся с кресла. На ощупь он прошел в аккумуляторную и, казалось бы, бесцельно стал исследовать источники резервного питания. В самом углу помещения он просунул руку между рядами банок и удовлетворенно хмыкнул. Потом вернулся обратно и сел в кресло.
На следующий день после завтрака Галиуллин спросил Зобова:
— Товарищ генерал, продолжим обучение?
— Знаешь, сержант, что-то недомогаю я, — пожаловался Зобов. — Переутомился. Позанимайтесь с капитаном. Вон у него глаза горят от нетерпения.
Зобов развалился на тахте, упер глаза в потолок и, изредка прислушиваясь к чириканью подчиненных, задумался.
Внезапно он вскочил:
— Тихо! Да тише, я говорю!
— Что случилось? — шепотом спросил Ефимов.
— В шахте кто-то есть!
— Не может быть, — прошептал капитан.
— Может — не может… Ты слушай!
Они притихли, и в наступившей тишине из динамиков донеслись едва слышные шорохи — будто старый-престарый человек брел по асфальту.
— Вот и прибыли по наши души, — загробным голосом произнес Ефимов.
— Не нуди, — перебил его Зобов. — Включай видеокамеру!
На экране появился металлический бок ракеты.
— Поднимай!
Видеокамера медленно поползла вверх.
— Так мы все равно ничего не увидим, — сказал Зобов. — Лестница вне обзора. Хотя какая разница. Если там не случайные люди, а профессионалы, то увидим и услышим мы только одно — пламя, взрыв и темноту.
Камера добралась до верхушки ракеты и остановилась.
— Теперь вниз, — сказал Зобов. — И слушайте!
Дно шахты. Никого.
— Может, это мыши? — предположил Ефимов.
— Не изводи ты меня, капитан, — взмолился Зобов. — Какие на хер мыши возле баллистической ракеты!
Внезапно в шахте вспыхнул свет.
— Слава те Господи! — облегченно сказал Зобов. — Какой-то придурок рубильником балуется. Те бы свет зажигать не стали.
Он наклонился к микрофону:
— Кто еще там светом балуется? Электричество, оно денег стоит. Отвечай, а то как жахну сейчас!
Когда в поле обзора видеокамеры появился человек, Зобов внимательно присмотрелся и уверенно произнес:
— Гражданский.
— Думаете, сумеет? — с сомнением спросил капитан, когда через полчаса беседы гость исчез в ремонтном тоннеле.
— Попытка не пытка. Что еще в нашем положении делать-то?
Вечер и часть ночи прошли в напряженном ожидании.
— Все! — сказал Зобов, хлопнув себя по коленям. — Дохлый номер. Не вышло у него ничего. То ли струсил, то ли попался. Хватит глаза в телевизор пялить. Отбой. Выключай вид…
В шахте что-то громко хлопнуло. Отталкивая друг друга, они бросились к монитору.
У основания ракеты расплывалось белесое пятно. Мелькнула фигура человека, похожая на призрак, раздались негромкие щелчки выстрелов, крик.
— А вот и они, — отрывисто произнес Зобов. — Спецназ. Только не пойму я — при чем тут газовая граната? Они что — друг с другом воюют?
Через пару минут в шахте раздалось громкое шипение, и сверкнула вспышка такой силы, что видеокамера на некоторое время ослепла.
— Заряд подорвали! — закричал Ефимов. — Сейчас топливо сдетонирует!
Но вместо этого что-то громко шлепнулось о металлический пол шахты, и объектив равнодушно уставился на неподвижное тело. Белесое облако исчезло, и Зобов вплотную придвинулся к монитору.
— Ежкин корень! — сказал он пораженно. — Ты только посмотри, Ефимов!
Капитан усиленно пялил глаза на матовое стекло.
— На одежду их посмотри! — с досадой пристукнул кулаком по столу генерал. — Одеты они по-разному. А это значит… что значит?
— Что это значит? — эхом откликнулся капитан, но Зобов не слышал его — отвернулся и надолго замолчал.
Их шахты больше не доносилось ни звука. Равнодушно маячил в полутьме округлый бок стратегической, валялись друг подле друга три мертвых человека. Ефимов выключил монитор. От щелчка Зубов вздрогнул и посмотрел на капитана невидящим взглядом.
— Неужели решились? — произнес он задумчиво. — На чужой территории — и так рисковать! Не доверяют… Может, и правильно делают. Но ведь не получилось у них!
— Вы о чем, товарищ генерал? — осмелился перебить начальника Ефимов.
— О том, что надо ждать больших перемен, капитан, — сказал Зобов. — Шахту, скорее всего, больше трогать не будут. Жди гостей из других волостей. Например, из-под Рязани.
— Почему? — поинтересовался Ефимов.
— Потому что ни я, ни ты кнопочку не нажали. А должны были с испугу это сделать. Не будут нас теперь бояться, понимаешь?
— А Рязань-то тут при чем?
— Причем, что десантура там обитает. Усек? Их и жди.
Зобов устало поднялся из-под стола и лег на тахту.
Потянулись скучные, однообразные дни. Капитан Ефимов прилежно занимался с Галиуллиным в «компьютерной секции», а Зобов большей частью валялся на тахте и, уперев глаза в бетонный потолок, думал одному ему известную думу. К концу третьих суток он с прищуром посмотрел на красное от бурной умственной деятельности лицо Ефимова и внезапно взревел:
— Эврика!
— А? Где?! — вскинулся капитан.
— В п…, — мимоходом пояснил Зобов. — Все! Считайте, что с завтрашнего дня мы идем на повышение — из разряда зэков переходи на положение вольных.
— Опять что-то придумали, — уныло сказал капитан. — Опять секцию какую-нибудь?
Зобов сел на тахте.
— Мне в голову пришла мысль — одна, но очень умная! Завтра мы с вами выходим наверх!
Галиуллин открыл рот.
— Завтра? А как?
— Будет день — будет пища, — отрезал генерал. — Утром все и узнаете. Сглазить боюсь. Поэтому приказываю — бросайте заниматься ерундой и каждый в свое лежбище. Только ты, капитан, уж извиняй, сегодня тебе в кресле маяться.